Назад в Лабиринт - Маргарет Уэйс

У подножия кряжа протекал ручей. Мейрит опустила ноги и руки в прохладную воду, высматривая, не проплывет ли рыба, чтобы поймать ее на обед. Она увидела нескольких, но внезапно почувствовала, что даже на их поимку сил у нее больше нет. Она устала, устала гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Она понимала, что это усталость отчаяния – усталость, которая в Лабиринте может обернуться смертью. Она означает, что тебе уже все равно. Означает, что ты забиваешься в укромный уголок, ложишься и умираешь. Болтая руками в воде и больше не чувствуя боли, не чувствуя теперь уже ничего, она подумала: “Зачем все эти попытки? Ради чего? Если я переберусь через кряж, все равно за ним окажется другой. Еще выше и неприступнее”.

Она безучастно смотрела, как кровь сочится из порезов на руках, как вливается она в чистую воду и, кружась, уносится течением вниз. В ее затуманенном сознании запечатлелось, как ее кровь переливается на поверхности воды, образуя след, ведущий к углублению в скалах. Подняв глаза, она разглядела пещеру. Это была совсем маленькая пещерка, примыкающая к берегу. Можно заползти в нее, и никто ее там не найдет. Заползти в темноту и заснуть. Спать столько, сколько захочется. И, может быть, больше не просыпаться. Мейрит вошла в воду, вброд перешла ручей. Достигнув другого берега, она прокралась к береговой отмели и стала медленно продвигаться под прикрытием растущих у самой воды деревьев. Пещеры в Лабиринте редко оставались незанятыми. Но по одному взгляду на покрывавшую ее тело татуировку можно было определить, что если в пещере и есть какое-то живое существо, то оно не слишком большое и не опасное. Судя по всему, она с ним легко справится, особенно если застанет его врасплох. Или, может быть, хоть раз в жизни ей повезет – пещера будет пуста.

Подойдя довольно близко к пещере, не видя и не слыша ничего подозрительного – руны на ее коже не указывали ни на малейшую опасность, – Мейрит выскочила из воды и быстро пробежала небольшое расстояние до входа. При этом нож она все-таки вытащила – единственная уступка возможной опасности, – но сделала это скорее инстинктивно, чем из боязни реального нападения. Мейрит уже убедила себя, что пещера пуста, что она принадлежит ей.

Поэтому она была крайне изумлена, обнаружив внутри удобно расположившегося мужчину.

В первый момент Мейрит его не заметила. Ее глаза слепили косые лучи заходящего солнца, отражающиеся от воды. Внутри было темно, к тому же мужчина сидел очень тихо. Но она поняла, что он там, ощутив его запах. В следующее мгновение она услышала его голос.

– Остановись-ка там, на свету, – проговорил он, и в его спокойном голосе не было и тени тревоги. Чего ему было тревожиться? Он ведь все время следил за ней, пока она приближалась. У него было время подготовиться. Она проклинала себя, а его – еще больше.

– Пропади ты пропадом! – Она ворвалась внутрь, ориентируясь на голос и, быстро моргая, пыталась разглядеть его. – Убирайся отсюда! Убирайся! Это моя пещера!

Она словно бы сама искала смерти от его руки и понимала это. Может быть, даже хотела этого. Он не зря приказал ей оставаться на свету. Лабиринт время от времени посылал против патринов их смертельно опасных двойников – их называли “жуткоброды”. Они были как две капли воды похожи на патринов во всем, кроме одного – магические знаки на их коже были изображены наоборот, как будто смотришь на свое отражение в озере.

Он мгновенно вскочил на ноги. Теперь она увидела его и невольно поразилась легкости и проворству его движений. Он мог бы убить ее – она с оружием бросилась на него, – но он этого не сделал.

– Убирайся! – Она топнула ногой и яростно взмахнула ножом.

– Нет, – сказал он и снова сел.

Она, видимо, отвлекла его от какого-то дела, потому что он принялся что-то перебирать в руках – она не могла рассмотреть, что, из-за полумрака пещеры и внезапных горячих слез.

– Но я хочу умереть, – проговорила она. – Ты мне мешаешь.

Он поднял на нее глаза, спокойно кивнул.

– Прежде всего тебе нужно поесть. У тебя ведь, наверное, весь день не было и крошки во рту, верно? Бери, что хочешь – вот свежая рыба, ягоды.

Она помотала головой, продолжая стоять с ножом в руке.

– Как хочешь, – пожал он плечами. – Ты пыталась забраться на скалу? – должно быть, он заметил порезы на ее ладонях. – Я тоже, – продолжал он, не дожидаясь ответа, – уже целую неделю. А когда я услышал твои шаги, мне пришло в голову, что вдвоем, может быть, мы сумеем с этим справиться. Но нам нужна веревка.

Он показал ей то, что держал в руках. Вот, оказывается, что он делал – плел веревку.

Мейрит тяжело опустилась на пол пещеры. Протянув руку, она схватила кусок рыбы и стала жадно есть.

– Сколько тебе ворот? – спросил он, ловко сплетая стебли лианы.

– Восемнадцать, – ответила она, следя за его руками. Он недоверчиво сдвинул брови.

– Чего ты на меня так смотришь? Я не вру, – как бы оправдываясь, сказала она.

– Я просто удивился, что ты до сих пор жива, учитывая, как ты неосторожна. Я с самого начала слышал, как ты шлепала по ручью.

– Я устала, – резко ответила она.. – И мне было все равно. Вряд ли ты намного старше меня. Так что нечего строить из себя предводителяnote 14.

– Это опасно, – спокойно заметил он. Он все делал спокойно. Его голос был спокойным, движения спокойными.

– Что именно?

– Когда все равно, – он посмотрел на нее. В ней закипела кровь.

– Когда не все равно, это еще опаснее. Это заставляет тебя делать глупости. Разве не глупость, что ты не убил меня? Ты ведь не мог заранее знать, увидев меня лишь мельком, что я не жуткоброд.

– А ты когда-нибудь сталкивалась с жуткобродом? – спросил он.

– Нет, – призналась она.

Он улыбнулся, очень спокойно улыбнулся.

– Это не в повадках жуткобродов – врываться в пещеру и орать, чтобы ты оттуда убирался.

Не в силах сдержаться, Мейрит рассмеялась. Она начинала чувствовать себя лучше. Должно быть, благодаря еде.

– Ты из Бегущих, – сказал он.

– Да. Я ушла из нашего лагеря, когда мне было двенадцать. Так что у меня все-таки больше ума, чем я только что продемонстрировала, – сказала она, покраснев. – Я была не права, – ее голос звучал теперь мягче. – Ты же знаешь, как это иногда бывает.

Он кивнул, не прерывая своего занятия. У него были сильные, ловкие руки. Она подсела поближе.

– Пожалуй, вдвоем можно пробраться через этот кряж. Меня зовут Мейрит, – она распахнула кожаную жилетку, обнажив сердечную руну, вытатуированную на груди, – это считалось знаком доверия.

Он отложил веревку. Откинув край своего кожаного жилета, показал ей свою сердечную руну.

– А я – Эпло.