Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев

— Шел бы ты отсюда… — Артур замахнулся грязной шваброй, но Грикис ловко увернулся — из его глаз будто сыпались веселые искорки.

— А то еще выход — койку сюда перетащить. И на работу ходить недалеко, и воздух для тебя привычный.

Артур не выдержал, рассмеялся, отбросил швабру. Грикис хлопнул его но плечу:

— Пойдем покурим.

Они вышли, сели на просохший от снега бугорок. Закурили. Юрис затянулся разок-другой, да вдруг расхохотался и повалился на спину.

— Ты чего?

Коротышка… — давился солдат, утирая слезы. — Ловко ты ему приляпал. Главное, при этой… Кобыле.

— Она что… гуляет с этим подонком?

— Добрая? Она со всеми гуляет. А ему только мозги полощет. Вот он и лезет из кожи. — Грикис отбросил сигарету, проговорил неожиданно серьезно: — Напрасно ты с ним заводишься. Тоже нашел, на что силу тратить. Вроде бы и парень умный. Я тебе так скажу…

Но продолжить Грикису не пришлось — из-за угла сортира показался Брандис.

— Ладно, потом, — вскочил Юрис. — Иди упражняйся дальше.

…Высоко подняв трубу, горнист играл отбой. Трепещущий в вечернем небе трехцветный флаг медленно полз вниз по флагштоку. И сразу же по всей территории военного городка и в казармах наступила настороженная, чуткая тишина. Отдыхала техника, на ровных рядах железных коек под серыми одеялами тяжелым, усталым сном спали солдаты. Лишь у дверей возле столика дневального тускло светила лампа.

Юрис Грикис, а сегодня дневальным был именно он, оторвался от книжки, внимательно оглядел казарму. Заметил: кто-то в углу не спит, сидит на кровати. Грикис закрыл книгу, поднялся и, неслышно ступая, пошел между рядами коек.

Артур — в кальсонах, в рубахе, — сидя на койке, держал в руке уже не раз читанное письмо.

— Ну что, друг? — Грикис опустился рядом, — Из дому вести плохие?

Банга молча кивнул.

— Что-нибудь с матерью?

— Нет, мать здорова.

— Уже хорошо. Остальное можно пережить.

— Можно, конечно.

Грикис искоса посмотрел на него.

— Два года назад вот так же ночами не спал. Моя ушла к другому. Думал, покончу с собой. Но, как видишь, жив и даже на других девчат поглядываю. И ты забудь. Похоже, она-то тебя забыла. Или я не о том?

Артур по-прежнему сидел молча, сжав письмо в руке.

— Давай-ка ложись спать. Завтра увольнительную получим. Сходим куда-нибудь, развеемся. — Дневальный вдруг насторожился — откуда-то снизу приближались шаги. — Капрал! — Юрис метнулся к своему столику.

Банга забрался под одеяло. На тумбочке у его изголовья остался лежать конверт с адресом, написанным рукой матери: «Айзпуте. 10-й полк. Рядовому Артуру Банге».

На экране маленького кинотеатра Эдди Нельсон и Жаннет Макдональд распевали свой коронный любовный дуэт. Крутили картину «Розмари». Притихший зал внимал звукам сентиментальной мелодии. Девушка, сидевшая рядом с Грикисом, совсем разомлела от блаженства, приникла к его плечу. Солдат осторожно повел взглядом в сторону Артура — тот был так же мрачен, как накануне ночью.

— Пошли! — негромко, но решительно скомандовал Грикис. — Потанцуем лучше!

— Но почему? — капризно запротестовала девушка. — Сейчас Эдди Нельсон будет целовать ее в вигваме.

— Сколько можно пялиться на одно и то же?

На них возмущенно зашикали.

— Пошли, пошли! — Юрис хлопнул приятеля по плечу, и они втроем, пригнувшись, заспешили к выходу.

А Эдди Нельсон, пробравшись в индейский вигвам, действительно, страстно целовал свою возлюбленную.

В душном, шумком танцзале Грикису тоже не удалось развеселить Бангу. Тот угрюмо сидел за круглым столиком возле буфета. Джаз-банд наяривал «Ламбетвок», среди танцующих там и сям мелькали солдатские мундиры.

— Хочешь, я познакомлю твоего дружка с Дзидрой? — спросила девушка Грикиса, лихо выделывая фокстротные па. — Вон та, беленькая.

— Можешь и сама с ним потанцевать.

— А что? И потанцую. Только ты, небось, заревнуешь?

Музыка смолкла.

— Ну что, познакомить его с Дзидрой? Пошли!

Миловидная блондинка, с пухленькими губками, голубоглазая, с чуть вздернутым носиком, жеманно протянула Юрису пальчики и, грассируя, представилась:

— Дзидра.

— Грикис.

Девушка удивленно моргнула.

— Так официально?

Солдат торопливо поправился:

— Юрис. — И как бы заминая неловкость, предложил: — Пойдемте в буфет.

