Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава (СИ) - Афанасьев Семён
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А он возьми – и поверь.
До последнего момента, Кимишима искренне думала, что и у пацана есть какой-то план. Либо – прокачаны приложения, которых они с подругами даже в своих расширениях не видят.
Цубаса, по стандартной женской привычке, подыграла ситуации. «Я не знаю, что ты не знаешь, что я не знаю».
Изображала чистую монету до того момента, как Асада на полном серёзе бросился по коридору, повергать врагов.
Ожидая, что он вот-вот скажет: «Ну хорош. Повеселились – и будет. Давай теперь договариваться, как ты на отца работаешь. С моей помощью».
Красноволосая даже запланировала три кафе, одно за другим, куда разрешит пацану повести её сегодня, завтра и послезавтра. А там, глядишь…
– Могло ведь и не быть ничего невозможного, – с тоской вздохнула она сама себе, поднимаясь от ушибленного физкультурника.
Ведь сейчас неплохого, в общем-то, пацана, прыгнувшего с её подачи на роль героя, вон, судя по звукам, разделывают под орех здоровые и циничные физкультурники. На которых он попёр буром, из-за…
Из лаборатории доносились такие виды шума, что её дальнейшее участие в инциденте становилось просто необходимым.
Хоть бы никого глушить всерьёз не пришлось… При разбирательстве, могут ведь докопаться: а работали ли у вас, курсант Кимишима, неразрешённые расширения Министерства обороны?
– В жопу. Не курсант я больше. – Решительно вздохнула в третий раз за десять секунд она и вошла в лабораторию. – Эй Асада, я тут.
Вход во вторую лабу имел, по причине химической специализации помещения, двойную дверь. Первая была обычной пластиковой, а вторая – из специального стекла.
Вот пройдя вторую дверь, Цубаса и возвестила о своём прибытии. И тут же пожалела о своих словах.
* * *Что-то во всём этом было нечисто.
У новичков, самый первый бой в ринге – это всегда стресс. В первую очередь потому, что шум и рёв с трибун давят на тебя больше, чем даже уровень превосходящего противника. Ну такая вот особенность.
Лично моё мнение – к наличию посторонних зрителей в зале большинству боксёров надо просто привыкать. Потом работа на публику не оказывает влияния на твой рисунок боя.
У меня некоторый опыт был. Потому я весьма тщательно фиксировал не только лица и действия оппонентов, а и всё происходящее.
Во-первых, мои бывшие одноклассницы вовсе не лучились счастьем от моего вмешательства. Это чтоб сказать очень мягко; и это был только первый тревожный звонок.
Во-вторых, действия спортсменов на рассказанный мне ужас походили так же, как деревянная игрушка пацана в песочнице детского сада – на выстрел от РПГ-2.
А я отрабатывал собственную программу, потому зашёл с козырей. Сразу. И пересдать карты не представлялось возможным.
В-третьих, здоровенный детина начал первым. Формально. Потому что, не знаю, как тут; а у нас там слова в протокол не подшивались. То ли дело – кто первым бил. Или пытался ударить (тут нужны были показания свидетелей, но их-то сейчас вроде бы хватает).
Второй тоже ушёл после первого удара. Специальной или функциональной тематической подготовки у него явно не было, потому ему достаточно было просто двинуть по бороде.
Оставшиеся трое активизировались и принялись меня окружать. Двигаясь при этом не согласованно, медленно и печально.
Ладно. Разбираться с кислыми лицами одноклассниц будем потом.
Первого из оставшихся трёх просто успел ударить в разрез между рук: он, подняв их на манер футбольного вратаря, так и шёл на меня.
Двое оставшихся вообще отпрянули назад, создавая патовую ситуацию: гоняться за ними между рядами я, по понятным причинам, не собирался. А как выдернуть их к себе на пустой от парт пятачок возле входа, я не понимал.
Над душой висел и секундомер: через сорок пять секунд после начала должна была появиться Цубаса. Хотелось бы всё закончить до её прихода, мало ли… Всё-таки, девочка. Хоть и хорохорится…
А красноволосая, чёрт бы её побрал, появилась ровно на двадцать секунд раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Как же так? Договаривались ведь?! Она же тоже армейская!..
