Огнем и броней - Сергей Лысак

По пути никто внимания на них не обратил, и вскоре все трое оказались на причале, где в шлюпки грузились какие‑то бочки, тюки, корзины с фруктами и всякая всячина. Как оказалось, все это доставлялось на корабль пришельцев, стоящий неподалеку на якоре и резко выделяющийся своим внешним видом на фоне парусников XVII века. Расстояние до него было меньше мили, и многие зеваки, столпившиеся на причале, с огромным интересом рассматривали корабль пришельцев из другого мира. В основном невооуженным глазом, но у состоятельных горожан были подзорные трубы, и они не отрывались от них, стараясь получше рассмотреть невиданную доселе диковику. Чингачгук, одетый как купец среднего пошиба, тоже достал свою оптику. К сожалению, в этот выход нельзя было взять с собой нормальный бинокль из XXI века, он бы сразу бросился в глаза. Вот и приходилось выкручиваться, взяв с собой изделие местной «промышленности». Но расстояние небольшое, сейчас уже светлый день, а не ночь, поэтому и такая оптика сойдет.

Повезло, что «Карлсруэ» был развернут к берегу правым бортом. Сразу же удалось обнаружить две пробоины в надводной части корпуса, заделанные деревянными щитами. Значит артиллеристам «Тезея» не показалось, два снаряда в крейсер они все же всадили. Одно орудие разрушено полностью, это было ясно с первого взгляда, а вот в броневых щитах трех других зияли многочисленные дыры, что с большой долей вероятности говорило о небоеспособности этих пушек. Два орудия на правом борту — баковое и первое на шкафуте выглядели целыми. Мостик тоже не имел явных повреждений. В целом «Карлсруэ» отделался более — менее благополучно и мог продолжать бой с «Тезеем» даже несмотря на возможную потерю двух оставшихся орудий правого борта. Крейсер вполне мог выйти из зоны поражения пушек БМП и задействовать артиллерию левого борта, которая в бою не пострадала. А обладая более чем двукратным превосходством в скорости, легко выдерживать выгодную для себя дистанцию. И если бы бой продлился еще минут десять, то не было бы сейчас ни Форта Росс, ни Якобштадта, ничего. «Тезей» отправился бы на дно Карибского моря в 1914 году, а они, в самом лучшем случае, ушли бы на «Беркуте» сюда — в Парамарибо, в голландский Суринам. Не к англичанам же на Тринидад, в Порт — оф — Спейн идти. А в худшем… Никуда бы не ушли…

Внимательно осмотрев еще раз «Карлсруэ», на корме которого развевался флаг кайзеровского флота, Чингачгук дал команду уходить. Здесь больше делать нечего. Все, что можно узнали, а голландцы пусть и дальше друг другу сказки рассказывают. Трое разведчиков, выглядевшие как обычные городские обыватели, покинули порт и снова растворились в толпе на улицах Парамарибо.

— В общем, навешали немцы лапши на уши голландосам. А те либо поверили, либо сделали вид, что поверили и не захотели ссориться. И весьма вероятно, что скоро крейсер пойдет на Тринидад. Так как идти ему больше просто некуда. Нет смысла жечь уголь…

Когда разведка вернулась на «Беркут», Янычар вышел на связь с Фортом Росс и доложил обстановку. В общем‑то, никаких неожиданных сюрпризов немцы не преподнесли и действовали в пределах ожидаемого. Теперь остается подготовить встречу незваных гостей. «Беркуту» передали приказ — продолжать наблюдение за крейсером, стараясь избежать обнаружения. Если это не удастся, то следовать за пределами дальности стрельбы немецких орудий и не оставлять цель без присмотра. Если немцы захотят установить связь, не препятствовать и действовать по обстановке, но близко не приближаться ни в коем случае. Закончив сеанс связи, Янычар глянул на свой смешанный экипаж.

— Вот так, мужики. Пасем супостатов дальше. Если пойдут к нам в гости, висеть на хвосте и не терять.

— Думаешь, по нашу душу пойдут?

— Скорее всего. Уж очень они обрадовались, когда о нас узнали. Не верю я в добрые намерения колбасников.

— Так может, все же сейчас им буль — буль сделать?

— И подарить голландосам? Перебьются. Как говорил Шерхан в «Маугли»? Это м о я добыча! И нечего всяким голландосам на нее рот разевать. Поэтому если немцу суждено утопнуть, то пусть утопнет там, где нам надо. На мягком грунте, на ровном киле, и чтобы палуба над водой осталась. Только при соблюдении таких условий мы сможем заполучить эту немецкую цацку в наименее попорченном виде.

— А если так не получится?

— А если не получится, то будем топить так, как получится. По принципу «Не доставайся же ты никому»!

Как бы то ни было, но «Карлсруэ» простоял на рейде почти до вечера. С места стоянки «Беркута» крейсер было видно плохо, поэтому выслали вперед наблюдателей следить за всеми движениями немцев, и они внимательно наблюдали за противником из прибрежных зарослей. Наконец из труб крейсера повалил дым, и он начал выборку якоря. Развернувшись, дал ход, проследовав на выход в море. Разведка вернулась, но Янычар не торопился покидать свое укрытие. Пусть немцы удалятся подальше. Пойдут они, скорее всего, экономическим ходом, поэтому догнать их будет нетрудно. За все время выборки якоря, маневров на рейде и выхода «Карлсруэ» в море «Беркут» продолжал оставаться в своем схроне, укрытый маскировочной сетью. День уже клонился к вечеру, и если была возможность уйти скрытно, то зачем от нее отказываться? Вскоре солнце скрылось за горизонтом. Небо по прежнему было затянуто облаками, поэтому «Беркут» никем незамеченный выскользнул в море, быстро исчезнув в ночной темноте. «Карлсруэ» не стал зажигать ходовых огней и ушел за это время уже почти на двадцать миль, но радар «Беркута» без проблем обнаружил и удерживал цель, идущую со скоростью хода, недоступной паруснику XVII века, курсом на норд — вест. В сторону Тринидада.

