Лицо любви - Джулия Тиммон

Беатрис ласково потрепала ее по плечу.

— Не вполне с тобой согласна. Впрочем, об этом побеседуем потом — сегодня в тебе еще говорит обида, слишком свежи воспоминания.

Кристина взглянула на нее жалобно и беспомощно.

— Как он мог, Беатрис? Зачем так обошелся со мной?

Беатрис крепко обняла ее за плечи.

— Не знаю. Только мне все кажется, что что-то тут не так.

Кристина фыркнула.

— Мы же собственными глазами их видели! И потом, эта администраторша сказала со всей уверенностью: с женой. — Она взмахнула рукой. — Увы, сомнений быть не может. Он просто дурачил меня, развлекался со мной. — В памяти всплыло воспоминание о вечере в мексиканском баре, о нескольких ночах, проведенных вдвоем, о празднике Беатрис, во время которого Фредерик почти все время был рядом. — Как все это низко и гадко, — прошептала Кристина. — Он так прекрасно играл эту роль!

— Да уж, — согласилась Беатрис. — У меня и сомнений не было в том, что он без ума от тебя, что больше ни о ком и не помышляет.

— И друзья ему подыгрывали, — добавила Кристина убитым голосом. — А я приняла их за милейших людей…

У нее снова задрожали губы, и Беатрис опять стала гладить ее по голове.

— Бедная ты, бедная! Столько потрясений за один месяц! Я теперь их обоих ненавижу, встречу на улице — не поздороваюсь ни с одним, ни с другим.

Кристина ничего не ответила. В ее душе снова властвовали пустота и холод, а сердце стонало от боли.

— Интересно, как он поведет себя дальше, — сказала после непродолжительного молчания Беатрис. — Ему ведь неизвестно, что мы обо всем узнали. О чем вы с ним договорились, когда виделись в последний раз?

— Как обычно: что созвонимся, — едва слышно ответила Кристина.

— Ага. Значит, он, вероятнее всего, сам выйдет с тобой на связь. Кстати! — Беатрис кивнула на тумбочку, где лежал сотовый Кристины. — Твой телефон я, уходя днем, выключила. Чтобы никто не помешал тебе отдохнуть.

Кристина наклонилась, взяла трубку и стала крутить ее в руке.

— Какая же ты заботливая и предусмотрительная. Спасибо.

— Не стоит. Мы ведь лучшие подруги, ты тоже обо мне заботилась, когда погиб Фрэнк. — Беатрис повела глазами на телефон. — Включишь?

Кристина пожала плечами.

— Наверное, придется. Не один же Фредерик может позвонить, но и кто угодно другой, в том числе и клиенты.

— О работе я бы на твоем месте пока не думала. Для серьезных дел нужна светлая голова.

— Может, ты и права. — Кристина представила, что звонит Фредерик. Как следовало поступить? Что-то сказать ему? О чем-нибудь спросить? Нет, унижаться не следовало, тем более после столь чудовищной лжи. — Телефон я, пожалуй, все же оставлю пока выключенным. Слышать голос этого вруна нет ни малейшего желания.

Беатрис понимающе кивнула.

— Пока не придешь в норму, можешь снова пожить у меня. Или лучше съезди куда-нибудь — так быстрее все забудешь.

— Неплохая мысль, — ответила Кристина. — Пожалуй, навещу родителей. И сама отвлекусь, и их порадую… — Она на минуту задумалась. — Да, так лучше всего. Вернусь недельки через две, а там, даст бог, все забудется.

— Вот и замечательно. Поезжай прямо завтра. А теперь давай уйдем — где-нибудь поужинаем. А то опять заявятся незваные гости.

— Поужинаем? — протянула Кристина. — Лично мне есть не хочется.

— А ты заставь себя, ну, выбери что-нибудь особенно вкусненькое. Или вообще раскиснешь. Из-за кого? Только задумайся! Фредерик здоров и доволен, хоть и последний мерзавец. На твои чувства, обманывая тебя, плевать хотел, а ты — честная и порядочная — погубишь себя из-за его бессовестности!

Кристина чуть было опять не погрузилась с головой в жалость к самой себе, но вдруг подумала: а действительно, ради чего это все? И расправила плечи.

— Да, едем ужинать.

9

Рабочий день подходил к концу, а Фредерик все не мог сосредоточить внимание на делах. Вернувшись после ланча, он позвонил Кристине, но ее телефон был отключен. В салоне сказали, что она временно не работает, по ее домашнему номеру никто не отвечал, не брали трубку и у Беатрис. Фредерик утешал себя мыслью: у нее дела, потому, наверное, она и отключила сотовый. Но на душе становилось все тревожнее, а в голову лезли невероятнейшие предположения.

Насилу дождавшись пяти вечера, он почти выбежал из офиса и поехал к Кристине. Ее не оказалось дома. Не открыли дверь и у Беатрис, и он направился в салон, хоть и понимал, что ничего нового там не узнает.

Администратор Нэнси терпеливо повторила, что сказала по телефону: Кристина по личным причинам временно не будет работать. Расспросы вежливо пресекла: подробностей, мол, не знаю, если бы и знала, не имела бы права о них рассказывать.

Совершенно сбитый с толку, Фредерик поехал домой. От приготовленного Роджером ужина наотрез отказался, пару часов слонялся без дела по дому, все прислушивался к тишине, напряженно ожидая телефонного звонка, потом вдруг не выдержал и снова поехал сначала к Кристине, потом к Беатрис. Никто опять не открыл дверь.

Может, ей внезапно позвонили родственники, думал он, пытаясь найти объяснение ее странному исчезновению. Вдруг кто-то заболел или попал в аварию? И она тотчас уехала, обо мне, естественно, не вспомнила. При некоторых обстоятельствах забываешь обо всем на свете…

Ему делалось тошно, когда он представлял, что Кристина не думает о нем, не в состоянии уделить ему и капли внимания. В последнее время он окончательно сжился с мыслью, что теперь он и она — неразделимое целое.

А вдруг я ей надоел? — приходили в голову совершенно мрачные мысли. Или чем-то не угодил? В чем-нибудь невольно обидел ее? Нет, вряд ли. Тогда она поговорила бы со мной, попыталась бы все объяснить…

Не зря же, черт возьми, она, бывало, так любовно смотрела на меня, так стонала в моих объятиях! Не в шутку ведь, не в насмешку. Нет, дело не в обиде. Надо подождать, пусть несколько дней, неделю, две. Скорее всего, уже завтра она позвонит сама — и все выяснится. Главное, не нервничать по пустякам и запастись терпением…

Кристина не позвонила ни на следующий день, ни на выходных. В воскресенье после ланча, навестив деда, Фредерик снова поехал к Беатрис. Она наконец открыла дверь.

— Беатрис! Что с Кристиной? Ищу ее несколько дней.

Лицо Беатрис, всегда такое милое и приветливое, вдруг сделалось каменным.

— Забудь о ней. И сюда больше не приходи.

— Что? В чем дело?..

— Мне некогда. Извини. — Беатрис закрыла дверь.

Обескураженный Фредерик несколько мгновений стоял у порога, потом снова позвонил, еще и еще раз. Беатрис больше не подошла к двери, даже не выглянула в окно. Она явно злилась на него; за что — он ума не мог приложить.