Душа демона. Искупление (СИ) - Ларго Мария

Демон

И почему, начав сотрудничать с Комитетом, я все чаще вляпываюсь в темные истории? Почему риск для моей жизни становится закономерностью? Да просто потому, что моя дурная благотворительность выходит мне боком!

Идиотизм!

Зато нескучно.

Отбросив неоднозначные мысли, я открыл глаза. Все тело ломило, а слабость была непередаваемая. Давно у меня не случалось столь критического истощения!

Надо мной склонился зеленоглазый морок и беззвучно на меня смотрел. Его взгляд был совсем другим, нежели раньше. В нем читалось искреннее переживание. И этот факт меня напугал.

Я попытался подняться. Однако смог лишь сесть, опершись на ближайшую стену. Дышать было тяжело, а воздуха не хватало.

Оглядевшись вокруг, я отметил, что маги живы, но им сильно досталось. Молчун пока был без сознания. Ким сидел неподалеку, неровно дыша и придерживая грудину. Марк единственный был на ногах и пытался вызвать помощь.

Я перевел взгляд в сторону. В паре метрах от меня валялась бесформенная груда щупалец, среди которых я заметил неподвижное тело второго фантома. Третий лежал чуть правее и тоже не подавал признаков жизни.

И тут меня будто ударило током озарения. Мороки действовали абсолютно самостоятельно! Я их не звал! Они сами приняли решение вмешаться. И двое из них погибли, защищая меня.

По спине прошла волна озноба.

Я снова вгляделся в глаза оставшегося в живых Наф-Нафа, внимательно прощупывая его и внезапно понимая, что он изменился. Он больше не был пустой оболочкой, и в нем ощущалось сознание разумного существа!

Диана ошиблась! И случилось то, чего я опасался.

— Давно ты осознал себя? — Тихо спросил я фантома, который присел рядом со мной.

— Четыре дня назад, — честно ответил он.

И все это время он сидел взаперти?! Непонятно, о чем думал?!

— Ты боишься меня? — С какой-то детской обидой спросил морок.

— Все боятся неизвестности, — я не стал скрывать от него свои опасения.

— Теперь ты убьешь меня? — Задал он прямой вопрос. И в его голосе я почувствовал грусть.

— Я еще не решил, — не было смысла врать ему. Он чувствовал меня, а я ощущал его. Мы читали друг друга, как открытую книгу.

— Я не хочу умирать.

— Я знаю.

Невероятно! Но он был, словно ребенок. Открытым, доверчивым, наивным. А еще добрым и абсолютно бескорыстным.

Как такое светлое существо могло получиться у меня?! Видимо за это нужно сказать «спасибо» ангере. Хотя сомневаюсь, что с ее несравненным характером она могла сотворить подобное чудо.

— Жаль остальных, — отстраненно произнес я.

— Это всего лишь тела, — ответил морок. — Наше сознание не пострадало. И теперь я живу за них.

Спустя пятнадцать минут Комитет гудел, словно растревоженное осиное гнездо. Маги повторно проверяли все здание. Мое заверение, что это бессмысленно, никто в расчет не взял. В общем-то, что и следовало доказать.

Хамелеона утащили какие-то очкарики в белых халатах. Вероятно, дохлую тварюгу ожидала долгая процедура расчленения-изучения в научных целях. Когда эта же компания пришла за телами мороков, я взбешено на них наорал, несмотря на то что еле стоял на ногах, а потом выпустил импульс и распылил мертвых фантомов.

Наф-Наф после этого окинул меня задумчивым взглядом и почему-то сказал: «Спасибо».

Пострадавших магов отправили в лазарет.

У Кима оказались сломаны ребра. Данилу досталось сильнее всех: он неудачно при падении вписаться в лестничный пролет и повредил позвоночник. Но врачи сказали, что через пару недель он уже будет бегать — регенерация у магически одаренных гораздо сильнее, чем у обычных людей.

Марк отделался сотрясением мозга. И хотя он периодически морщился от сильной головной боли и пугал всех бледно-зеленым цветом своего лица, от врачевателей сбежал сразу же после осмотра. Я же наотрез отказался от услуг костоправов, рыкнув в очередной раз на особо назойливый белый халат.