Сообщение, что «Карлсруэ» вышел из Парамарибо и следует в западном направлении, Леонид получил незамедлительно и тут же вызвал Карпова. Следовало выработать план действий на случай, если немцы захотят решить вопрос силой. «Морские дьяволы» — Князь и Флинт присутствовали на совете заочно, поддерживая связь по радио с «Авроры», которая сразу же развернулась и пошла обратно к Тринидаду едва получила сообщение о предполагаемом визите «Карлсруэ». «Песец» и сам управится. Но рассчитывать на быстрое прибытие яхты не стоило, корабли ушли довольно далеко. Заочно присутствовал также Янычар, поддерживая связь с «Беркута». Кратко обрисовав ситуацию и получив последние новости, Леонид озвучил главную задачу.

— Морского боя с крейсером мы не выдержим ни при каких обстоятельствах. Он разнесет своей артиллерией весь наш флот, какой у нас есть, и во второй раз так глупо не подставится под огонь БМП. Поэтому прямо сейчас надо увести «Тезей», весь «звериинец» и недостроенный «Аскольд» в безопасное место. Они — мишени для крейсера, а не не противники. На берегу же немцы нам ничего не сделают. Как твое мнение, Михалыч?

— Согласен. Свои пушки они на берег не потянут, и смогут прицельно обстреливать только узкую прибрежную полосу. Дальше будет стрельба по площадям, а не по цели. Не думаю, что немцы станут впустую разбрасывать невосполнимые боеприпасы. Если высадят десант, то для нас это даже лучше. Заманим подальше от берега, где крейсер не сможет поддержать их своей артиллерией и прикопаем. На суше у нас большое преимущество как в вооружении, так в численности и в подготовке. Ведь десант — не подраздедение морской пехоты, а обычные моряки. И война на суше — не их дело. Прикопаем высадившихся бошей, и на крейсере останется всего ничего народу. Долго он не провоюет.

— Допустим. А как с самим крейсером разбираться будем? Господа «морские дьяволы», вам слово.

— Если он станет на якорь, то никаких проблем нет, а вот дальше… Смотря, что нам надо. Если угробить быстро, надежно и без затей — устанавливаем мины в район погребов. Рванет так, что перья полетят. Из экипажа мало кто уцелеет. Если же хотим кораблик прихватизировать, причем желательно в целом виде, то вот тут придется работать очень аккуратно. Закладываем мины в районе угольных ям. Течь будет сильная, и заделать ее колбасники не смогут. Но не настолько сильная, чтобы корабль камнем пошел ко дну, и не попытался выброситься на мелководье. Думаю, немцы так и сделают, если только не захотят целенаправленно утопить крейсер, чтобы он нам не достался. Но в этом случае может много народу погибнуть, вряд ли они на такое пойдут. Скорее всего, после взрывов расклепают якорь — цепь и выбросятся на мель, если смогут немедленно дать ход. Ну, а если нет… На нет — и суда нет. Утопнет там, где будет стоять. Но станет на якорь он не далее одной мили от берега, дальше просто смысла нет. А там везде глубины небольшие, глубоко не утонет. Мины будем устанавливать не под днищем, а на бортах, поближе к днищу. Давление воды в пробоину практически то же, течь будет сильная, но доступ к пробоинам снаружи облегчается, если крейсер ляжет на ровный киль. Подгоним «Тезей», заварим пробоины подводной сваркой, откачаем воду, крейсер сам и всплывет. Лишь бы только палуба над водой оставалась. Можно вообще ювелирную операцию проделать — наложить небольшие заряды на лопасти винтов, чтобы их повредить. Валы останутся целы, а вот винты согнет в дулю. И работать они уже не смогут, будет жуткая вибрация. И кораблик в этом случае топить не придется. Лишим его хода, ночью подгоним «бэ — эм — пэшки» на берег как можно ближе, и «отперфорируем» бронебойными снарядами все пушки с одного борта. А потом сразу же при поддержке «зверинца», «Беркута» и беспилотников возьмем колбасников тепленькими. Если полностью подавим артиллерию, то сделать они ничего не смогут. Высадим морпехов со «скифов» и со шлюпок, возьмем под контроль палубу, а затем снимем замки и прицелы с орудий и уйдем. А если удастся, так вообще орудия снимем, нам они нужнее. И пусть колбасники сидят там хоть до посинения. Либо сдадутся по хорошему и преподнесут нам «Карлсруэ» на блюдечке, когда жрать станет нечего, либо высадятся на берег и сдадутся, предварительно взорвав корабль, чтобы нам ничего не досталось. Но тут уже, как повезет. Штурмовать внутренние помещения крейсера не стоит — много народу положим, не стоит он того. Тем более, не исключена возможность, что кто‑то из немцев взорвет погреба во время штурма. Когда поймет, что ситуация — полный капут. Среди офицеров вполне может фанатик найтись.