Хозяйка ночи - Мартина Коул

Томми понимал, что слова Бриони не лишены смысла, но временами ее чрезмерная активность заставляла Томми чувствовать себя немного не у дел. Бриони была сообразительнее, у нее имелся нюх на любое мало-мальски выгодное дело. Томми похвастать подобным не мог. В их деловом тандеме мозгом являлась она. Бриони между тем продолжала:

– Томми, сейчас 1925 год. Люди хотят большего. Они уже не так закомплексованы, как раньше, зрелище секса их уже не шокирует. У нас полно желающих потратить деньги, только тратить их практически не на что. Они либо отправятся за развлечениями в Париж, либо мы устроим им здесь наш собственный Париж. Мы можем устраивать частные просмотры фильмов, можем организовывать живые шоу…

– Не хило замахнулась!

Бриони улыбнулась:

– Да, не хило. И я сделаю это, Томми, с тобой или без тебя. Я хочу, чтобы мне принадлежали все развлекательные заведения этого города, и они будут мне принадлежать. – Она встала. – Я принесу еще кофе.

Она вышла из комнаты, дав ему время на раздумье.

Томми усмехнулся: ничто на этой земле не заставит Бриони Каванаг успокоиться. Она была целеустремленной с самого детства и останется таковой до конца своих дней. Иногда она утомляла его своим безграничным энтузиазмом. Томми не мог постоянно жить в таком бешеном ритме, в каком жила она.

Бриони отказывалась выйти за него замуж и оставалась непоколебима в своем решении. Он уже перестал предлагать ей узаконить их отношения. Однако Бриони по-прежнему делила с ним кров, еду и постель. Так они и жили. Она больше не хотела иметь детей и дала ему это понять.

Он знал, что Бриони по-своему любит его, что он ей не безразличен, но это была не та любовь, которой хотел Томми. Однако уйти от нее он не мог. Он знал, что согласится на все, что предложит ему Бриони, и будет лишь благодарен ей, поскольку не может прожить без нее ни дня. Он понимал, что курс его жизни уже выбран.

Бриони вошла в комнату с подносом.

– За тобой поухаживать?

– Можешь поухаживать. И вот что, Бриони: я согласен. Я с тобой в этой твоей новой авантюре.

Она моментально поставила кофейник на стол и, подбежав к Томми, плюхнулась со всего маху к нему на колени. Крепко поцеловав его, она воскликнула:

– Ты не пожалеешь об этом! Мы будем грести деньги лопатой! Он поцеловал ее в ответ.

– Знаю, Бри, у тебя всегда все получается. – Он прижал ее к себе, чувствуя сквозь тонкую ткань платья гибкость ее тела, ее крепкие груди, вдыхая ее запах. Если бы только он смог разбудить в ней сексуальность, он стал бы самым счастливым человеком на свете. Он испытал жгучее желание повалить ее на пол и заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас, овладеть ею так, чтобы она хоть раз ответила на его ласки с такой же страстью, какую испытывал к ней он.

Только полная пассивность Бриони остановила его. Если бы он сейчас повалил ее на пол, она позволила бы ему себя раздеть, позволила бы ласкать ее тело как угодно, грубо или нежно. Потом она встала бы, оделась и улыбнулась ему, как обычно. Его ласки и нежность не тронули бы ее душу и сердце.

Бриони вошла в свой клуб «Парусное судно» в два часа пополудни. Она дружески помахала рукой озабоченному оформителю, вносившему в отделку вестибюля последние штрихи. Проходя мимо гардеробщицы, Бриони с удивлением отметила, что та присела в реверансе. Бриони шутливо поклонилась в ответ. Затем она прошла в зал и обвела его придирчивым взглядом, обращая внимание на каждую мелочь. Осмотром Бриони осталась довольна. В полумраке зала она заметила Керри и Берни, стоявших на сцене и болтавших с музыкантами. Когда сестры обернулись на цокот ее каблучков, она увидела на их лицах радостное возбуждение.

– Привет, Бри. Я как раз репетирую последние номера. Хочешь послушать? – обратилась к ней Керри.

Бриони наняла квартет чернокожих музыкантов из Америки, которые пришли в восторг от перспективы играть в новом клубе и в еще больший восторг – от тех денег, которые им предложили. Заметив, какими глазами смотрит на ее сестру пианист, Эвандер Дорси, Бриони улыбнулась. Если ему нравится Керри, он будет играть еще лучше. То, что чернокожий засматривался на ее сестру, вовсе не шокировало Бриони, как шокировало бы всех остальных. Она оценивала людей только по их поступкам.

Бриони и Бернадетт уселись за столик. Прозвучали первые аккорды, и Керри начала сдержанно раскачиваться в такт. В отличие от Бриони Керри при тонкой талии имела большую грудь.

Высокая и стройная, Керри двигалась на сцене уверенно и грациозно. Черные волосы, которые Керри недавно коротко подстригла, красиво обрамляли ее лицо. Глядя на младшую сестру, Бриони испытывала восхищение и гордость. Как-никак, именно она, Бриони, сделала все возможное, чтобы карьера сестры в качестве певицы состоялась.

Голос Керри звучал звонко и чисто, в нем слышалось настоящее чувство.

Пианист в восхищении качал головой. Бриони понимала: выступление Керри обречено на успех, она принесет успех и клубу. Керри станет гвоздем программы.

Жинелль Карсон шла так, словно весь мир принадлежал ей. Жинелль была козырной картой лучшего заведения Бриони. Она пользовалась неизменным спросом у клиентов, а в последнее время с успехом снималась в кино. Жинелль была одета в длинное парчовое пальто и серебристые туфли на шпильке. Когда она сходила с тротуара, то слегка оступилась, но чья-то сильная рука поддержала ее. Девушка обернулась, увидела перед собой мужчину и улыбнулась ему, машинально поправив волосы.

– Спасибо.

В ее речи по-прежнему слышался резкий акцент кокни, хотя она и пыталась с ним бороться.

– Давай-ка немного прогуляемся, крошка.

Жинелль замерла и внимательно посмотрела на незнакомца. Что-то в голосе этого мужчины заставило ее сердце учащенно забиться. Она попыталась освободить руку от его железной хватки.

– Отпустите меня! Оставьте меня в покое!

Ее голос срывался на крик, в нем не осталось и намека на утонченность. Мужчина почти волоком потащил ее через улицу к поджидавшему его автомобилю. Он бесцеремонно впихнул девушку внутрь, и машина рванулась с места.

К Жинелль вернулось самообладание.

– Какого черта вам нужно? Остановите машину и выпустите меня!

Похититель ударил ее по лицу.

– Заткни пасть, покуда я тебе башку не проломил!

Он произнес это тихим голосом, совершенно лишенным эмоций. Жинелль замолчала, сердце у нее сжалось. Она обладала великолепным чутьем на опасность и понимала, что раздражать этих людей не стоит. Но что, черт возьми, она им сделала? Всю дорогу девушка ломала себе голову над этим вопросом, уставившись невидящим взором на красную шею огромного детины, сидевшего за рулем.