Великая Отечественная: Правда против мифов - Игорь Ильинский

Положение Ленинграда было воистину критическим.

Но можно ли сказать, как это делают Л. Лурье и Л. Моляров, что «ленинградское руководство, как и их шефы в Москве (надо понимать, прежде всего Сталин. — И. И.), проспали наступление немцев, довели город до блокады»?

Откроем вторую книгу исследования «Война и общество» на странице 29. Там, в главе «Беспримерный подвиг Ленинграда», говорится о том, что ещё 1 июня 1941 г. областной и городской комитеты партии создали Комиссию по вопросам обороны, которую возглавил А.А. Жданов, секретарь ЦК ВКП(б), он же — секретарь Ленинградского обкома и Ленинградского горкома партии. Позднее, 20 августа, командующий Северо-Западным направлением Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов подписал приказ «Об организации обороны Ленинграда». Этим же приказом создавался Военный совет Ленинградского фронта{179}. Действия Жданова и Ворошилова были не вполне эффективны, но они не «спали», а действовали. Как не бездействовал и их главный «шеф в Москве» Сталин.

Узнав о приказе, Сталин вызвал к аппарату «Бодо» Ворошилова и Жданова и в присутствии Молотова и Микояна задал им несколько неприятных вопросов: «Почему был создан Военный совет обороны Ленинграда без разрешения правительства, почему в его состав не включены Ворошилов и Жданов, почему была разрешена выборность батальонных командиров?» Затем Сталин потребовал: «Ворошилов и Жданов должны сообщить о своих планах операций. Но они этого не делают, допускают ошибки, которые отражаются на качестве обороны Ленинграда»{180}.

Военный совет обороны Ленинграда был упразднён, все его функции были переданы Военному совету фронта.

В конце августа в Ленинграде работала Комиссия Молотова (зам. председателя ГКО), Маленкова, Косыгина, Воронова, Жихарева, Кузнецова. В результате её работы Главное командование Северо-Западного направления было расформировано, Ворошилов был назначен командующим Ленинградским фронтом с непосредственным подчинением Ставке ВГК, т. е. лично Сталину{181}.

После того как немцы 29 августа захватили г. Тосно, Сталин направил Ворошилову и Жданову телеграмму, в которой в резкой форме выразил недовольство командованием Ленинградского фронта. «Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, которые они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления и в этом видят свою задачу»{182}.

Может, эту телеграмму Сталина мифотворцы считают его приказом сдать Ленинград? На мой взгляд, в ней нет и намёка на это. Я вижу в словах Сталина гнев и угрозу в адрес Ворошилова, который вскоре был освобождён от должности командующего Ленинградским фронтом…

8 сентября кольцо блокады замкнулось. Генерал-фельдмаршал фон Лееб, который командовал группой армий «Север», овладел Прибалтикой и взял в окружение Ленинград, считал решённым вопрос о падении Ленинграда. В этом был убеждён и Гитлер, благоволивший к Леебу. 21 июля фюрер прилетал в штаб-квартиру Лееба{183}, чтобы обсудить некоторые детали. Гитлер прислал в штаб Лееба офицера, обязанного немедленно доложить ему о вступлении войск в Ленинград{184}.

Как же действовал в этой ситуации Сталин? 9 сентября он вызвал в Кремль генерала армии Жукова из-под Ельни, где под его командованием советские войска одержали первую крупную победу над немцами. Через сутки Жуков был в кабинете Сталина.

Словно бы размышляя вслух, Сталин стал говорить: «Очень тяжёлое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое. — Помолчав, Сталин явно подбирал ещё какое-то слово, которым хотел подчеркнуть сложность обстановки на Ленинградском фронте, и наконец вымолвил: — Я бы даже сказал, безнадёжное. С потерей Ленинграда произойдёт такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва»[9].

Понимая, что Сталин уже решил послать его на это «безнадёжное дело», Жуков сказал: «Ну, если там так сложно, я готов поехать командующим Ленинградским фронтом». Сталин подошёл к столу, взял лист бумаги и написал записку:

«Ворошилову.

ГКО назначает командующим Ленинградским фронтом генерала армии Жукова. Сдайте ему фронт и возвращайтесь тем же самолётом.

Сталин».

Сталин протянул эту записку Жукову. Тот прочитал её, сложил вдвое, положил в карман[10].

