Между - Лавли Рос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как в том старом мультике, где часы и подсвечник могли петь песни и парить в воздухе. Я пытаюсь вспомнить, что это был за мультик, но мозг отказывается сделать малейшее усилие.
– Проснулась, – мужской голос приходит сверху.
Я глупо запрокидываю голову и ничего не вижу перед собой. Взгляд не хочет фокусироваться, я зависаю, а потом откуда-то приходит ответ. Тот ответ, который мне необходим.
Димитрий!
Да, он!
Я раскрываю руки и наталкиваюсь на него, пытаясь обхватить его мощный силуэт.
– Ты здесь, – шепчу сбивчиво и трусь щекой об его рубашку, как ласковая кошка. – Слава богу, ты здесь… Я так боялась остаться без тебя.
Я тянусь к нему.
Сбиваюсь на мгновение из-за странного холода, который исходит от него. Димитрий не обнимает меня и как будто чего-то ждет. Он замирает и не издает ни звука. Это не похоже на него… Но эта мысль тонет в новой яркой вспышке, другие эмоции, пьяные и будоражащие, заполняют меня без остатка. Я жадно вдыхаю мужской запах и чувствую, как меня ведет. Я сама рвусь к нему, и мне становится совершенно плевать, что делает он в этот момент.
Он просто нужен мне.
Его близость.
Тепло, запах, вкус…
Мне нужно почувствовать себя под ним.
И он, наконец, оживает. Кладет широкие ладони на мои плечи, массируя, а потом запускает пальцы в мои волосы. Так лучше. Хотя все равно мало. Мне хочется, чтобы он притянул меня к себе и впился голодным страстным поцелуем в мои губы. Так, как умеет только он. Одновременно ласково и грязно. Словно он хочет испортить, пометить и заставить дрожать от одного прикосновения.
– Димитрий, – зову его и вдруг ощущаю, как напрягаются его длинные пальцы, они становятся железными и неживыми.
– Димитрий? – переспрашивает он охрипшим голосом.
Я не понимаю, что это значит. Непрошеная улыбка снова наползает на мои губы, меня веселит глупость, что он мог забыть собственное имя. Я смеюсь ему в живот, снова утыкаясь лицом в его рубашку.
Или это футболка?
Пуговиц нет.
– Я принесу воды, – отзывается Димитрий.
Он скидывает мои руки со своего тела и резко отстраняется. Я бы упала, если бы он заранее не толкнул меня к спинке дивана. Я проваливаюсь в его мягкость и прикрываю глаза. В голову приходит знакомая попсовая мелодия, которую я никак не могу ухватить до конца. Она звучит слишком коротким отрезком, обрываясь ровно на том моменте, когда я уже готова припомнить слова…
– Алла, – Димитрий прерывает мои попытки что-то напеть себе под нос.
Он берет мою ладонь и помогает взяться за стакан. Правда, он все равно не отпускает его. Он, считай, поит меня, как маленького ребенка.
– Голова болит? – спрашивает он. – Тошнит?
Я качаю головой.
Что вообще за вопросы?
– Мне хорошо, – отзываюсь. – Особенно когда ты не уходишь далеко. Не уходи больше.
Я не даю ему отнять ладонь. Тяну к себе и направляю его руку к своей щеке. Я ласкаюсь к нему, не в силах сдержаться. У меня не болит голова, но я испытываю самый настоящий голод по его рукам. Я как будто пьяна или одурманена чувственностью.
– Не можешь без меня? – спрашивает Димитрий металлическим голосом. – Без своего хозяина?
– Ты мне не хозяин, – я хихикаю, не веря, что он выбрал такую идиотскую фразу.
– А кто я?
– Мой котик. – Я смелею и целую его пальцы, а потом легонько прикусываю и вывожу языком жаркую восьмерку. – Мой милый, любимый. Просто мой.
Он реагирует на мои откровенные ласки.
Выдыхает сквозь сжатые губы и издает утробный звук.
Не знаю, почему он сдерживается. Я что-то натворила и забыла? Обидела его? Сейчас я готова загладить любую вину и любым способом, каким он захочет.
– Хочешь сделать мне приятно?
Он не дает мне ответить и проталкивает большой палец мне в рот. Проскальзывает между губ, заставляя открыться для него. Я жарко обхватываю его и обвожу языком, ощущая, как он сдавливает мой подбородок ладонью. Его дыхание рвется и начинает напоминать волны, которые бьются об отвесную скалу.
– Расстегни сама, – приказывает он, подаваясь вперед, так что черная пряжка его ремня касается моего лица.
Это так возбуждает.
Низ живота становится тяжелым, а по всему телу бегут мурашки. Я не помню, когда в последний раз так быстро и сильно заводилась. Я сама не своя, но я послушно выполняю то, чего от меня ждет Димитрий. Мне хочется сделать ему приятно. Хочется ощутить, что его желание настолько же сильное. И так хочется оказаться под ним.
Я отщелкиваю пряжку ремня, потом расстегиваю пуговицу и тяну за язычок молнии вниз. Димитрий помогает мне, обжигая нетерпеливыми пальцами. Я даже шиплю, потому что он так сдавливает мои пальцы, что я едва выдерживаю их натиск.
– Нежнее, – шепчу. – Со мной нужно быть нежным.
А мне вот не нужно.
Я обхватываю ладонью его ствол и провожу пальцами, создавая трение. Жестко, как он любит, и с оттяжкой, чтобы он рвано задышал. Я знаю, что ему нужно. И меня сносит оттого, что я ощущаю его дрожь. Он так жаждет меня… так горит. Он толкается в мою сомкнутую ладонь и с рыком наклоняется. Он утыкается лицом в мою макушку и по-звериному вбирает мой аромат с прядок. Жадно, неистово, словно мой запах становится последней каплей его безумия.
Димитрий закапывается ладонью в моих волосах, сжимает и дергает на себя, заставляя чуть повернуться.
– Не могу без тебя, – произносит он как в бреду и тянется к моим губам.
Целует, мнет их, прикусывает.
– Я тоже не могу без тебя, – повторяю за ним и выгибаюсь в его руках. – Без тебя одного…
Я льну к нему, а он почему-то кривится, словно моя близость доставляет ему мучение. Он даже замирает на мгновение, продолжая удерживать меня за волосы и не давая толком пошевелиться. Это самая настоящая пытка. Я чувствую, что его выкручивает от голода, во мне тоже полыхает дикое желание, а он зачем-то медлит. Я почти что скулю. Выпрашиваю ласку и тянусь к нему с такой силой, что делаю больно самой себе. Волосы, которые он сгреб пятерней, натягиваются, и в голову впиваются иголки.
Но мне плевать. В этот момент я податливая, как воск, сквозь непонятный морок я пытаюсь вспомнить, пила я или нет. Почему у меня такое состояние? Это же не только возбуждение? Я как будто под чем-то…
Но эти мысли потухают, как слабые искры на ветру.
Раз
