Невольник - Марина Добрынина

— Моя левая пятка подсказывает мне, что Ее Величество моего отсутствия не заметит. Так же как не замечала Ларрена. У меня возникает непреодолимое желание вправить Иоханне мозги, что-то заигралась она в королеву.

— Лин, потерпи, скоро она освоится и перестанет допускать такие оплошности…

— Как невнимание к старым друзьям. Да-да, я, конечно же, в это верю! — преувеличенно весело отозвался я, — ладно, Шеон, не опускай уши, пойду я на ужин. Мало ли, вдруг ты прочитаешь этого шамана шактистанского и станет понятно, что он заслужил "ядовитыми сетями" по морде немедленно получить.

Глава 10

Лин

Официальный ужин при зулкибарском дворе это совсем не то, что неофициальный, где всем пьяно и весело. Все это действие проходило в банкетном зале, предназначенном специально для таких случаев. С какой целью Ханна это представление организовала, даже предположить боюсь. Не иначе как, чтобы подбодрить бедняжку Шейраза, который мою невесту заманил непонятно куда.

Кроме Ханны с Киром, меня, Шеона и шактистанца этого недобитого, присутствовали еще Вальдор и Кардагол, который принес извинения от имени Ллиувердан. Мол, нездоровится ей, очень хочет, но не может присоединиться к такой расчудесной компании. Шейраз пробормотал что-то сочувствующее на тему хрупкости женщин, а я поухмылялся. Да уж! Ллиу это у нас самая хрупкая женщина во всех мирах. Ну, прямо-таки не дракониха, а нежная песчаная ящерка. Просто не хочется ей на этом скучном мероприятии присутствовать, вот и придумала отговорку. А Кардагол врет и не краснеет. Впрочем, на лживой морде Шейраза тоже написано, что он честнейший человек на свете и ну нисколько не виновен в исчезновении старшего придворного мага Зулкибара. Да и вообще, судя по рожам собравшихся это все, так, фигня и мелочь! Подумаешь, пропала девушка. Причем не какая-нибудь девушка, а моя невеста! К тому же сильнейший маг. Такие, знаете ли, не исчезают бесследно, без борьбы. Мне вот даже удивительно, что Шейраз не додумался солгать о том, что Саффа сама ушла, не прощаясь.

Одним словом, весь ужин я тихонечко бесился, при этом делая вид, что бдительно охраняю свою королеву и что-то там поклевываю с тарелки. Кстати, еда была на редкость невкусная. Неужели шеф-повар выполнил свою давнюю угрозу и уволился?

После двух часов поглощения пищи и натянуто-непринужденных разговоров эта пытка, наконец, закончилась. Как только Шейраз удалился с кучей поклонов, я помахал блонде ручкой, ухватил Шеона под локоток и телепортировался в Шактистан, в свой гостиничный номер.

— Ты мог хотя бы попрощаться, — упрекнул полуэльф.

— С какого это перепугу? — искренне удивился я, — меня на этот ужин даже не приглашали. Ни в качестве гостя, ни в качестве придворного мага.

— Не знал, что ты такой обидчивый, — с улыбкой заметил Шеоннель.

— Ничего подобного! — возмутился я, — просто не люблю бессмысленных действий. Если Ханне не нужен придворный маг, зачем она заключала со мной контракт?

— Ты ей нужен, — очень убедительно сказал полуэльф.

То ли утешал, таким образом, то ли действительно так и есть. Я решил, что с этим потом разберусь и перешел к главному вопросу вечера:

— Послушал эту задницу шактистанскую?

— Он боится. И лжет. Одним словом, я считаю, что он обманывает потому, что боится, а не потому, что ему этого очень хочется и выгодно.

— Кто-то утащил Саффу и запугал неслабого мага? Во что же мы влипли, Шеоннель?

— Во что-то нехорошее, — констатировал полуэльф, — у нас еще есть возможность отменить план с Ларреном и не подвергать его опасности.

