Босиком по осколкам - Яра Вольцева, Анна Сафина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этому хоть бы хны, знай делает всё, что пожелает. Не соблюдает чужие личные границы, готов брать то, что хочет, не спрашивая разрешения. Какая-то часть внутри меня трепетно наблюдала за его мужскими решительными действиями, другая же в страхе забилась в угол, не понимая, как контролировать ситуацию.
– Я… Я… – пробормотала, а сама не представляла, что действительно могу сделать.
А увидев его наглую ухмылку, прищурилась и впилась ногтями в кожу его рук. Впервые пожалела, что у меня не острый маникюр. Вот только ни одна мышца на его лице не дрогнула, несмотря на мои потуги и силы.
– Долго еще будешь пыжиться? – дернул бровями, наблюдая за мной с плотоядным интересом.
– Ты мне не интересен. Уяснил? – сказала как можно холоднее и убрала руки, они повисли вдоль тела, а наши взгляды с Кириллом сцепились.
Видимо, прочитал что-то на моем лице, что ему категорически не понравилось, но к моему облегчению, стал медленно отпускать мою талию. Я было обрадовалась, что он сейчас уйдет, не добившись желаемого, как вдруг он совершил бросок кобры, и его губы коснулись моих.
Но вместо поцелуя меня прострелила боль.
– Ты укусил меня! – в шоке прокричала, чувствуя солоноватый привкус.
Соловьев затем отстранился и глянул на меня с удовлетворением во взгляде.
– А если ты меня заразил?! – прошипела и двинулась вперед.
Он же наоборот стал отходить, а затем развернулся и быстрым темпом пошел к своему мотоциклу. Я еще постояла на ступеньках, тронула пальцами губу, на коже остались капли крови. И я побежала за Соловьевым. Гад, добился своего.
– Что, передумала? – улыбнулся он, облизывая с губ мою кровь.
– Идиота кусок! – прорычала, желая впиться пальцами в его холеное лицо. – Вези меня в больницу.
– Не переживай, я проверялся неделю назад. Здоров как бык, а вот твой энтузиазм начинает мне нравиться, – ухмыльнулся и сел, кивая мне на место сзади себя.
Я выдохнула и с гневом, пылающим внутри, уселась на байк, обхватывая парня за талию.
– Боюсь представить, для чего ты проверялся, – фыркнула, хотя ответа не требовалось.
Всё было понятно без слов.
– Не то, о чем подумал твой воспаленный извращенный мозг, Аида, – донесся до меня его глухой насмешливый тон, а затем мы резко подорвались с места.
И я не смогла ответить ничем на эту колкость. В лицо засвистел ветер.
Мы ехали и ехали. Мне казалось, что в больницу, как я и требовала, но дома проносились быстро мимо, и вот уже показалась окраина города. Только я порывалась наклониться и потребовать, чтобы он развернулся и не морочил мне голову, как каждый раз он то ускорялся, то заходил на новый поворот, и от потока воздуха я начинала задыхаться.
А когда мы остановились близ неприметного частного строения, я с опаской оглянулась по сторонам, слезая с байка. Ноги гудели, грудь резво поднималась, а в мыслях проскальзывали нотки страха.
– Куда ты меня завез?
Даже голос сел и прозвучал слишком глухо и тихо.
– Боишься? – чуть зловещим голосом ответил Кирилл и даже как-то нахмурился. – Поздно, цветочек, поздно.
– Тебе не идет роль антагониста, – фыркнула, когда услышала лай собак и звон металлических решеток.
И без его ответа догадалась, куда он нас завез. За это время губа немного зажила, кровь не шла, но всё слегка побаливало.
– А ты много их знаешь в реальной жизни, Самойлова? – снова улыбнулся Соловьев, а затем взял и дернул меня за локон.
– Ты что, издеваешься? – ударила по мужской руке и откинула растрепавшиеся от поездки волосы на спину.
Пригладила их как смогла, хотя они продолжать торчать во все стороны.
– Так ты не ответила на мой вопрос, Аида, – продолжал допытываться Кирилл, ставя байк в наклонное положение и фиксируя подножкой.
– Ты тоже не на все мои вопросы отвечаешь, я же молчу, – поджала губы и глянула на входную дверь в неприметное здание звериного приюта “Надежда”.
– А ты не только вредная, но и книжки любишь читать. Они тебя научили общаться с парнями? – никак не унимался неугомонный парень, но поделать с его характером я ничего не могла.
– Отстань, – буркнула, устав от его бурлящей энергии.
– Тогда неудивительно, что ты такая злюка. В твоих розовых книжках не расскажут дельного, – в голосе была улыбка.
– А ты прям расскажешь, – разозлилась на него и глянула зло исподлобья.
– Я, Самойлова, – прохрипел и подошел ближе, наклонился к уху: – сделаю лучше. Покажу. Так что можешь выбросить свои книжки на помойку, твои влажные мечты, детка, воплотились в реальность.
И двинулся к крыльцу, щелкнув меня по носу. Оставив меня стоять и глядеть ему вслед с открытым ртом и алыми от стыда щеками. Каков наглец, да как он смеет!
Только я хотела крикнуть колкость, как дверь вдруг скрипнула и отворилась. Оттуда вышла женщина лет пятидесяти с добродушным выражением лица. Что ж, Соловьев, в этот раз твоя взяла.
Мне бы сейчас развернуться и уйти, но я оглянулась по сторонам и совершенно не узнала эту часть города. Показалось, что вокруг тихо и безлюдно. Страх сковал клеточки тела, и я кинулась вперед, поближе к ненавистному Соловьеву, но в этот момент он был единственным якорем, за который я могла зацепиться. А уж когда он вернет меня обратно домой, больше никогда не попадусь на его уловку. Точно-точно!
