Виолетта - Лей Гринвуд

— Думаю, мисс Сеттл уже сделала это, но, если хочешь, тоже можешь поделиться с отцом этой новостью.

— Я ему и про близнецов расскажу.

— А в чем дело? — озабоченно спросила Виолетта, пытаясь догадаться, что они натворили на этот раз. .

— Еще я собираюсь рассказать папе про эту противную маленькую подлизу Эсси Браун.

Так вот оно что: близнецы взяли Эсси под защиту, и это, судя по всему, окончательно разозлило Бетти Сью.

— Бетти, у тебя в школе много друзей. Твой папа богатый уважаемый человек, мама — светская женщина. Почему ты не можешь не обращать внимания на этих девочек?

— Я их ненавижу.

— Если ты не любишь близнецов, просто не обращай на них внимания.

— Они думают, будто такие красавицы, что могут делать все, что угодно. Близнецы утверждают, что их дядя богаче моего отца, а их тетя красивее, чем моя мама, — выпалила Бетти.

Зависть… Она просыпается в душах многих девочек при столкновении с более красивой представительницей женского пола. А в данном случае таких соперниц оказалось вдвое больше.

До приезда близнецов Бетти Сью считалась самой хорошенькой девочкой в пансионате, имеющей богатых и почитаемых родителей. И хотя школьные друзья оставались по-прежнему верны ей, Бетти сразу почувствовала: над ее положением в школе нависла угроза.

— Я думала, ты уже достаточно взрослая, чтобы обращать внимание на подобные разговоры. В конце концов, это только маленькие девочки, а тебе уже тринадцать лет, — заметила Виолетта, обрадовавшись тому, что ее слова заставили Бетти задуматься.

— Но они так раздражают меня, — возразила Бетти.

— Маленькие Девочки часто бывают несносны. А теперь вернись в свою комнату. Я больше не слышу плеска воды. Мистер Рандольф, наверняка, скоро выйдет.

— Почему ему никто не сделает руку? — вдруг спросила Бетти Сью. — Мама говорит, что очень неприятно видеть его обрубок.

Виолетта почувствовала боль не только за Джеффа, но и за любого другого человека, когда-то сражавшегося за дело, в которое верил. Каково им видеть, как все отворачиваются от них только потому, что они не соответствуют общепринятым рамкам?! Временами ей казалось, что леди, подобные матери Бетти Сью, предпочли бы, чтобы их друзья, родственники и любимые были убиты, чем вернулись домой калеками.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — как можно спокойнее постаралась произнести Виолетта. — Но если это, действительно, так беспокоит твою маму, пусть постарается не встречаться с мистером Рандольфом.

— Мама говорит, что он слишком важный человек, чтобы не обращать на него внимания, — упрямо сказала Бетти Сью.

— Ну, тогда не знаю, что можно с этим поделать. Возможно, если вы вспомните, что мистер Рандольф потерял руку на войне, это не будет казаться таким ужасным.

— А мама говорит, что он сражался не на той стороне, и так ему и надо, что потерял руку.

Виолетта буквально дрожала от охватившей ее ярости. Если именно это пришлось терпеть Джеффу последние пятнадцать лет, не удивительно, что он столько работал. Вполне очевидно, это был единственный способ забыть о жестокости людей, которые должны, по сути дела, до конца жизни благодарить его за то, что он, а не они, заплатил столь высокую цену за эту долгую войну.

— Я не стану повторять, что если бы я оказалась на вашем месте… Впрочем, это не очень уместная тема для разговора, особенно в воскресенье.

— Но мама говорит…

— В данном случае твоя мама ошибается, — сухо перебила вредную девчонку Виолетта. — Мистер Рандольф воевал за то, во что верил. Уже за это он заслуживает восхищения и уважения. Многие мужчины вообще не вернулись с войны. Мы должны очень хорошо относиться к оставшимся в живых, даже если у них нет рук или ног. А мистер Рандольф даже преуспел, несмотря на ампутированную руку. Это вызывает еще большее восхищение. Твоя мама должна гордиться знакомством с этим человеком.

Заметив явную растерянность Бетти Сью, Виолетта уже мягче добавила:

— Это ведь могло случиться с твоим отцом или дядей. Думаю, ты не хотела бы, чтобы люди поворачивались спиной к тем, кого ты любишь.

— Нет, конечно.

— Я тоже так полагаю. А сейчас ступай в комнату. Я скажу, когда мистер Рандольф поднимется наверх.

Но даже после ухода Бетти Сью Виолетта не могла успокоиться. Никогда раньше она не сталкивалась с подобной жестокостью. Никто никогда не говорил ничего подобного о Джонасе. Может, Колорадо в этом плане сильно отличается от Массачусетса? У нее на родине каждый считал себя патриотом. Там так верили в справедливость войны, что боготворили ветеранов, всех до единого.

— Вы всегда защищаете своих врагов? Виолетта даже вздрогнула от неожиданности, услышав голос Джеффа Рандольфа.

Глава 9

Джефф с усмешкой смотрел на Виолетту, все еще стоявшую с приоткрытым от изумления ртом. Ее взгляд перебегал с его лица на вырез халата.

— Когда уж вы научитесь предупреждать меня, выходя из ванной? — слабым голосом спросила Виолетта.

— Тому виной ваше красноречие. Оно заставило меня забыть обо всем.

— Уверена, дело вовсе не в этом. Я не сказала ничего особенного, — смутилась Виолетта.

Но Джефф был просто удивлен, нет, скорее, поражен услышанным. Конечно, он не ожидал, что Виолетта относится к нему так же, как Клара Рабин, эта эгоистичная дрянь, заставлявшая ради собственных амбиций мужа зарабатывать все больше и больше денег. Упаси Бог! К тому же Джеффу было абсолютно наплевать на то, что думает о нем Клара, и она прекрасно знала об этом. После одной стычки несколькими годами раньше Клара теперь старательно избегала его.

Но Джеффа немало удивило, что Виолетта защищала его. Ему казалось, что она питает к южанам глубокую неприязнь.

— Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь сказал так много. В основном, люди предпочитают или не обращать внимания на мою руку, или делают вид, будто в этом нет ничего особенного. Даже моя семья предпочитает забыть это.

— Очень трудно помнить и забыть одновременное Джефф терпеть не мог загадок.

— Что, черт возьми, это значит? — нетерпеливо спросил он.

Виолетта улыбнулась. «Удивительно, как меняется в зависимости от настроения цвет ее глаз, — подумал Джефф. — И даже не сам цвет, а его оттенки: от темно-синего, почти черного, до светлого, близкого к цвету глубокого горного озера, пронизываемого до самого дна солнечными лучами. Да, мужчине совсем не трудно забыть, что Виолетта — янки, и помнить лишь о том, что она красивая женщина».

— Не могу сказать, что я так же хорошо, как вы, разбираюсь в южных красавицах, но думаю, вам следует приобрести хорошие манеры, прежде чем вы убедите свой образец красоты выйти за вас замуж, — заметила Виолетта. — Вы резкий и грубый, и постоянно богохульствуете, когда вас что-то раздражает.