— Вот уж фигушки! Зря мы, что ли к Кардаголу на поклон ходили? — взвился я.

Шеон, конечно же, понял, что спорить со мной бесполезно и предложил разойтись на отдых. Ему, видите ли, нужно морально подготовиться к завтрашнему дню. Такой чувствительный, просто сил нет. Моральная подготовка ему понадобилась для того чтобы продать Ларрена. Зачем спрашивается? Ведь продавать его все равно не мы лично будем. Посидим себе в сторонке, убедимся, что красу нашу ненаглядную именно султан купил и удалимся. То есть нет. Сначала деньги заберем, а потом удалимся. Нужно не забывать, что мы все ж таки не кто попало, а торговцы. Очень жадные причем.

Ларрен

Поднимают меня, как кажется, очень рано. Накидывают на плечи халат, суют в руки стакан молока и лепешку, и пока я уплетаю это, какая-то особа женского пола и шактистанской национальности пытается расчесать мне волосы. А я сижу и тихо злорадствую. Да, мне больно, но я злорадствую. А что? Кардагол зря, что ли, старался, наколдовывая такую роскошную шевелюру. Вот пусть мучаются.

В результате с помощью масла, расчески и шипения на неизвестном мне языке у меня на голове сооружают странное нечто. Во всяком случае, оно тяжелое и шатается. Дать мне посмотреть на себя в зеркало никому и в голову не приходит. А я бы посмотрел — что такое можно сделать с волосами Лорелеи? Тем более, что возле левой щеки у меня теперь спираль болтается, скрученная из моих же волос. А справа — нет.

Женщина, окинув плод своих трудов удовлетворенным взглядом, начинает чем-то обмазывать мое лицо. Надо полагать, косметикой, но отчего ж ее так много?! Она кладет и кладет что-то густое жирное на мои щеки, глаза и губы, а я терплю, вспоминая самые изощренные ругательства.

Наконец, видимо, получив устраивающий ее результат, шактистанка тихо что-то проговаривает и начинает собирать в кучу выложенные ею ранее баночки и расчески.

— Уважаемая, а где моя одежда? — интересуюсь я. Ну, в самом деле, не в халате же мне идти? Нет, я бы мог. Если бы не одно но — он же вообще ничего не прикрывает, кроме части спины! А я — девушка стыдливая. Можно даже сказать, скромная. И неважно, что это тело я до сих пор не воспринимаю, как свое.

Женщина уходит, не удостоив меня ответом. Вернее, переходит к соседней ожидающей ее жертве.

А я сижу, как дурак, в халатик кутаюсь. По сторонам осматриваюсь.

Я здесь не единственная жертва. То есть товар. Нас пока пять. Пять нервных испуганных девиц разного облика. Возле каждой из девушек уже кто-то крутится. А вон на ту, блондиночку, маленькую, тоненькую, смахивающую на миниатюрного эльфа, уже и надевают что-то весьма своеобразное, что и одеждой-то назвать нельзя. Скорее средством для привлечения внимания. К стратегически важным местам. Да, по улице здесь так не ходят, что радует.

Но тут быстро приходит и моя очередь. Жестами мне дают понять, что следует встать, воздев руки к небу. После чего и я оказываюсь в какой-то прозрачной ночной сорочке красного цвета. А вот поверх нее на меня надевают еще одно платье — на сей раз чуть более приличное, но тоже очень тонкое. На него — нечто вроде длинного жилета из плотной ткани, широкий пояс с узорами. Кто-то там внизу уже копошится, обувая мои ноги в расшитые разноцветными нитками сандалии. В это же самое время мою растерянную физиономию прикрывают вуалью, которая крепится непонятно на что, но явно спрятанное в волосах. В качестве завершающего штриха "прелестную Лорелею" с ног до головы обрызгивают пахнущей цветами гадостью.