Мир, где все наоборот - Татьяна Коган

А вот гамбиты – начало шахматной партии, в котором жертвуют фигурой или пешкой ради получения скорейшей возможности перейти в атаку, – Тубис категорически отвергал. Идти на риск, даже не успев распробовать настроение партии, значило убить весь смысл игры. Да и в мгновенной жертве не было специфического удовольствия. То ли дело, когда процесс развивается своим чередом, плавно и неуклонно.

К пяти утра Тубис одержал победу, пожелал англичанину спокойной ночи и выключил компьютер. Какое-то время неподвижно сидел перед потухшим монитором, потом поднялся, надел мастерку и спустился в подвал. Недавно он завершил отделочные работы, и теперь цокольное помещение выглядело безупречно. Стены, обитые плотными, густо-серыми с черными узорами гобеленами, придавали помещению вид мрачноватый, но уютный. На диване лежали три маленькие подушки. У стены, до которой не доходил палас, стоял электрический обогреватель, купленный накануне. Словом, все нюансы для комфорта жильца были учтены.

Он прошел вперед, привалился к металлической шведской стенке и оглядел помещение. Их с Тамарой спальня была куда меньших размеров, но это не делало их отношения менее острыми. В крохотной комнатке, прижимаясь к любимой женщине, Тубис напрочь забывал об огромном мире, лежавшем вне стен его дома. Столько лет прошло с момента их разлуки, а ее образ до сих пор поразительно ярок. Только вспомнишь о Тамаре – и вот она, стоит во плоти – протягивай руку и касайся. Чудесный мираж. Но Сан Саныч никогда не поддастся ему. Прошлое должно оставаться в прошлом. А в настоящем неплохо бы, пожалуй, найти себе новую невесту.

Обычно в выходные Тубис занимался домашними делами, отдыхая от городской суеты. Но сегодняшнюю субботу решил провести иначе. Накормил Аньку, поменял воду в миске и уехал. Весь день катался по городу, наведывался в парки, кафе, кинотеатры и прочие активно посещаемые народом места. Со стороны его метания выглядели не слишком осмысленными, на самом же деле он преследовал вполне конкретную цель. Он наблюдал за женщинами, как опытный судья-фелинолог наблюдает за конкурсными кошками, чтобы выбрать единственную, достойную награды.

Сотни женщин мелькали перед его глазами, но ни одна не цепляла, не заставляла екнуть спокойное сердце. Тубис знал, что добьется любой, если только пожелает. Но он желал лишь одну, которую пока не встретил. Он не искал красавицу, не ставил жесткие условия, он даже примерно не представлял себе идеальный образ. Хотел обычную женщину, в которой смог бы разглядеть нечто такое, чего не замечают другие. Какую-то загадку. Надрыв. Странность.

Он не имел понятия, когда и где увидит ту самую незнакомку, предназначенную ему судьбой. Но верил, что непременно узнает ее. Лишь бы только не упустить ее, не прозевать среди безликой скучной толпы.

Свою последнюю возлюбленную Тубис приметил возле института, мимо которого ходил на работу. Длинноногая Царевна в вызывающе короткой юбке весело болтала с подружками, то и дело затягиваясь тонкой сигаретой. Темно-русая коса проворной ящерицей сбегала по спине до самых ягодиц. Тубис остолбенел от восторга. И не сразу понял, что это к нему обращается одна из студенток.

– Эй, дядя, чего пялишься?

Девицы насмешливо смотрели на незнакомца, изредка перекидываясь колкими замечаниями на его счет.

– Ты чего, глухой, что ли? – повторила подруга Царевны и хохотнула.

Тубис не ответил. Молча приблизился к девушкам, чем немного обескуражил их, и сказал непосредственно Царевне:

– Вы очень привлекательны. Я бы хотел с вами познакомиться.

– Вы серьезно? – Она качнула головой, коса появилась из-за спины и снова исчезла.

– Предельно.

– А я думала, у вас чувство юмора хорошее, – фыркнула девушка. – Не светит вам ничего. У меня уже есть парень.

– Раза в два тебя моложе, – пояснила подруга и, оценив скромную одежду мужчины, добавила: – И побогаче.

– Вы отказываетесь? – Сан Саныч словно не расслышал саркастичного комментария студентки и продолжал обращаться исключительно к Царевне. От нее пахло ментолом и дорогими духами.

– Разумеется, я отказываюсь, – сдерживая смешок, ответила она.

– Сегодня.

– Что – сегодня? – не поняла девушка.

– Сегодня отказываетесь. – Сан Саныч поправил очки и улыбнулся. – Завтра, послезавтра или через месяц вы согласитесь.

– Вот козел старый, – не выдержала подруга. – Вали давай отсюда! Не хрен на молоденьких заглядываться!

Царевна согласилась через три недели. Сан Саныч умел убеждать женщин.

