Девчонка с изнанки - Наталия Шитова

– А что?

– Может быть, наконец-то ляжем спать?

– В семь утра?

– Какая разница, я ночь не спал. Ты практически тоже.

– Как скажешь, командор, – мне было уже совсем всё равно. – Я в душ.

Под горячей водой можно стоять долго. Это холодная вода заставляет извилины быстрее шевелиться, а горячая наоборот их убаюкивает, превращает тебя в растение. Мне сейчас очень хотелось стать таким растением, желательно колючим, жгучим и ядовитым. Чтобы никому не хотелось тянуть ко мне руки.

– Эй, ты там не утонула? – проорал Йан из комнаты.

– Да лучше бы я утонула, – ответила я, понимая, что он не услышит. Ничего, подождёт. Сколько мне надо, столько и буду мокнуть.

Прошло ещё некоторое время, и я выключила душ. И в наступившей тишине я услышала, как Йан страшно, грубо и скверно ругается. Так как других голосов слышно не было, я поняла, что это он кого-то по телефону так ласкает.

В комнату я вышла только после того, как Йан закончил воспитывать собеседника.

– Что случилось? Кого ты тут полощешь?

– Да так, это по службе, не обращай внимание, – фыркнул он, забрал со стола баннер «Не беспокоить!» и пошёл вешать его на дверную ручку снаружи.

Ну что ж, попробуем ещё раз, станцуем от печки. В конце концов, многое прояснилось. Про брата буду помнить, что он есть. Про Шокера – что он классный и умеет напоить кофе. Про Йана – что у меня с ним сделка. Остальное про Йана можно не запоминать, он сам напомнит.

Глава 16

Проснулась я, когда за окном стали опускаться сумерки. Йана рядом не было, и я этому не огорчилась.

Чувствовала я себя так, будто меня немножко выпотрошили. Не до конца. Начали и бросили на полдороги. Пустота и тупая поднывающая боль. И умирать вроде не от чего, и жить что-то не охота.

А всего сутки назад мы с Шокером сидели на причале, пили кофе с коньяком по очереди из одной кружки, и у меня глаза были на мокром месте от блаженного состояния счастья и покоя. Вернуться в тот момент не получится, но его можно просто помнить. Хотя бы раз пережить достаточно, чтобы помнить всю жизнь. Уж я-то знаю.

Командор вошёл в номер с телефоном у уха.

– … Не лезь не в своё дело! – злобно процедил он в трубку и тут же сбросил звонок. – Ну, наконец-то проснулась. Давай-ка, вставай и одевайся. Пойдём куда-нибудь поедим. Я очень голодный.

– Йан, я совсем не хочу есть.

– А когда и где ты ела последний раз?

Я напрягла память.

– Здесь. Вчера, за завтраком.

– А где же ты, мне интересно, шлялась целый вчерашний день?!

– В магазинах.

– Голодная?

– Ну, я… кофе пила. Сладкий.

Командор покачал головой:

– Вот, что значит отбиться от рук. Вставай, пойдём.

– Йан, мне нехорошо. Можно я полежу?

Он раздражённо сдвинул брови, подсел ко мне, положил руку на лоб, подержал пальцы на пульсе.

– У тебя всё в порядке. Просто ты норовишь свалиться в депрессию. Я тебе этого не позволю. Мы сейчас спустимся в ресторан, перекусим, а потом пойдём гулять на Страндвеген. Там вечером много яхт напрокат есть. Покатаемся?

– Мне совсем не до веселья, Йан.

– Это не веселье. Это терапия. Ветер, морской воздух. Просто валяться и смотреть в потолок я тебе не дам.

Он действительно был расстроен и озабочен моим настроением. Смотрел с таким искренним беспокойством и так ласково гладил моё плечо, от локтя до ключицы и обратно.

– Когда мы на поверхность вернёмся?

– Через несколько дней, – строго ответил он. – У меня ещё дела здесь.

– Какие дела? Ты ничего не делаешь. Тебе никто не звонит…

– Кира! Не тебе судить об этом! – оборвал он меня.

– Извини. Ну хорошо, у тебя дела. А у меня-то нет. Можно я одна на поверхность уйду? Может быть, разрешат с Маратом увидеться…

Йан наклонился и поцеловал меня в плечо, защекотал усами.

– Нет, тебе не надо пытаться ничего предпринимать одной. Мы скоро вернёмся домой, потерпи немного.

Я тяжело вздохнула и промолчала. Кому домой, а кому…

Конечно, он ничего никогда не захочет менять. Зачем это ему? У него и так хорошо получается одной рукой тянуть из меня жилы, а другой нежно утешать.

Слёзы подступили к горлу, и я шмыгнула носом.

– Не будем плакать! – нахмурился Йан. – Никаких слёз…

– Я не плачу. Всё в порядке.

– Ну и молодец. Иди-ка лучше ко мне!.. – он потащил с меня одеяло.

– Йан, мы вроде в ресторан собирались!

