Почему он выбрал Путина? - Олег Мороз

У Бориса Николаевича была своеобразная манера, о которой мало кто знал. Он приглашал человека из административно-политического истеблишмента к себе в кабинет или на дачу. И говорил примерно следующее: «Вы знаете, я долго думал и пришел к окончательному решению: именно вы должны быть моим преемником. Давайте мы с вами обсудим, как нам сделать, чтобы это было реализуемо, как нам выстроить политический процесс». После этого человек выходил ошеломленный. У него был какой-то безумный взгляд… В его разговорах с ближайшими соратниками появлялась характерная фраза: «Но вы же главного не знаете!» Если бы мне не были известны, по крайней мере, два человека, которые примерно в таком состоянии выходили из кабинета Бориса Николаевича, мне самому трудно было бы в это поверить. Так он «проверял» людей, смотрел, как человек отреагирует на его слова о преемничестве, как будет себя вести, что говорить…

Возможно, одним из тех двоих, о которых говорил Гайдар, как раз и был Примаков.

«Не свет похоронной лампады, а луч надежды»

Несмотря на отнекивания Примакова о его президентских перспективах говорили почти во все время его пребывания на премьерском посту. Так, восторженный поклонник Евгения Максимовича Аркадий Вольский, президент Российского союза промышленников и предпринимателей, расхваливая новое правительство на съезде Союза 20 октября 1998 года провозгласил с великим пафосом:

Впервые за годы реформ в туннеле зажегся свет: это не свет похоронной лампады, а луч надежды.

В общем «луч света в темном царстве».

Особенно по сердцу Вольскому пришлось то, что правительство проводит линию на «усиление роли государства в экономике». Было такое ощущение, что входящие в Союз промышленники и предприниматели это сплошь «красные директора», хотя на деле, естественно, все уже было давно не так.

Спустя несколько дней, по завершении съезда, Вольский заявил в таком же восторженном тоне, что Примаков будет работать долго: его поддерживает общество, его понимают.

По словам Вольского, позиции премьера «достаточно крепки» как в России, так и за ее пределами. В частности, сказал Вольский, Европейское сообщество, единодушно приняло и поддержало его во всех отношениях. Что касается его президентских перспектив… Если бы Россия вышла из кризиса достаточно безболезненно, то, по мнению Вольского, кандидатура Примакова была бы «одной из самых сильных» на президентских выборах 2000 года.

Ничего удивительного в восторгах президента РСПП не было: они с Примаковым как бы составляли пару политических братьев-близнецов схожие биографии, схожая психология, даже внешность и манера поведения схожие.

Вместе с тем, вслед за заверениями самого Примакова, Вольский по-видимому, с великим сожалением исключил, что Евгений Максимович будет баллотироваться на пост главы государства.

А если не Примаков, тогда кто? Как полагал Вольский, «существенные шансы» победить на предстоящих президентских выборах у московского мэра Юрия Лужкова. По данным Вольского, 69 процентов директоров промышленных предприятий и предпринимателей, то есть «контингента РСПП», предпочли бы видеть на посту президента России именно Лужкова.

«Я исчерпал свой потенциал»

В интервью «Известиям» от 20 ноября Примаков в очередной раз подтвердил, что не намерен баллотироваться в президенты в 2000 году.

Я исчерпал свое, согласившись на премьерство, сказал он. Бороться за президентство не намерен.

Повторю еще раз: возможно, и прежде, и теперь он все это говорил вполне искренне, памятуя о своей изначальной договоренности с Юмашевым: сам Примаков на президентство не претендует, вместо этого они Ельцин, Примаков, Юмашев сообща ищут подходящего кандидата из числа молодых.

И действительно в первые три месяца примаковского премьерства такой поиск шел довольно активно. Сам Примаков весьма энергично продвигал кандидатуру Сергея Степашина. За него же выступал и Анатолий Чубайс. Юмашев, хорошо знавший Степашина, хоть и считал его вполне приличным человеком, но одновременно чрезвычайно слабым, не способным принимать важные решения в сложной обстановке, а потому не годящимся на роль президента.

На первый взгляд, это довольно странная характеристика: генерал-полковник (перед этим — генерал-лейтенант госбезопасности) и слабый. Некоторые объясняли это тем, что он находился под сильнейшим, тотальным влиянием жены.

Кстати, потом, когда Степашин стал премьером, такое мнение вроде бы получило дополнительное подтверждение. По слухам, банк его супруги мгновенно пошел в гору. Она сразу же стала принимать у себя министров и других высокопоставленных чиновников. Со Степашиным вроде бы говорили по этому поводу, дескать, имей совесть, как-нибудь повлияй на свою супругу, но все бесполезно. Главный вектор влияния, по-видимому, был направлен в обратную сторону.

Впрочем, и независимо от этих слухов (однако, как представлялось, достаточно достоверных), многие при самом общении с Сергеем Владимировичем отмечали его слабость и нерешительность.

Наконец, сам Ельцин после бездарной операции в дагестанском селе Первомайское, где Степашин был одним из руководителей, относился к генералу весьма скептически.

Неожиданная метаморфоза

Итак, первое время Примаков вместе с другими «заинтересованными лицами», как и договаривались, занимался поиском подходящего кандидата в преемники. Однако в какой-то момент в его настроении произошла неожиданная метаморфоза. Как часто бывает в подобных ситуациях, ему, по-видимому, очень понравилось располагать колоссальной властью, назначать министров, держать в руках все блоки экономики… Так или иначе, в какой-то момент он, по словам Юмашева, неожиданно заявил ему примерно следующее:

Валентин Борисович, я что решил: Степашин действительно слабоват. Поэтому давайте сделаем так: в 2000-м я пойду в президенты, а потом, года через два, могу уйти в отставку все-таки у меня уже возраст. К этому времени Степашин у нас вырастет как кандидат, наберется сил, так что я передам ему бразды правления.

Юмашев, естественно, удивился:

Евгений Максимович, мы с вами вроде бы так не договаривались…

Примаков сослался на то, что тогда, мол, была другая ситуация, а сейчас для него очевидно: кроме него, Примакова, претендовать на президентский пост некому.

Юмашев уходит в отставку

Юмашеву вспомнилось, какие невероятные усилия пришлось ему приложить, чтобы уговорить Примакова пойти в премьеры. Когда тот, наконец, согласился, одним из его условий было, что глава Администрации во всем будет помогать ему. Однако способствовать, чтобы Примаков политически становился все сильней (а такое усиление и без того происходило, было очевидным для всех) и, в конце концов, въехал в Кремль на белом коне… По словам Юмашева, у него как бы возник внутренний конфликт: с одной стороны, он помнил о своем обещании во всем помогать Примакову, с другой у него не было ни малейшего желания это делать во внезапно изменившейся обстановке. Единственным выходом для себя он посчитал уйти в отставку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});