11 сентября на Центральном аэродроме, перед тем как садиться в самолёт, Жуков сказал генералам, которых он отобрал для работы на Ленинградском фронте: «Полетим в Ленинград через линию фронта. Немецкие войска вышли к Ладожскому озеру и полностью окружили город. На подступах к городу идут очень тяжёлые бои. Сталин сказал мне: либо отстоите город, либо погибнете там вместе с армией, третьего пути у вас нет»{185}. Жуков помолчал, посмотрел поочерёдно в лицо каждому из собеседников и закончил: «Кто согласен, проходите в самолёт». Генералы без громких фраз пошли к трапу.

В Ленинграде Жукова никто не встретил, хотя о его прибытии не знать не могли. Это задело генерала. При входе в штаб фронта часовой долго не впускал Жукова — не было пропуска. Это ещё больше разозлило его. Жуков вошёл в кабинет маршала Ворошилова, не снимая шинели и фуражки. Шло заседание Военного совета фронта. Вёл его маршал Ворошилов, присутствовали Жданов, Кузнецов и другие члены Военного совета. Рассматривался вопрос, как уничтожать важнейшие объекты города, подготовить к взрыву боевые корабли. Удержать Ленинград они считали почти невозможным. Почти!..

Почему «они» обсуждали этот вопрос — неизвестно. Возможно, готовили такие предложения для Сталина. Возможно. Ведь тактика «выжженной земли» использовалась Сталиным. Киев, к примеру, был взорван, сжигались нескошенные поля пшеницы и ржи, уничтожались заводы, если их не успевали вывезти на Урал и в Сибирь.

Но я ни разу не встречал ни одного документа по поводу сдачи Ленинграда, приказа о взрыве его объектов… Слухи, вероятней всего, только слухи лежат в основе мифа «Сталин приказал сдать Ленинград». И стратегически, и тактически это было бы неправильное решение, и Сталин прекрасно понимал: сдача Ленинграда создавала угрозу наступления немцев на Москву с Севера. Вот почему Ленинград надо было удерживать любой ценой…

Жуков сел на свободный стул и некоторое время слушал обмен мнениями. Тема разговора окончательно взвинтила его. Он подал записку Сталина о своём назначении Ворошилову. Маршал прочитал записку, как-то сник и ничего не сказал присутствующим. Тогда Жуков встал и сам сообщил, что назначен командующим Ленинградским фронтом и Балтийским флотом, предложил закрыть совещание Военного совета и принять все меры для того, чтобы отстоять город. Закончил словами: «Будем защищать Ленинград до последнего человека!»

…Прошло меньше месяца (25 дней), как Жуков принял командование Ленинградским фронтом, но к началу октября руководимые им войска уже выполнили главную задачу — непосредственная опасность захвата Ленинграда была ликвидирована.

Как сумел Жуков добиться этого?

25 сентября генерал-фельдмаршал Лееб сделал в своём дневнике такую запись: «День 24.9 был для ОКВ[11] в высшей степени критическим днём. Причиной этому была неудача наступления 16-й армии у Ладожского озера, где наши войска встретили серьёзное контрнаступление противника, в ходе которого 8-я танковая дивизия была отброшена и сужен занимаемый участок на восточном берегу Невы».

Да, из-за этого контрудара, организованного Жуковым, Гитлер закатил в Верховном командовании сухопутных войск невероятную истерику. И как ему было не взбеситься, если вместо взятия Ленинграда его войска отброшены? А он уже включил их в расчёт для наступления на Москву. Отпор Жукова ломал планы фюрера, ставил под угрозу срыва эту подготовленную операцию. Ведь взятие Ленинграда было первой, но не конечной целью «молниеносной войны». Такой целью был захват Москвы и всей территории СССР. Гитлер считал, что с Ленинградом он разделается в кратчайшие сроки. И потому ещё за два дня до того, как Ленинград был блокирован, 6 сентября, фюрер подписал директиву № 35 под кодовым названием «Тайфун» — по захвату Москвы. Эта операция должна была завершиться до начала осенней распутицы и тем более — зимних снегопадов и морозов…

Жуков заставлял свои войска удерживать каждый метр ленинградской земли, укреплял оборону и наносил Леебу фланговые удары то в одном, то в другом месте, вынуждая его снимать войска оттуда, где у немцев, казалось, намечался успех.