Брат мой, враг мой - Владимир Колычев

– Так мы борзеть и не собираемся, – криво улыбнулся «вислощекий». – Мы завод запустим, кирпич будем делать, деньги на этом зарабатывать.

– Нам нравится, когда люди деньги на нашей земле зарабатывают.

– А еще вам больше нравится, когда они с вами делятся?

– Не надо с нами делиться. Нам за охранные услуги платить надо.

– У нас тут своя охрана будет.

– А лицензия на охрану есть?

– Есть.

– Не помню, чтобы я вам что-то подписывал.

– Слышь, мужик, – пренебрежительно скривился «вислощекий». – Я понимаю, здесь, типа, ваша земля и работать здесь можно только с вашего разрешения. Но мы в нем не нуждаемся. И вы в нашу схему никак не вписываетесь. Поэтому, мой вам совет, занимайтесь своими делами, а в наши не лезьте. У нас очень серьезная компания, и офис в Москве, и «крыша» там же. Вам эту «крышу» не переплюнуть.

– Точно? – раздосадованно спросил Алик.

– Даже не сомневайся.

– А нормально сказать нельзя было?

– Я нормально сказал.

– Да нет, хамишь ты. Конкретно хамишь. Приехал на нашу землю и хамишь. Типа, мы деревенские, а ты здесь такой крутой, что самому от себя страшно, да?

– А с вами нормально нельзя.

– С кем это, с вами?

– С бандитами.

– Где ты бандитов видишь? Мы нормальные люди. И нормально со всеми договариваемся. А ты не можешь быть нормальным… Как тебя зовут? – громко спросил Алик, глядя таким тяжелым взглядом, что он мог довести до транса любого.

Судя по выражению лица, «вислощекий» уже жалел о том, что нагрубил ему.

– Константин Семенович.

– И кто ты такой, Константин Семенович?

– Представитель крупной строительной компании.

– Мелкий представитель крупной компании?

– Не мелкий…

– Но представитель… Плохо ты ведешь себя, мелкий представитель. Сейчас у тебя тут «быки» под боком, – взглядом показал Алик на двух внушительного вида телохранителей, – и ты думаешь, что можно борзеть, да? А мы так не думаем. И на твоих отбойщиков нам плевать. Мы их трогать не будем, и тебя сейчас не тронем. Мы тебя потом тронем. И никто за тебя не подпишется, потому что ты никто и звать тебя никак… Я тебя запомнил, Константин Семенович. И ты меня надолго запомнишь…

«Вислощекий» не выдержал напряжения и, бросив Кирсанову, что позвонит ему, быстрым нервным шагом направился к своему «Мерседесу». Его притихшая свита последовала за ним.

Кирсанов посмотрел на свой «Ауди». Он тоже хотел убраться отсюда как можно скорее, но Алик его не отпускал, продолжая разговор:

– Значит, продали завод?

– Продали, – виновато кивнул районный глава.

– А нам почему не сказали?

– А какая разница, кто будет им владеть?

– Большая разница, – не согласился Юра.

Районное начальство боится их, поэтому будет платить за охрану работающего завода в полной мере и в срок. А если заводом завладеет московская контора с очень серьезной «крышей», то запольской братве ничего не обломится. А связываться с московской мафией себе дороже. Как ни крути, а бригада у Юры небольшая, серьезной силы, честно говоря, не представляет. Вот если он сам с Аликом выйдет на тропу войны, тогда им сам черт не страшен, но что-то не очень хочется рисковать своей жизнью и свободой.

– Эй, я не понял! – Алик пальцем показал на дорогу, на которую выехали «Мерседес» и машина сопровождения. С чемоданами и сумками резво убегали Люся и Оксана. Видно, поняли, что ничего хорошего в Заполье им не светит, и дали деру. Они прошли уже много, метров двести, но на машине их легко догнать. Но тут Люся подняла руку, и «Мерседес» начал останавливаться.

– Это беспредел! – возмущенно протянул Алик, глядя, как его подружки усаживаются в машину.

– Догонять будем? – спросил Юра.

– Тебе нужны проблемы на ровном месте?

Юра пожал плечами. Действительно, ввязываться в конфликт из-за каких-то девок не хотелось. Нет, догонять он никого не станет. Но пусть только Константин Семенович появится здесь, он спросит с него по всей программе.

Глава 20

Женщина должна отдаваться мужчине по первому требованию. Виктор так думал, но при этом вовсе не был уверен в своей правоте. Да и Ульяна не соглашалась с ним. И на словах не соглашалась с ним, и на деле. Виктор пробовал с ней спорить, но быстро понял, что это бесполезно. Поэтому и нашел себе женщину, которая родила ему двоих детей. И в постель Юля ложится к нему по первому требованию. Более того, будто читает его мысли. Не успел он выпить кофе, как она повела его в спальню. Игорек сейчас у бабушки на даче, Оленька еще такая маленькая, что ничего не понимает, к тому же спит она…

Юля покладистая и собой хороша, хотя и располнела немного после родов. Она знает, что ему нужно, и покорно идет навстречу его желаниям. Любая его фантазия – за ее же счет.

