Магистр ордена Святого Грааля - Дени Эжен

Ко всему сему смею заметить, что лишь высшее офицерство, «толстые эполеты», преданы Вашему Величеству всецело, и среди оных нет и не может быть ни единой паршивой овцы. В них главная опора трона Вашего. Ввиду чего предлагаю вернуть нескольких опальных генералов в С.-Петербург. Список представляю.

Смеха ради прилагаю письмо подпоручика Двоехорова к дочке графа Кирилла Курбатова, а также ее взгляд на сей предмет.

Преданный Вашему Величеству граф Пален * * *Собственной рукою Его Императорского Величества начертаноВ желтой тетради для ремарок забавного свойства

Адмирал Чичагов, сидевший перед тем в крепости за якобинство, был мною оттуда выпущен и призван во дворец.

Хорошенько, как я это умею, отчитав старика, я ему сказал: «Ежели вы якобинец, так представьте себе, что у меня на голове тоже красная шапка, что я главный начальник надо всеми якобинцами, и извольте слушаться меня».

— —

Прелестный анекдот, слышанный мною от Палена.

Будто бы Людовик XIV увидел перед своим дворцом надпись, выполненную мочой на песке: «Луи — рогоносец». Монарх повелел своему министру тайных дел выявить наглеца.

«Моча герцога Орлеанского» поспешил тот сообщить уже на другое утро.

Виновного было велено строжайше наказать.

«Всех ли виновных?» — спросил министр.

«А их что ж, было насколько?»

«Не менее двух, сир. Ибо моча в самом деле герцога Орлеанского, а вот почерк… Почерк ее величества».

В ответ на послание Палена

Касательно офицеров Матюшкина и Скоробеева решено Вами верно, только увеличить обоим срок ареста с трех месяцев до четырех. В дальнейшем прохождении чинов задержать навсегда.

Дуэлянта Филановского, покусившегося на рыцаря ордена, возглавляемого ныне мною, в проучение из гвардии не выводить да ставить почаще в караул. Да проследить, чтоб старшим по чину отдавал честь. А что руки для того нет — достаточным оправданием не считать и взыскивать с него, на то не глядючи.

(«Вполне достойно желтой тетради, надо б туда переписать!»)

Вовсе не верю в содержание записки Криштовского. Чтоб молодой мерин быстро состарился — бывает; а чтоб старый помолодел… Сомнительно весьма. Впрочем, того мерина привести — желаю сам удостовериться. В упоминаниях же о Нероне и Гальбе вовсе не усматриваю никакого смысла. По мне, оный Криштовский просто глуп, за что у нас наказания, увы, не предусматривается.

Согласен с Вами, граф, в отношении «толстых эполет». То вижу и по Вам — что в них верности рыцарской больше, чем в молодом офицерстве. Разрешение на въезд в столицу графу Бенигсену уже подписал.

Что касается въезда князя Платона Зубова, то тут имею сомнения, и с сим торопиться не стоит…

(«Только не доставало видеть при дворе бесстыдное лицо последнего матушкиного фаворита!..

Хотя и Безбородко и Орлов вполне доказали свою преданность в 96-м году… Еще подумаем насчет Зубова…»)

Позабавили Вы меня, граф, и запиской новоиспеченного подпоручика Двоехорова!..

(«Это тот, что с двумя «херами» перед уже двоехеровой своей фамилией!.. А даже в амурной записочке почтителен в слоге при упоминании о высочайшей особе. И слова, что все титулы и чины — тьфу против высочайшего внимания, вполне к месту ввернул. Еще бы его как поощрить?..

А вот и пришло! Граф Кирилл Курбатов больно волен стал; доносили — с французами ведет переписку.

И обедает, вопреки указу, после трех часов. Мы ему спеси-то поубавим! Каково ему будет, гордецу, когда единственная дочка станет по фамилии Двоехорова?..»)

…Считаю должным посодействовать оною подпоручика судьбе. Передайте Курбатову, граф, что Высочайший сват хлопочет о браке ею дочери Елизаветы с лейб-гвардии подпоручиком и отказ воспримет как свою личную обиду. Отказать, надеюсь, не осмелится…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

(«Ба! снова озарило! Право, Двоехоров помог! Жаль, что не в этих, как выразился Пален, «толстых эполетах». Надо бы его в скором времени — в поручики…

Не одному ж Двоехорову этому свадьбу справлять устроим и еще кое-кому!..»)

…Впрочем, еще раз подумал я, граф, и о возвращении в С.-Петербург князя Платона Зубова. Сие возможно при одном условии — при браке его с сестрою графа Кутайсова…

(«Был любовником царственной старухи — пускай-ка теперь полюбится с сестрой бывшего брадобрея! А мы потом уж как-нибудь изыщем случай спросить, которая ему показалось милей…)

…На этот предмет можете снова же представить меня как Высочайшего свата, весьма обидчивого к любым отказам. Да передайте ему сие поскорее — крайне любопытствую знать, каков будет светлейшего князя Платона ответ.

Добавлю, граф, что Вами я доволен, как никем более в моей империи. Можно спокойно почивать, зная, что верный рыцарь Пален всегда стоит у тебя на страже.

Павел * * *Шифрованные послания графа Палена Графу Бенигсену

Храбрый Бенигсен!

Я наконец получил для Вас высочайшее соизволение вернуться в С.-Петербург.

Счастлив, ибо в Вашем участии вижу залог успеха нашего дела.

Скоро, граф, скоро Отечество наше вздохнет от власти ненавистного уже всем Урода.

А. с нами. Светлейший Зубов, надеюсь, тоже вскорости присоединится. Жду Вас с нетерпением.

Светлейшему князю Платону Зубову

Ваша Светлость!

Непременным условием Вашего возвращения в С.-Петербург Урод поставил Ваш брак с сестрою своего экс-брадобрея Кутайсова — верно, хочет сделать из Вас посмешище.

Однако же прошу Вас — немедля соглашайтесь! Без Вашего участия наше дело слабее наполовину.

Сделайте брадобрейской сестрице предложение, а до брака, уверен, все равно не дойдет. При Вашем участии Уроду не дожить до приготовленной им потехи. Чем скорее Вы это сделаете и окажетесь с нами, тем ближе будет желанный для отечества час избавления.

А. и Бенигсен с нами. Ах, кабы Вы знали, сколь сейчас не хватает здесь Вас! Решайтесь же!

* * * В Тайную экспедицию

Взято мною со стола коллежского секретаря Петрова, его же, Петрова, рукой написанное:

И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды…[52]

Полагаю, им же, Петровым, судя по задумавшемуся виду, сие безобразие и сочинено.

Далее не дописано по причине вызова оного Петрова к вышестоящему начальству.

Надворный советник Панасёнков * * *Из «Санкт-Петербургских ведомостей» за ноябрь 1799 года

В зверинец завезен африканский единорог весом в 140 пудов. Зверь преогромной силищи, хотя потребляет лишь растительную пищу.

Также выставлен ко всеобщему обзору череп морской рыбы кашалота размерами с дорожный экипаж.

Все любопытствующие могут идти посмотреть начиная с пятницы. Вход 20 копеек.