Финтить времени не было, надо было заканчивать любой ценой. Потому пошёл на эту пару, в лоб, в банальный встречный размен ударами.
* * *Кабинет Юто Кавасима, Начальника образовательного процесса Академии Тамагава.
Трое подчинённых, начальники гуманитарного, спортивного и математического отделений, сидят вдоль одной стороны стола, склонив голову.
На противоположной стороне, через одно место друг от друга, сидит группа учащихся. Один из них, светловолосый европеец Асада, прижимает к рваной ране под глазом носовой платок.
– Почему его не привели в порядок? – недовольно роняет Кавасима, ни к кому не обращаясь и кивая на блондина.
– Он сам отказался, – подаёт голос начальник математического отделения, с прошлого часа отвечающий за проблемного учащегося лично. – Сказал, что не оставит Кимишиму в одном помещении с остальными фигурантами без своего присутствия. Диагност говорит, у него нет серьёзных повреждений.
– На вид не скажешь, – недовольно ворчит Начальник образовательного процесса Академии, чей паркетный пол сейчас заливает собственной кровью один из учащихся. – Выглядит, как под экскаватор попал.
– Нет. Всё нормально. Самочувствие на девять по десятибалльной шкале. – Подаёт голос малолетний якудза (да-да, увы, с кем приходится работать).
Хотя его вообще никто ни о чём не спрашивал; и в этом помещении он не должен говорить, пока ему не позволят либо пока его не попросят.
– Надо было быстрее подавить оставшуюся пару, – как ни в чём ни бывало, продолжило это лупоглазое недоразумение под испуганными взглядами начальников образовательных отделений. – Кимишима вошла в помещение раньше, чем договаривались. Пришлось ужимать тайминг.
– И..? – словно нехотя, подбодрил Кавасима, которому отчего-то стало совсем не по обстановке интересно.
– Выдёргивать их из прохода времени не было, – Асада кивнул на ближайшую к нему пару спортсменов. – Пришлось переть навстречу, в размен ударами. Там особо негде маневрировать между рядами.
Это что, он сейчас изобразил сарказм?! Одна-а-ако…
– А у них перстни на пальцах, – продолжил пацан. – Вот одним вскользь и ага, уклониться дальше не успевал. А в спину Цубаса дышала…
– СТОП. Ты сейчас сказал – у них на пальцах были концентраторы, – мгновенно вычленил главное Начальник образовательного процесса. – А у тебя что, концентратора не было, что ли?!
– В карман заблаговременно убрал, – пожал плечами блондин, доставая из заднего кармана упомянутый гаджет и водружая его на палец. – Чужой, чтоб не испортить в драке.
– Стоп… Ты шёл драться, и заранее знал, что там будет драка?! – кажется, удивлению Юто Кавасима сегодня не было предела.
– А что, надо было отсидеться и сделать вид, что ничего не происходит?! – сварливо огрызнулся щенок, словно правила этикета для него не существовали. – Пока вы тут сраками стулья просиживаете, ничего не делая?! А с девчонками там…
Кимишима в этом месте ойкнула, покраснела не смотря на ещё активированные приложения министерства обороны, и громко икнула на всё помещение.
– Е#ать-колупать… – выдала негромко красноволосая новенькая, впечатывая свою ладонь себе в лицо и словно заслоняясь таким образом от происходящего. – Асада, извини. Б#ядь, хотела потом объясниться… Б#я-я-я-я…
Все присутствующие мгновенно подняли взгляды на парочку новоявленных математиков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Учащиеся спортивного отделения, числом пятеро, смотрели хмуро и неприветливо.
Начальник гуманитарной учебной части, господин Дэкита, выглядел радостным, довольным жизнью и почти счастливым. Хм. Почему?
Начальники спортивного и математического отделений непонимающе свели брови и ждали разъяснений.
А девочки с гуманитарного отделения, которых вытащили за компанию из лаборатории, глядели на Асаду с нескрываемой ненавистью во взгляде.