Жаль, что с ней нельзя остаться на ночь. Да и задерживаться надолго нельзя, чтобы у жены не возникло подозрений. Но, может, именно потому за шесть лет, что они близки, Виктор сохранил свежесть восприятия, потому и сжимается все внутри в предчувствии взрывного удовольствия?..

Но до желанного финала дело не дошло. Сначала позвонили в дверь, но Юля на это не отреагировала. Затем зазвонил телефон Виктора. Он мог бы не отвечать, но на дисплее высветилось имя жены. Игнорировать такой звонок никак нельзя, хотя бы потому, что Ульяна могла заподозрить неладное.

Виктор осадил Юлю, восстановил дыхание и поднес трубку к уху. Сейчас она спросит, где он, узнает, как идут у него дела, в худшем случае, объявит о возникших проблемах, на этом разговор закончится. Но все оказалось куда хуже.

– Открой дверь! – потребовала Ульяна.

Звучание ее голоса напоминало отдаленный гром, который приближался вместе с грозовой тучей.

– Какую дверь?

– В квартиру восемьдесят восемь.

В этой квартире и жила Юля. Значит, это Ульяна звонила в дверь.

Виктор отключил телефон и с сожалением посмотрел на Юлю.

– Поздравляю, нас вычислили. Ульяна здесь.

– И что это значит? – встревожилась она.

– Что-то значит. Но вас я не брошу, даже не надейся…

Он оделся, привел себя в порядок, открыл входную дверь и грудью перегородил ее. Ульяна рвалась в квартиру, но ничего не вышло. Он вытолкал ее на лестничную площадку и захлопнул за собой дверь.

– Ну, и зачем ты это сделал? – Она старалась казаться спокойной, но злоба лезла из нее, как забродившее тесто из квашни.

– Не надо туда идти, – сказал он, вместе с ней устремляясь к лифту.

– Почему? Я хочу посмотреть этой суке в глаза!

– Юля ни в чем не виновата. Это все я. Мне в глаза смотри.

– Смотрю! А ты их не прячешь! Тебе что, не стыдно?

– Стыдно.

– Как ты мог? Я же тебе доверяла!

Виктор промолчал. У него не было слов для оправданий.

Он спустился вниз, сел в машину. Но Ульяна не собиралась отпускать его так просто и подсела к нему, вся багровая от волнения.

– Ты куда?

– У меня дела.

– Какие дела?

– Наши общие дела.

– Общие дела со мной или с этой сукой?

– Она не сука!

– Сука! Если нарожала от тебя щенков, значит, сука!

– Ты и это знаешь?

– Я знаю все!

– Следила за мной?

– Какая разница, как я тебя вычислила?

– В принципе, никакой.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

– Да, я отдаю себе отчет. И если ты подашь на развод, я тебя отговаривать не стану.

– И уйдешь к этой?

– Да, уйду к этой.

– По-твоему, я такая дура, чтобы осчастливить эту суку?

– Она не сука. И мои дети – не щенки.

– Твои дети?

– Да, мои дети… Я нормальный мужик, и хочу иметь полноценную семью. Ты не можешь мне этого дать, поэтому приходится искать на стороне.

– И много у тебя таких семей?

– Две. Одна с тобой, другая с Юлей.

– Со мной семья неполноценная, да?

– С тобой семья – это бизнес. С ней семья – это дети.

– Я тоже могу родить тебе ребенка.

– Роди.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Ульяна взяла паузу, и Виктор вдруг почувствовал, как в этой тишине вызревает какой-то подвох.

– Как я могу тебе кого-то родить, если ты не хочешь со мной жить?

Да нет, не подвох это. Расчетливость в ней заговорила, цену себе Ульяна набивает. Ну, цена у нее и без того высокая. При всем своем отношении к тайной семье, Виктор не хотел расставаться с законной женой. И дело здесь не только в совместном бизнесе.

– Почему не хочу? Хочу.

– А почему к этой ходишь?

– Потому что тебя не хватает. Порой мне кажется, что ты не женщина, а машина для зарабатывания денег. А мне женщина нужна…

– Ты мог бы со мной поговорить.

– Говорил.

– Значит, плохо говорил.

– Может быть.

– Да, я понимаю, что уделяла тебе мало внимания…

– И я это понимаю.

– Но это не оправдание. Ты меня предал. Ты хоть понимаешь, что ты меня предал?

– Я тебе изменил, но не предавал.

– А что, есть разница?

– Большая разница. Во всяком случае, для меня.

– А для меня нет никакой разницы.

– Тогда ты должна меня наказать.