Любовь по контракту - Лана Балашина

Репортеры и спасатели набросились на угощение, так что Рите и Мэри пришлось воспользоваться помощью девочек и приготовить еще закусок.

Ветер улегся настолько, что на площадку перед домом, к всеобщей радости, смог сесть вертолет.

Дети обнимались с нами, девчонки и Рита, конечно, не смогли сдержать слез, и все это вдоволь снималось на пленку.

А уж эвакуация бедного Эндрю позволила репортерам снять волнующие душу простого обывателя кадры и, надеюсь, заставила зрителей сопереживать герою.

Мы втроем остались в дверях дома. Я обнял Риту, и они с Мишкой доверчиво прижались ко мне.

Я поднял руку в приветствии, дверь машины захлопнулась, и вертолет взлетел.

Вода в реке спала, и мост починили к вечеру следующего дня.

Впрочем, я не огорчался временному заточению и совершенно не скучал.

Дождь совершенно прекратился, установилась ясная погода. Мы подолгу гуляли по окрестностям, дышали свежим воздухом, разговаривали. Потом, усталые, возвращались домой, неспешно пили чай со свежей выпечкой.

Вечерами я укладывался на диван, а Рита рядом в кресле читала Мишке книжки, или вязала что-то пушистое, а Мишка играл на ковре.

Потом мы с ней оставались вдвоем, и я уже не мог представить, как жил без нее. Я вдыхал запах ее волос, ощущал под руками упругую гладкость кожи, целовал нежные губы...

С насмешкой и жалостью я вспоминал свои одинокие вечера и не менее одинокие ночи. И неважно, что рядом со мной появлялись время от времени какие-то женщины. Я и рядом с ними был одинок.

К вечеру третьего дня нашего полудобровольного заточения позвонил Роберт.

— Приезжайте, сходим куда-нибудь поужинать. И Маша с детьми скучают. Я понимаю, что ты у нас нынче молодожен, но нельзя же так манкировать семейными обязанностями.

Мы с Ритой устыдились, забрали Мишку и поехали в город.

Услышав о ресторане, Рита принарядилась в обтягивающее ярко-алое платье, которое, надо сказать, ей необыкновенно шло.

Мы оставили Мишку с племянниками и няней, и отправились ужинать. Поскольку выбирал Роберт, а он у нас славится умением находить замечательные местечки для отдыха, все было просто замечательно.

В ресторане я без особой радости отметил, что на Риту все обращают внимание. Впрочем, по ее лицу и не скажешь, что она вообще замечает восхищенные мужские и завистливые женские взгляды.

Мы доверили Роберту сделать заказ, а сами перебрались в бар. Здесь обстановка была гораздо более демократичной. На стене работал огромный телевизор, играла тихая музыка.

Рита и Маша заказали мартини. Они безмятежно болтали о чем-то, а я пристроился сбоку от Риты и обнял ее за плечи. Вскоре к нам присоединился Роберт. Я рассказал ему о нашем приключении.

Маша всполошилась:

— Почему вы не позвонили? Марк, ну как ты мог! А мы-то считали, что вы там нежничаете друг с другом! Я и Роберту запретила вас беспокоить.

Рита улыбнулась:

— Мы думали, что вы смотрите местные новости.

Роберт и Маша переглянулись.

— Знаете, мы оба к телевизору равнодушны, а вчера к нам приезжали гости, компаньон Роберта с дочерью. Мистера Ренкена я очень люблю, а вот Мона такая зануда, пришлось весь вечер ее развлекать. Самое главное, что ведь она упоминала что-то о дождях и наводнении. Она еще переживала за свою яхту. Отец на днях ей сделал подарок, и теперь Мона только о ней и разговаривает.

В углу стоял музыкальный автомат, и я бросил в него монетку.

Прозвучали первые такты старой мелодии, кажется, песня называлась «Только ты». Я потянул Риту за руку, и она поднялась.

Честно сказать, по сторонам я не оглядывался, поскольку видел только обращенное ко мне, запрокинутое лицо Риты. Я прижал ее чуть сильнее...

Неожиданно вокруг нас раздались аплодисменты. От неожиданности мы остановились и в недоумении оглянулись на присутствующих. Они продолжали хлопать, одна из девушек-официанток вытирала слезы, и тут Рита охнула:

— Марк, посмотри!

На экране телевизора мы оба стояли, обнявшись, на крыльце дома. Я еще услышал последние слова репортера, оказывается, весь мир два дня следил за судьбой подростков из специализированной частной школы... Кажется, он гордился тем, что и в наше время, не склонное к сантиментам, рядом живут люди, способные протянуть руку помощи тем, кто попал в беду.

Роберт криво улыбнулся:

— Это CNN! Вас сейчас видит весь мир!

Я приложил руку к сердцу и вежливо поклонился всем, Риту я так и не отпустил. Люди вокруг заулыбались, загомонили.

Мы перешли в зал. Конечно, ужин был отменным. Только почему-то настроение у Риты испортилось. Она думала о чем-то своем, и я положил ладонь на ее руку, желая вернуть ее за стол.

Когда мы уже собирались покинуть ресторан, нам принесли огромный букет цветов для Риты. Кажется, даже это ее не обрадовало.

Кое-как отделавшись от настойчивых уговоров Маши и Роберта, я увез Риту в дом на Лейк-Вашингтон-бульвар.

Я поставил машину в гараж, и поднялся в холл. Рита, опустив плечи, сидела в неудобном кресле у входной двери.

Я потянул ее за руку, поднял, и, не расспрашивая ни о чем, отнес в спальню. Долго целовал ее руки, глаза. Неожиданно она приподнялась на локте:

— Марк, нам с Мишкой надо уехать.

Я выпустил ее из рук и откинулся на спину.

— Не хочешь объяснить мне, что произошло? Что тебя могло расстроить до такой степени? Я что-то сделал не так?

Она уселась в постели.

— Марк, это может стоить мне и ему жизни, да и тебе небезопасно находиться рядом с нами. Отпусти нас, прошу тебя! Понимаешь, я не смогу объяснить тебе всего, для этого надо родиться и жить в России.

Я нахмурился:

— А ты все-таки попробуй.

— Хорошо. — Она вздохнула. — В нашу первую встречу я говорила тебе, что полгода назад погиб мой муж. Мне кажется, причиной его смерти были акции комбината, которые он незадолго до того выкупил, причем оформил сделку на мое имя. Вскоре после покупки мы с ним расстались, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Впрочем, к сегодняшним событиям она вряд ли имеет отношение. Когда Славу убили, в городе начался передел собственности. Так получилось, что мне не удалось остаться в стороне, как бы я этого ни хотела. Я знаю, что и здесь, в Америке, наркотики являются настоящим бедствием, и я не хотела своим бездействием способствовать тому, чтобы город, где я родилась и выросла, стал рассадником зла. И я приняла сторону человека, который обладал достаточным авторитетом и силой, чтобы оказать нужное сопротивление и мог защитить меня и Мишку.

Я вспомнил слова парня, что привез тогда Риту на дачу, хмуро спросил: