Дом у озера - Кейт Мортон

– Да, это было бы неразумно, – согласился Берти. – Наверняка нашлись бы варианты попроще.

– Следовательно, тот, кто забрал Тео Эдевейна, хотел забрать именно его. Почему?

Сэди занесла ручку над дешевым блокнотом, сделанным из тонкой, почти прозрачной бумаги, на которой солнце высветило отпечатки предыдущего письма, и вздохнула.

– Бесполезно. До тех пор, пока я не соберу больше информации – получу ответ от Элис, поговорю с Клайвом Робинсоном, прочувствую людей, которые имели отношение к тому делу, и выясню, у кого были средства, мотив и возможность, – это все сплошные догадки.

Берти услышал в ее голосе нотку отчаяния.

– Ты и вправду хочешь во всем разобраться, да?

– Не люблю недоработки.

– Прошло много времени. Большинство людей, которым был дорог этот ребенок, давно умерли.

– Дело в другом. Малыш исчез; это неправильно, родственники имеют право знать, что с ним случилось. Вот… – Она протянула Берти газетную статью. – Посмотри на его мать, на ее лицо. Она родила этого ребенка, дала ему имя, любила. Это ее сын, и остаток жизни она прожила без него, так и не узнав, что случилось, каким он вырос, был ли счастлив. Да она даже не знала, жив он или нет!

Мельком взглянув на газету, Берти ласково и немного растерянно посмотрел на Сэди.

– Сэди, детка…

– Это головоломка, – перебила она, понимая, что говорит слишком резко, но не в силах остановиться. – Ты же знаешь меня, я не успокоюсь, пока не решу. Как вынесли ребенка из полного людей дома? Чего-то я пока не вижу. Двери, окна, может, лестница, как в похищении маленького Линдберга?[15]

– Сэди, твой отпуск…

Эш неожиданно залаял, оба пса вскочили на ноги и бросились к каменной стене с той стороны, где сад граничил с улочкой. Сэди тоже услышала, как к коттеджу подъехал мопед. Раздался скрип и негромкий глухой звук: почтальон открыл почтовый ящик на входной двери, и стопка писем упала на коврик.

– Почта, – сказала Сэди.

– Я схожу.

Берти положил садовые ножницы и аккуратно вытер руки о фартук для работы в саду. Слегка нахмурившись, посмотрел на внучку, потом наклонил голову и скрылся в кухне.

Сэди подождала, пока дед не уйдет, и только потом перестала улыбаться. Лицо болело. Уклоняться от расспросов Берти с каждым разом было все труднее. Сэди ненавидела врать деду, ложь ставила их обоих в дурацкое положение, но не могла смириться с мыслью, что он узнает, как она напортачила на работе. Ее поступок, то, что она обратилась в прессу, – плохо, даже позорно. А что еще хуже, дед наверняка спросит, почему она это сделала, ведь это совсем не в ее характере. И тогда придется упомянуть о письме Шарлотты Сазерленд. Сэди не хотелось рассказывать об этом деду. Наверняка он будет слушать ее с добрым и сочувствующим выражением лица, и Сэди боялась, что не выдержит. Ей казалось, что если она заговорит об этом вслух, кошмар материализуется и она вернется в прошлое, вновь станет собой тогдашней: юной, перепуганной и беспомощной, скорчившейся в ожидании гигантской волны, которая вот-вот накроет ее с головой. Нет, она, Сэди, уже не та девочка. И никогда ею не будет.

Так почему она ведет себя как тогда? Сэди нахмурилась. Да-да, это именно то, что она сейчас делает. Позволила Дональду командовать, а сама изнывает от неопределенности, ждет, когда ее попросят вернуться к любимой работе. Работала как каторжная, только бы добиться цели. А сколько всего пришлось пережить, пока ее заметили? Так почему же сейчас она робеет, отсиживается у летнего спокойного моря, прячется за делом, по которому все следы остыли семьдесят лет назад?

Поддавшись порыву, Сэди вытащила из кармана мобильный телефон. Покрутила пару секунд в руках, затем, решительно вздохнув, направилась в самый дальний уголок сада. Залезла на каменную стену и тянулась изо всех сил в сторону от дома, пока на экране не возникла одна черточка, означающая, что связь появилась. Сэди набрала номер Дональда и стала ждать, бормоча вполголоса:

– Ну давай же, давай…

Вызов сразу попал в голосовую почту. Сэди выругалась, но вместо того, чтобы нажать кнопку «Отбой» и набрать номер еще раз, прослушала короткое сообщение Дональда и оставила свое. «Дональд, это Сэди. Хочу тебе сказать, что возвращаюсь в Лондон. Я со всем разобралась и готова приступить к работе через неделю, в понедельник. Было бы здорово встретиться заранее, пообщаться. Покажу тебе снимки из отпуска…» Шутка прозвучала довольно жалко, и Сэди торопливо продолжила: «В общем, сообщи, где и когда встретимся. На следующей неделе?» Сэди остановилась на последнем утверждении, прозвучавшем как вопрос, и закончила разговор.

Вот так. Все сделано. Теперь, когда Берти спросит о ее планах, услышит вразумительный ответ: после короткой и приятной поездки в Корнуолл она на следующей неделе едет в Лондон.

Сэди сунула телефон в карман и вернулась на свое место под деревом, ожидая, что наконец-то обретет душевное спокойствие. Как бы не так: мысли метались, наперебой подсказывая, что нужно было сделать иначе. Например, самой уточнить место и время и говорить мягче, примирительным тоном.

Вспомнилась угроза Дональда пойти прямиком к Эшфорду, если Сэди не выполнит его указания. Но Дональд – ее напарник и благоразумный человек. Наверняка он желал ей добра, когда заставил взять отпуск, и Сэди усвоила урок, она больше не будет связываться с журналистами. Дело Бейли закрыли, в газетах ничего о нем не пишут, так что от проступка Сэди никто не пострадал. (Если, конечно, не принимать во внимание Нэнси Бейли. Сэди вздрогнула, вспомнив выражение лица Нэнси, когда ей сказали, что расследование закончено. «Я думала, вы мне поверили, что моя девочка никогда бы так не поступила. Я думала, вы ее найдете».)

«Ни в коем случае не общайся с бабушкой девочки, даже думать не смей!» Сэди отогнала мысли о Нэнси Бейли, сказала себе, что поступила правильно, и попыталась в это поверить.

Новая карта усадьбы Лоэннет лежала у нее на коленях, и Сэди, чтобы отвлечься, сосредоточила на ней все свое внимание. Эта карта оказалась намного старее той, что Аластер дал Сэди раньше, – тысяча шестьсот шестьдесят четвертого года, как утверждала надпись наверху, – и ее нарисовали, когда «Дом у озера» еще был частью большого имения. Несмотря на устаревшее написание и странный шрифт, от которого некоторые слова выглядели совершенно нечитаемыми, карта выглядела очень знакомо, учитывая, что всю прошлую неделю Сэди изучала поэтажный план здания, пытаясь сообразить, каким путем вынесли в ту ночь ребенка. Все комнаты и другие помещения дома были там, где им полагалось быть.

Разве что… Сэди вгляделась, потом вытащила из папки первую карту и положила рядом, чтобы сравнить.

Все-таки они отличались. На более поздней карте отсутствовала маленькая комнатушка, вернее, закуток по соседству с детской.

Что это? Шкаф? Неужели в семнадцатом веке уже существовали стенные шкафы? Вроде бы нет. Даже если они уже были, то зачем включать в поэтажный план именно этот, а не другие?

Сэди задумчиво постучала пальцами по губам. Посмотрела на дедово деревце, потом на собак, которые устроились у каменной стены, и, наконец, на море. Взгляд упал на черную точку корабля, маячившего на горизонте.

И тут ее осенило.

Сэди торопливо просматривала бумаги, пока не нашла выписки из главы «Род Дешиль из Гавелина».

Вот оно: во времена правления Генриха Восьмого дом построил некий Дешиль-мореплаватель, который похитил у испанцев много золота. Как же еще называют таких людей?

Ассоциативные связи вспыхивали у Сэди в мозгу проблесковыми маячками: Дешиль, который, возможно, был пиратом… разговор Луизы о контрабандистах и о туннелях по всему побережью Корнуолла… туннель в книге «Волшебная дверь Элеонор» и его двойник в реальной жизни… столб и кольцо, которое Сэди видела собственными глазами…

– Тебе письмо, – сообщил Берти и протянул ей маленький конверт.

Сэди молча взяла письмо. Она настолько увлеклась новой, зарождающейся в мозгу теорией, что даже не обратила внимание на имя, аккуратно напечатанное в левом верхнем углу конверта.

– От полицейского, – настаивал Берти. – Клайва Робинсона из Полперро. Разве ты не…

Дед осекся на полуслове.

– Господи, тебе что, призрак явился?

Призраки ей, может, и не являлись, но у Сэди возникло ощущение, что рядом промелькнула тень.

– Комната, – произнесла Сэди, когда Берти подошел к ней и заглянул через плечо. – Вот этот маленький альков… По-моему, я знаю, как ушел похититель.

Глава 12

Лондон, 2003 г.

Этот уголок Южного Кенсингтона изобиловал призраками; собственно, именно поэтому сестры Эдевейн его и выбрали. Каждый год в годовщину смерти Элеонор они пили чай в кафе музея Виктории и Альберта, но вначале встречались в Музее естественной истории. Отец завещал свою коллекцию музею, и Элис считала, что незримое присутствие отца чувствуется здесь сильнее всего.