Той дикой страсти, какую он испытывал к Тамаре, повторить не удалось. Но Царевной Тубис был однозначно увлечен. Оксана – так ее звали – оказалась самой юной из его подруг. К тому моменту, когда они стали жить вместе, ей только исполнилось девятнадцать. В силу своего возраста, а может, из-за предельно чувствительной натуры Оксана принимала все слишком близко к сердцу, будь то ласка или грубое слово. Иногда Тубису казалось, что он обнимает не живого человека, а пластилиновую фигуру, которой можно придать какую угодно форму. Было в этой покорности свое очарование, редкому мужчине не нравится власть. Но полное повиновение приедается так же скоро, как и вечный бой. Пожалуй, лишь Тамаре удавалось сочетать несочетаемое, соединять воедино противоречия и создавать бесконечно прекрасную гармонию. Но даже к Тамаре Сан Саныч однажды перестал испытывать чувства. Чего уж говорить о Царевне. Она надоела ему спустя два месяца.

Тубис вспомнил, как поведал Оксане о необходимости расстаться. Девушка сидела на кровати, испуганно поджав коленки, и полными слез глазами смотрела на него. Создавалось впечатление, что она не совсем понимает, о чем идет речь. Как будто не человеческий голос звучал поблизости, а откуда-то издалека доносился клекот большой и странной птицы. Сан Саныч тоскливо взирал на это жалкое трясущееся создание, некогда мерещившееся ему величавой Царевной, и чувствовал себя так, словно собирается убить младенца. Тяжело ему дался этот разрыв. Во всех отношениях тяжело.

В день их разлуки произошла страшная неприятность, едва не стоившая Тубису жизни. Будто небо твердо вознамерилось проверить его на прочность и обрушило на него сразу все имевшиеся в закромах испытания. Оживлять в памяти подробности того ужасного дня Сан Саныч не любил. Главное, он успел поблагодарить Оксану за нежную, пусть и короткую любовь. Успел завершить отношения красиво, пусть и поспешно…

До позднего вечера Тубис не терял надежды встретить привлекательную незнакомку, которую он захочет привести в собственный дом. В одном из кинотеатров он почти сделал выбор. Симпатичная, румяная пышечка в модном сиреневом комбинезоне покупала попкорн и минералку. Сан Саныч стоял неподалеку и хорошо рассмотрел женщину. Была она ладная, гладкая, как спелое яблоко. Так и хотелось провести ладонью по ее упругой щеке. Пухлые белые пальчики с идеальным маникюром украшали два золотых колечка и один перстень с крупным фиолетовым камнем. Все-то в ней было гармонично, все со вкусом. Он даже причмокнул от удовольствия. Во взгляде пышечки сквозила неприкрытая радость, абсолютно не замутненное счастье. Тубис даже разволновался, предвкушая, как будет разгадывать причину столь искреннего довольства жизнью. Двинулся к незнакомке, чтобы представиться, но его опередили. Крепенький, курчавый пацаненок лет шести подбежал к матери и обнял ее ногу:

– Мама, ну скорее же, мультик скоро начнется!

Женщина потрепала малыша по светлому загривку (глаза ее засияли еще ярче) и направилась в кинозал, плавно покачивая бедрами. Тубис разочарованно вздохнул ей вслед: внезапное появление ребенка развеяло таинственное очарование незнакомки. Ее секрет оказался до банальности прост – источником света являлось обыкновенное материнство. Какая скука…

Вернулся он домой расстроенный. Анька почувствовала состояние хозяина, стала ластиться и все норовила лизнуть его руку. Он, однако, живо пресек ее инициативу.

– Не лезь, Анька, не до тебя сейчас! – буркнул он. Поднявшись на крыльцо, обернулся. Овчарка сидела внизу у ступенек и в молчаливой скорби взирала на хозяина. Заметив его внимание, собака тихо заскулила, но тут же умолкла, боясь переиграть.

– Чего хнычешь, дурочка? – помягчел Тубис. – Миску неси, жратвы тебе дам.

До самой ночи он ходил по дому, не находя себе места. Сел играть в шахматы, но передумал, еще не сделав первого хода. Пытался смотреть телевизор, но ничего толкового не показывали, – так что и это занятие бросил. Имелась бы сердечная подруга, не возникло бы подобной проблемы. Может, не стоило так перебирать? Маниакальная разборчивость еще никому не упрощала жизнь. Выбрал бы любую девицу, и дело с концом.

Сан Саныч подошел к комоду, выдвинул верхний ящик и достал маленькую прямоугольную коробочку, в которой хранился локон Тамары. После стольких лет он все еще пахнул слабым пряным ароматом. Тубис прикрыл глаза и вдохнул поглубже, в ту же секунду ощутив чье-то незримое присутствие. Образ из прошлого материализовался из воздуха и застыл, паря над полом. Тубис понимал, что это всего лишь игра воображения, и все-таки не спешил открывать глаза, продлевая упоительную иллюзию. Ему даже показалось, что он услышал чье-то тихое дыхание и горестный вздох. Так вздыхала Тамара в последние дни их любви. Наверное, предчувствовала неизбежную разлуку.