– Он куда-то убежит? – удивился Йан, торопливо расстёгивая рубашку.

И тут зазвонил мой спаситель-телефон. Я протянула руку к тумбочке.

– Кто там ещё? – недовольно фыркнул Йан, хватаясь за пряжку ремня.

– Шокер.

– Что?! Сбрасывай! – Йан потянулся схватить мой телефон. – Сбрасывай немедленно!

Я отвела его руку:

– Да подожди ты! Он же не будет просто так звонить. Вдруг там случилось что? Может быть, опять Лали плохо…

Йан что-то злобно прорычал сквозь зубы и отвернулся.

– Да, Шокер?

– Тебе Йан рассказал? – Шокер сразу перешёл к делу.

– Видимо, нет. О чём?

– О Тайлере.

У меня сердце остановилось.

– Что с ним?!

– Не рассказал, значит, – глухо пробормотал Шокер. – Так я и знал.

– Что с ним, я спрашиваю?!

– Да ничего пока, – вздохнул Шокер. – Сбежал он.

– Что? Как, откуда?.. – я даже не могла сообразить, какой вопрос задать. – Когда?!

Я повернулась к Йану. Командор сидел на краю кровати, бессильно свесив голову и бросив руки между колен.

– Утром ещё, Кира. Утром. Я так и знал, что он тебе не расскажет… – печально сказал Шокер. – Слушай. Мы с командором отвезли Тайлера на транспортную базу. Сдали проводнику. Но стартовать у них не получилось, сломалась вагонетка. Колёсная пара развалилась, что-то там в этом роде. Йан велел отвезти проводника с Тайлером на другую базу, к вертикальному каналу. Я сам лично отвозил, там недалеко, в общем-то… Высадил я их на вахте базы и уехал в город. В итоге никто каналом так и не воспользовался. Проводника нашли рядом со входом в канал, с проломленной головой. Тайлер исчез.

– Ты когда узнал об этом?

– Так утром же! Мне командор сам и сообщил, часов в семь где-то… Я просто понял по его настрою, что не скажет он тебе ничего. Как можно дольше не будет говорить. Сама знаешь, почему.

Я взглянула на Йана. Он сидел, закрыв лицо рукой.

– А что теперь? Снова открыта охота?

Шокер помолчал немного.

– Да, Кира. Только дело забрал себе департамент безопасности. Все файлы по Тайлеру у нас выгребли. У них есть свои ловцы для особых случаев. Я тебе больше даже информацией не смогу помочь. И командор не сможет. Знай это на тот случай, если он ещё попытается что-нибудь у тебя выторговать.

– Спасибо, Шокер. Ты настоящий друг.

– И всегда им буду… Так что не за что, Пятачок. И ты не переживай сильно. Твой брат хотя бы жив, это главное.

– Да, ты прав. Не буду переживать. Удачи тебе, Шокер!

Я сняла вызов. Посидела в постели просто так, голышом, потом встала и принялась одеваться. Пока я одевалась, Йан всё так же сидел, согнувшись и не шевелясь.

Сколько дней он рассчитывал выиграть у меня? Два-три, не больше. Мы вернулись бы на поверхность, и я тут же отправилась бы в департамент безопасности просить свидания с братом, и всё открылось бы. Зачем же понадобилась такая унизительная, такая мерзкая ложь? Чего ради? Ради того, чтобы ещё пару дней попользоваться мной?

Я взяла телефон и вызвала диспетчера.

– Апрель, код сорок двадцать три. Дайте, пожалуйста, канал на поверхность. Да, поближе и побыстрее. Да, в рамках контракта. Одна, без груза.

Диспетчер предложил через полтора часа горизонтальный канал из Арланды и, за отдельную премиальную доплату, взять небольшой попутный груз. Я согласилась. У меня ещё три недели с хвостиком до истечения контракта, почему бы и не воспользоваться возможностью заработать. Неодушевлённый попутный груз никакого вреда мне не принесёт, ну, подумаешь, станет вагонетка немного тяжелее, так это пустяки. Железо таскать – самое простое дело, оно, хоть и железо, для курьера ничего не весит.

Я собиралась практически на автомате. Меня не оставляло мерзкое ощущение, будто мною какую-то грязь подтёрли. Я уже не первый год в гордом статусе «любимой женщины». Действительно, только глухой и слепой в департаменте не знал, как деликатно выразился Шокер, об особом отношении командора к проводнику Апрель. Простым ребятам в департаменте такой высокий слог был чужд, и они за моей спиной выражались более определённо, называя меня девкой командора. И вот сейчас я именно ею себя и чувствовала. Девкой, которую тискают под шумок, зная, что уже нельзя, но очень уж охота, пока руки дотягиваются.

Я прошла в ванную, посмотрела, не осталось ли там каких-нибудь моих важных мелочей, вернулась и проверила рюкзак напоследок.

– Кира… – Йан поднялся на ноги.

– Лучше молчи.