Клинок выковывается - Дмитрий Распопов

По комнате сразу же пополз отвратительный, не сравнимый ни с чем запах.

– Что за дрянь!

Меня всего перекосило, когда старушка стала доставать мазь и смазывать мои раны.

– Он еще и недоволен, – едва не всплеснула она руками, запачканными в зловонной жиже. – Я тут тружусь вторую неделю, а ему мазь моя не нравится. Счас все брошу и уйду, сам будешь мазаться.

– Доволен я всем! – Я стал дышать в рубаху, чтобы не задохнуться. – Только мазь вонючая.

Старушка осуждающе посмотрела на меня и всю оставшуюся работу делала молча, также молча она собралась и ушла. «Блин, даже имени ее не узнал», – понял я, когда недовольная моим поведением старушенция скрылась. Поскольку на завтра у меня были назначены приемы, остаток дня я решил поспать и встал только ночью, чтобы справить нужду.

Шли дни, мне становилось все лучше, раны затягивались и не были такого ужасного вида, как раньше, с каждым днем я вставал и двигался все больше. Через две недели я совсем окреп, и Рон забрал меня на тренировки.

– Посмотрим, чему тебя там научили кочевники, – вытащил он меня из дома, хотя я усиленно сопротивлялся.

Правда, едва переступив порог, он сразу же отпустил меня, чтобы моего позора не видели остальные. Тренировки не получилось, поскольку резко двигаться мне было еще рано. Сполоснувшись, я решил сделать обход владений. Захватив с собой Рона, я пошел в сторону карьера и лесопилок.

– Хорошо, что снега тут нет, – вздохнул Рон, поправляя пояс. – Мне здесь больше нравится. Нет ни суеты, ни толчеи, все спокойно и размеренно. К тому же и погода нормальная.

Я поднял лицо к небу, хмурые тучи лениво ползли, а солнца практически не было видно. Если бы я не знал, что сейчас конец зимы, никогда бы не догадался по погоде. Сейчас было максимум десять градусов тепла.

– Скоро весна, – задумчиво ответил я, – можно будет сеять.

– Угу, и точно жди в гости кочевников, – поддакнул Рон.

– Саботажи продолжаются? – спросил я, подумав о недавнем рассказе старейшин.

– Только участились, – зло сплюнул нубиец. – Я в этом стаде «коров» следов не могу найти, затопчут все, что было.

– Завтра же займусь расследованием.

Я съежился, когда ветер подул сильнее.

Когда мы с нубийцем налюбовались нашими полями, кузнями и прочим хозяйством, а ноги у меня стали гудеть и подкашиваться, я повернул к дому. Небо уже темнело.

– Смотри – голубь! – внезапно удивленно произнес Рон, показав пальцем на точку в небе.

– Ну и что? – не понял я. – И что такого?

Рон дал мне легкий подзатыльник и произнес:

– Голуби не живут здесь, а это значит только одно…

Он выразительно посмотрел на меня.

– У нас есть стукач, – вздохнул я.

– Думаю, даже не один, – успокоил меня нубиец. – Заняться тебе нужно этим, пока не началось чего похуже саботажа.

– Завтра же, – твердо произнес я, – сегодня просто нет сил.

– Ладно, я пойду. – Рон проводил меня до двери. – Нужно еще проведать своих подопечных.

Я вошел в темное помещение и, сняв с пояса сумочку с кремнем и кресалом, стал поджигать кусочек ткани, который выполнял тут роль трута. «Блин, прислугу надо завести, а то как бомж какой-то, – скривился я, поджигая от ткани лучину. – Масляные лампы и те не в каждом доме, нужно с этим разбираться». Я снова скривился, вопросов, с которыми не нужно было разбираться, у меня просто не было.

Пристроив лучину в зажиме, я повернулся и от испуга едва не заорал. Горло мне тут же сдавили невидимые руки.

– Тише, лягушонок, тише, – раздался голос в углу комнаты, – зашибешь еще ненароком.

Тут же меня отпустили, и на свет лучины вышли орк и шаман, оба веселые и довольные.

– Не буду даже спрашивать, как вы убежали и как незаметно пробрались ко мне в дом, – проворчал я, садясь на кровать и вытягивая натруженные ноги. – Так же промолчу, что вы обошлись мне в тысячу золотых. Спрашиваю только – какого… вы вообще сюда приперлись?

– Вежливый какой стал лягушонок, – недовольно нахмурился орк, качая свою дубину.

– Может, мне покричать? – задумчиво произнес я. – Думаю, десяток арбалетных болтов вас прекрасно украсит.

– Да ладно, Ур’такал, – шаман поднял руку, – малыш в своем праве, нельзя его винить.

– Вопрос остался открытым, – хмыкнул я на это заявление.

– Знаешь, после того как твои друзья появились только с целью спасти тебя из рабства, мы немного пересмотрели свои взгляды на тебя и вообще на жизнь в плену, – осторожно подбирая слова, начал шаман, – мы подумали, что не может плохой человек иметь таких друзей. И, возможно, то, что он нам пообещал, может осуществиться.

– То есть вы хотите поступить ко мне на службу? – удивился я.

– Да, поэтому пришли сюда тайно и в знак нашего расположения к тебе принесли подарок, – ухмыльнулся орк, лицо которого качнулось из тени в свет, обнажая огромные клыки.

Я ошеломленно замер, когда на кровать мне приземлился нехилых размеров мешок, приятно звякнув при этом. Потрогав его рукой, я перевел взгляд на беглецов.

– Мне хочется думать, что тут тысяча моих золотых? – небрежно спросил я.

– Твоих – не знаем, но тысяча точно, – орк оскалился еще больше. – Мы слегка потрясли кочевников перед уходом.

– Лучше скажем, что забрали компенсацию за прошлые годы. – Шаман тоже улыбнулся.

– Не хочу знать, сколько вы забрали себе, – я покачал головой, – надеюсь, следов по дороге не оставили?

– Как можно, лягушонок! – обиделся орк.

– Ну, тогда обсудим условия приема на работу.

Я снял сапоги и пошел искать тазик, чтобы помыть ноги. Беглецы с удивлением наблюдали за моими манипуляциями.

– Так вот, – я забрался в кровать, полностью раздевшись, – каждому буду платить как Рону, полукесарий в день, как за работу телохранителей. Правда, есть несколько дополнительных условий.

– Каких? – осторожно поинтересовался шаман.

– Первое – обращение. Никаких лягушонков и прочих земноводных, даже на Первородном языке. Если кто-то из местных знает его, у меня будут существенные проблемы. Обращаться ко мне – господин барон, Максимильян или, когда совсем никого нет рядом, просто Макс. – Я посмотрел на беглецов. – Второе, никаких самостоятельных действий, не посоветовавшись со мной, хотя бы в начале проживания здесь. Тут и так живет сообщество людей и гномов, а когда они увидят при мне еще и орка, их слабенькие рассудки могут и не выдержать. – Орк громко хмыкнул. – Ну и последнее. Работа телохранителей – это просто основание для приема. – Я не обратил внимание на его восклицание. – Будете делать все, о чем я попрошу.

– Попросишь? – удивленно произнес орк, выцепив из моей речи главное слово.

– Если хотите моего дружеского отношения к вам, то именно так, – спокойно ответил я.