И все же унести ноги домой мне не позволили. Разбор полетов обещал быть крупномасштабным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чуть позже всех участников происшествия за исключением Данила собрали в небольшом конференц-зале. Меня с Нафом чуть ли не под руки сопроводили туда же. Увидев уставшие физиономии Марка и Кима, я сочувственно вздохнул, прошел к мягкому дивану в дальнем углу помещения и, бесцеремонно в него плюхнувшись, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Спать хотелось неимоверно. Но сейчас такой роскоши я позволить себе не мог.

Мариновали нас около получаса. А потом в зал влетел взмыленный Чернецкий, переругиваясь по пути с начальником службы безопасности.

На их появление я никак не отреагировал, пребывая в полудреме. Однако мое показательное безразличие было лишь видимостью, и я внимательно вслушивался, о чем говорят окружающие.

В общем, следующий час эмоциональных обсуждений свелся к тому, что сначала Илья Владимирович во всех подробностях выяснял, что произошло. Николай и его помощники дополнительно просматривали видео с камер слежения и анализировали информацию с различных датчиков. Потом Чернецкий долго ругался, подвергая жесткой критике чуть ли ни каждого своего сотрудника. И я даже удивился, почему в его список недотеп не попали уборщицы и иной обслуживающий персонал.

— Николай, что удалось выжать с охранника? — Наконец, закончил ругаться начальник и снова перешел к делу.

До сих пор отличавшийся железной выдержкой и невозмутимостью безопасник вдруг скривился.

— Ничего. Я сам его допрашивал, но он молчит, хоть пытки применяй.

— Ваши пытки ничего не дадут, — не открывая глаз, вмешался я.

— Почему?

Я все же удосужился посмотреть на собеседников.

— Начнем с того, что вы совершенно неправильно оценили масштаб произошедшего. Хамелеон был внедрен отнюдь не с целью сбора информации, как вы предполагаете. Для этого есть более простые и эффективные методы.

— Какова же была его задача? — Чернецкому в очередной раз не понравились мои слова. Он грозовой тучей навис над столом в центре зала, ожидая от меня ответа.

— Тварь была нацелена исключительно на меня и запрограммирована на мое устранение. Кое-кому очень не нравится, что я с вами сотрудничаю. И этот кое-кто использовал секретные разработки службы новейших технологий Владыки.

— Откуда такая уверенность?

— Во-первых, я раньше лично руководил этим отделом и хорошо знаю направления наших исследований. А во-вторых, тварь сама меня просветила, когда мы с ней весьма близко знакомились.

— День ото дня не легче! — Чернецкий отошел от стола и стал нервно ходить взад-вперед. — Мне высшего на моей территории мало! Теперь еще и темные дружки подтягиваются!

— Все претензии к Елене Мирославовне.

— Ладно, — отмахнулся начальник. А у меня сложилось ощущение, что на фоне всего произошедшего за последние полторы недели у него назревает нервный срыв. По крайней мере, пульс, плотность ауры и энергетические пульсации очень сильно на это намекали. — А что с охранником?

— Предполагаю, что он под мощным внушением кого-то из наших, — мои слова прозвучали монотонно. — Воздействие не позволит ему сказать то, что вы от него требуете.

— Какие варианты решения?

— Могу попробовать поковыряться в его голове, — предложил я. — Однако за его здоровье после процедуры я не отвечаю.

Илья Владимирович переглянулся с Николаем, а потом решил:

— Мне надо согласовать такие радикальные меры с руководством. Так что повременим.

Я лишь равнодушно пожал плечами.

— Как скажите.

А если честно, мне сейчас совершенно не хотелось заниматься чем-то подобным. Я мечтал о душе, куске хорошо прожаренной свинины и отдыхе в гордом одиночестве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бездна забери это истощение!

Неожиданно, почувствовав мою усталость и нежелание продолжать весь этот цирк, подал голос фантом.

— Может на сегодня хватит пыток? — Миролюбиво предложил он.

Мне показалось, что морок озвучил невысказанное желание всех присутствующих. Но он не взял в расчет тот факт, что Чернецкий был сильно раздражен и оставлять проблему нерешенной не собирался. Поэтому благая инициатива моего протеже дала обратный эффект.