Они поднялись по широкой лестнице наверх. Артур по-прежнему сидел в самом дальнем углу. Перед ним стояла бутылка лимонада.

— Вот он, наш мрачный рыбак! — девушка Грикиса бесцеремонно провела ладонью по волосам Артура. — Знакомься, это моя подруга Дзидра. Садись, садись, не бойся, он тебя не укусит. — Вместе с Юрисом она расположилась напротив.

— А вы, действительно, рыбак? — с любопытством разглядывая парня, поинтересовалась Дзидра.

— Сейчас, как видите, я солдат. А в общем…

— Как интересно! Недавно я смотрела фильм «Сын рыбака»[5]. Там еще есть такая песенка… — Дзидра кокетливо поморгала ресницами, припоминая мелодию, и запела: — Ля-ла… Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…

Грикис и его девушка подхватили. Пели с удовольствием, прикрыв глаза и раскачиваясь в такт.

— Приглашаю на следующий танец, — резко оборвав песню, бойко предложила Артуру Дзидра.

Тот окончательно смутился:

— Спасибо, но я не умею.

— Ничего, я вас сразу научу. Это очень просто.

— Хочу мороженого, — шутливо капризничая, надула губы подружка Грикиса.

— Один момент! — предупредительно вскочил Юрис. — Только пойдем вместе. — Он многозначительно показал взглядом на Артура и Дзидру.

В это время зазвучала музыка — джаз-банд заиграл известное «Танго-натурно».

— Ну что, идем? — первой поднялась Дзидра.

— Но я и вправду не умею…

— Иди, иди! — с силой подтолкнул Грикис.

Как ни странно, но Артур довольно быстро освоился на танцплощадке. Вначале дело шло туго, но потом он вполне прилично стал передвигать ногами в такт музыке.

— Я же говорила, — принимая его удачу на свой счет, ворковала без умолку Дзидра. — Скажите, а жизнь рыбаков действительно такая мрачная, как показано в кино?

Он подумал, пожал плечами:

— Как вам сказать? В кино всегда все красивее…

— И у вас такая же судьба?..

— Что вы имеет в виду?

— Ну… Вы богатый — она бедная. Или наоборот: вы бедный — она богатая!

— А-а! — облегченно рассмеялся Артур. Как вам сказать… Наверное, я был очень богатым…

— И все проиграли?

— И все проиграл.

— Ну, это уже, как в фильме с Гарри Купером…

Грикис расплатился за мороженое, протянул две вазочки подружке, две взял сам, хотел было отойти от стойки, но тут вдруг заметил мужчину в сером пиджаке. Тот бесцельно слонялся по буфету, его маленькие рысьи глазки на изъеденном оспой лице пытливо ощупывали каждого сидящего за столиками. Юрис торопливо отвернулся, бросив девушке:

— Мороженое заберешь сама. — Заметив входящих в буфет Дзидру с Артуром, поспешил им навстречу. При этом он все время старался быть спиной к «серому пиджаку».

— Вот номерок, — торопливо сказал Грикис. — Захватишь мою шинель. Встретимся в парке, у памятника.

Удивленный Артур хотел о чем-то спросить, но Грикис будто растворился в толпе танцующих. Банга повел взглядом по залу, стараясь угадать причину столь поспешного бегства, и вдруг увидел неподалеку от себя мужчину в сером клетчатом пиджаке. На секунду их взгляды встретились… Артуру почему-то самому захотелось побыстрее выбраться из этого душного помещения.

Грикис ждал в глухом углу городского парка на скамейке, дрожа от холода.

— Здесь я… — негромко позвал он, увидев вынырнувшего из темноты Артура. — Давай шинель скорее! Продрог как собака. Папиросы есть? Может, хоть немного согреюсь.

Артур достал пачку. Закурили.

— Ты что, от этого, в сером пиджаке?..

— Догадливый.

— И, думаешь, убежал? А в казарме он тебя не найдет?

— Вряд ли. Он меня под другой фамилией знает.

Артур с испугом и удивлением смотрел на приятеля.

— Ты бы поостерегся. Юрис! Они там не шутят.

Грикис внимательно посмотрел на Бангу:

— Это из собственного опыта?

Артур резко обернулся:

— Ты… Откуда знаешь?

— Сорока на хвосте принесла. Из канцелярии полка, например, куда твои бумаги пришли в запечатанном конверте. А на нем штамп одного небезызвестного тебе заведения.

— Ну знаешь!.. — У вас тут, я вижу, дело поставлено.

— А ты как думал? Ты один такой шустрый? Так что, брат, не откалывайся.

— От чего или от кого? — полюбопытствовал Артур. — Хочешь, чтобы и я от этого в сером пиджаке бегал?

— Тебя, я вижу, больше устраивает сортиры Брандису чистить? Ты что, не понимаешь, куда все клонится? Здесь Брандисы, там немцы…