Игрун - Константин Читатель

Предположение Притопия заключалось в том, что кто-то решил оспорить волю короля и заставить торговые караваны изменить устоявшиеся за века маршруты.

— Если это и в правду так, — шумел библиотекарь: — королевские дознаватели собаку съедят но узнают правду. Уже три года не было громких дел, и им кровь из носу надо доказать свою нужность королевству, иначе могут и упразднить!

— Твои доводы мне кажутся разумными, — важно кивал я: — пиши письмо, а я подпишу!

— Десять золотых, — огорошил меня НПС.

От воспоминаний, как мы торговались, до сих пор мне стыдно.

— Пойдемте во двор, — сказал я в конце нашей ну очень эмоциональной беседы: — сегодня как раз безоблачная погода.

— Я в тебе не ошибся, — кивнул каким то своим мыслям дед, я ожидал негативной реакции на свои слова, но не этого: — репутацию с богами так не улучшишь, но никто не запрещает проявлять заботу о своем кошельке.

Узнать, что существует репутация еще и с божествами было неожиданно, теперь стоило следить за своими словами и не произносить напрасную хулу вслух, даже при разговорах с другими игроками. Договор как и положено, заключили под чистым небом, механизм божественного судопроизводства в свое время меня впечатлил.

Бесполезный навык, который я получил в деревне Суслово неожиданно сыграл конем, развязав мои руки. Жирный крест я нарисовал внизу пергамента, исписанного убористым подчерком библиотекаря.

«Каллиграфия:.

Навык „Подпись“ +1 Всего: 2».

Навык не стал вредничать и качнулся на единичку. В остальном в древе умений системного меню было без изменений.

Мозг точил червячок сомнений. Вместо одного не завершенного задания у меня теперь их два. Слабо успокаивала надежда, что с разбойниками придется разбираться королевским дознавателям. За свою помощь, библиотекарь стребовал с меня древний фолиант, хранящийся в подвале часовни. Я так и так собирался туда наведаться, так что два дела можно будет сделать одновременно.

— Скажите, а вы не знаете, что случилось с повешенным разбойником? — в последний момент я вспомнил о пустой виселице.

— Что тут не знать, — сплюнул на пол дед: — дружки его ночью из петли вынули да отнесли тело за городскую черту.

— А как же стража? — удивился я.

— Очевидно наш уважаемый барон решил, что слишком накладно оплачивать охрану мертвеца, — подумав о прижимистости Фалантия, я вполне мог согласится с подобными рассуждениями.

— Надеюсь, что со вторым разбойником промашки не будет, — я не спрашивал, скорее констатировал факт.

— Так маг-охальник еще в первый день сбежал, — библиотекарь воспринял мои слова как вопрос: — Как на допрос к начальнику стражи повели, так он и развеялся. Кто-то не досмотрел, что руки оказались развязаны.

Покидая библиотеку, я мысленно качал головой, обдумывая последние события, и хвалил себя за то, что не кинулся сломя голову в Оренвинг. Я оказался затянут в дела города, которые пованивали двойной игрой, и было не понятно кто на чьей стороне. Прикинув, сколько времени я уже провел в виртуальности, решил выйти в реал. Надо было по нормальному восстановиться после недавнего срыва.

— Что скажешь о парне? — покинув привычные стены управления, Валерий Альфредович шел по пешеходной дорожке, согласившись на встречу в неформальной обстановке.

— Он тебе вообще кто? — хорошо зная своего собеседника, Семеныч добавил: — Если у тебя на него планы по работе, то это одно. А если нет, то надо думать.

— Давай для начала по работе, — полковник не ожидал двоякой ситуации.

— Тут все проще, — пожилой инструктор осклабился: — отдаешь его в мой лагерь. Психиатры поработают и я понатаскаю. Через два месяца надеваем пояс Шахида и вперед на очень важное задание, которые всегда есть, но исполнить некому.

— Вероятный процент успеха задания? — заинтересовался Валерий Альфредович.

— Не меньше пятидесяти, — утвердительно смежил веки Семеныч: — выше не бывает.

— Ну, а если не пускать его в расход а к делу пристроить? — помедлив, спросил отец Милы.

— Дохлый номер, — покачал головой инструктор: — ты же читал заключение психиатров, у него синдром «точки возрождения». Перестал боятся смерти, на подсознательном уровне уверен в бессмертии. Из геймеров получаются отличные суицидники, зачем мудрить.

— А про чудачества в парке что скажешь? — Валерий Альфредович ни на минуту не сомневался в том, что их встреча вне стен конторы обусловлена тем, что эту информацию его старый друг никогда не обнародует на бумаге и сделает все возможное, чтобы избежать ее появления и хранения на любом из существующих носителей.

Место, в котором они остановились во время прогулки, было обустроено надежным человеком, умершим после этого много лет назад. Во всем, что окружало попавших под крышу беседки людей, было встроено пассивное оборудование, не требовавшее обслуживания и источников энергии, возводя конфиденциальность в наивысший приоритет.

— Я чувствую себя как будто побывал на представлении у иллюзиониста, — убедившись что они стоят ровно в середине площадки, Семеныч нехотя поделился наболевшим: — когда знаешь в чем фокус, то и со стороны все понятно. Я в единоборствах кое-что понимаю, но паренек заставил удивиться.

— А по подробней? — Валерий Альфредович сдержал улыбку, услышав приуменьшение своего друга о познаниях в любимом деле.

— И не ухмыляйся, — инструктор без труда прочел проскочившее в глазах у собеседника: — Я тоже считал, что понимаю и даже очень. А теперь выходит что в лучшем случае «кое-что»!

— Так что там? — обнародованные эмоции не несли никакой информации.

— По первому впечатлению уровень физической подготовки совпадает с отчетом Скальпеля, он своими ледяными пальцами лучше любого томографа работает, — начал свой доклад: — Моторику тела я отследил. Датчики, подвешенные на одежду объекта дополнили клинику, но в целом картина не изменилась. Он обычный задрот не вылезающий из капсулы сутками и стимулирующий тело инъекционным блоком.

— А вот дальше поинтереснее, — рука рефлекторно потерла небритый подбородок, Семеныч подбирал слова: — Меня парень обнаружил с сорока метров, не мне тебе говорить, что здесь без развитой интуиции не обойтись, при том что угрозы я не представлял. Хотел бы его убить, тогда да, можно списать на инстинкт к опасности, а так…

— У парня поставлена кастрированная техника работы с мечами, нехватку знаний компенсировал собственной фантазией, кое-где вполне удачно, — инструктор начал говорить быстрее, частично вернувшись в тот день: — Разогнал скорость с третьего раза, но здесь скорее всего мое присутствие внесло сбой. В какой-то момент парня словно подменили: сила, гибкость, реакция- были явно не для его параметров. Через какое-то время тело закономерно дало сбой. К концу тренировки он был выжат как лимон. За два часа, что он крутился на поляне, парень сам себе нанес вреда больше, чем смогли бы это сделать трое бойцов, отбуцкав его тело ботинками.

— Через пару месяцев он умрет, если будет дальше продолжать тренировки, — Семеныч перешел к подведению итогов: — Капсула и инъекции восстанавливают тело как могут, но здесь другие скорости. Самостоятельно он не выкарабкается.

— Получается парням просто не повезло и они не удачно выбрали момент для нападения? — полковнику надо было принять решение о будущем госпитализированных сотрудников.

— Какое не повезло? — взъярился Семеныч: — Буром сопляки полезли! Почитали личное дело на парня и все решили для себя, а посмотреть своими глазами? Двое то ладно, но куда Гаврилов глядел? Он у меня переподготовку на повышение проходил, опытный боец, пять лет в поле. В седьмой отдел получил протекцию.

— Ему больше всех и досталось, — как бы между прочим напомнил полковник: — пластические хирурги весь бюджет на месяц вперед грозятся выбрать.

— Что там технари говорят? Разобрались в чем проблема? — инструктор переживал за свои кадры и чтоб немного остыть сменил тему.

— Ничего не говорят, — вздохнул Валерий Альфредович: — причины по которой больше половины навешанных датчиков на спортивный костюм парня вышли из строя никто найти не смог.

— Что собираешься делать? — спросил инструктор.

— Отошлем назад к разработчикам, пускай разбираются, — отмахнулся он.

— Я о парне, — поправился Семеныч: — до меня дошли слухи, что он близкий Милы.

— Работают в службе государственной безопасности а сплетни распускают, словно на базаре, — скривился полковник: — одно успокаивает что дальше своих информация не пойдет.

— Я это вот к чему сказал, — инструктор засунул руки в карманы своего бесформенного пальто и помолчав продолжил: — Сколько таких парней лежит в своих коконах по всей стране? Во что там они играют? Не случится ли так, что из под крышек вирт-капсул полезут зазомбированные тела, неся хаос и разрушение по всему миру?