Гардемарин - Андрей Алексеевич Панченко

— И что вы предлагаете? Запомните ироды, прежде чем озадачить начальство проблемой, надо уже знать решение! Иначе вы не подчинённые, а сами проблема и есть! Хрен вам через всю харю, а не фл… — мой взгляд внезапно упал на куртку Дайона. Куртку, состоящую из синих и белых полос! А, пожалуй, будет им флаг! Флаг, которого пока нет в этом мире, но обязательно будет — Дайон! Снимай куртку, бери нож и шило! Ты будешь шить флаг! И учтите, этот флаг будет не французский!

— А что за флаг⁈ — удивлённо уставился на меня Ив. Дайон же подавленно молчал, схватившись обоими руками за куртку, он уже явно успел пожалеть, что открыл свой рот. Ну ничего, инициатива имеет инициатора, это уж как заведено. И он только что выучил этот урок.

— Увидишь — усмехнулся я — под этим флагом ходят русские! На него у нас материала как раз хвати!

Через час на гафеле развивался маленький флажок. Косой синий крест, на белом фоне. Над моим кораблём впервые в этой истории поднялся Андреевский флаг!

Глава 16

На удивление шлюп шёл довольно неплохо и всё благодаря Иву. Пацан оказался из нас всех самым опытным знатоком парусов. Отличная у нас команда получилась, жаль только маленькая. Я стою на руле и командую Ивом, а уже он канонирами, которые управляются с нашими не многочисленными парусами. Я же учусь у мальчишки, но так, что он и сам этого не знает.

— Ну что же Ив, первый день твой. Представь, что меня тут нет и я просто рулевой — моя хитрожопость не знает предела. Наивный пацан восторженно смотрит на меня с глазами полными слёз от гордости за оказанное доверие. Когда-то я так же учился управлять своим первым китобойцем и сейчас просто иду проторенным путём — я хочу посмотреть, можно ли тебя одного оставлять на вахте.

И вот пацан командует, а я мотаю на ус и запоминаю. Парусов у нас не много, гафель, марсель и два кливера, то есть три косых и один прямой и идём мы галсами. Пятерых матросов вполне хватает для своевременных манёвров, да и с погодой нам повязло. Вот только на ночь нам придётся в дрейф ложиться или якорь ставит, на ещё одну вахту людей просто не хватит. Ведь помимо парусов на корабле ещё куча дел есть. Та же течь в трюме, которая требует постоянного контроля и периодической откачки воды. Должно пройти несколько дней, прежде чем древесина набухнет и течь прекратиться (ну это по моим прикидкам, возможно наши заплаты и вообще отваляться!). Кроме того, команде надо спать, есть, пить, оправляться, следить за порядком, чинить наш отстойный такелаж, и ещё кучу всяких мелочей делать.

Мы с Ивом не покидаем шканцы, команда облюбовала кубрик на баке. Мебели на шлюпе нет, даже матросских гамаков нету, и спать матросам придётся прямо на палубе, используя в качестве постели охапки сена, которые мы нарвали ещё на берегу лагуны. У нас с Ивом ситуация получше. Две нары нам сколотил Дайон, но вместо матрасов тоже сено. Я занял каюту капитана, а Ив спит в кают-компании. По бортам кают-компании когда-то были разборные перегородки, служившие каютами офицерам, там же стояли и пушки. Ни о каком уединении на столь маленьком корабле и большой команде не могло быть и речи. Офицеры спали за ширмами, прямо над орудиями висели их подвесные койки, а из личных вещей был только сундук с одеждой. Во время боя перегородки разбирали, личные вещи сносили в трюм, и нам кораблик достался уже без этих девайсов. Заморачиваться с восстановлением перегородок мы не стали, так что можно считать, что у Ива самая большая каюта на корабле.

Постепенно наше плавание вдоль Африканских берегов стало походить на рутину. На ночь мы всегда старались найти подходящую бухту и бросали там якорь, так же мы поступали при любой угрозе шторма или свежего, встречного ветра. По необходимости пополняли запасы воды и свежего мяса, редкими вылазками на берег. За это время, что мы находились в пути, мы не встретили ни одной живой души. Развороченный глобус, который я подобрал ещё на галеоне, служил нам картой, по которой я отслеживал наш путь. Мы уже вошли в Гвинейский залив, когда на горизонте появились очередные признаки сильного шторма. Ветер усилился, нагоняя волну, черные тучи стремительно закрывали солнце и нам ничего не оставалось делать, как снова искать укрытие. Я было уже направил корабль в ближайшую подходящую бухту, когда ко мне подошёл Дайон.

— Господин Виктор — осторожно обратился ко мне Дайон — мы почти у французской миссии, я был в этих краях ещё совсем молодым юнгой, но до сих пор помню, что, если пройти немного дальше, там буде поселение миссионеров. Это посёлок Ассини и его основали пять миссионеров-капуцинов. Поселение давно покинуто, однако там есть вода, и даже хижины на берегу. Там удобное место для стоянки и идти туда не долго.

Мне было всё равно, лишь бы надёжно укрыть шлюп от бури, и я согласился. Каждый раз подводя корабль к незнакомому берегу или заходя в бухты, я опасался, что мы можем напороться на подводные скалы или рифы. Лоций у нас не было, вперёдсмотрящий не всегда мог предупредить вовремя об опасности, а о том, чтобы быстро остановить идущий по инерции корабль не было и речи. Так что от возможности зайти в надёжную, проверенную и безлюдную бухту отказываться не стоило. Мы направились в Ассини.

Шлюп входил в лагуну, которая делила берег на две части. Южную, плоскую береговую полосу и северную, покрытую холмами. В лагуну впадала довольно большая и полноводная река, делая лагуну на одну треть пресной. Песчаные берега были покрыт пальмами. Да, местечко спокойное, но отмель на южной части лагуны довольно опасная, тут легко можно сеть на мель. Поставив шлюп в самом глубоком месте лагуны, мы кинули якорь и приготовились встречать непогоду. Паруса были убраны и закреплены, пушечные порты, которые были открыты для проветривания подпалубного пространства задраены, и на этом работу мы закончили.

В лагуне было спокойно. В моё время тут был бы шикарный курорт, а сейчас место представляло из себя дикий пляж. На северном берегу виднелись жалкие остатки французского поселения. Полуразрушенные хижины и хлипкий, покосившийся забор из частокола, говорили о том, что место давно покинуто. Высадку на берег я отложил до завтра, уже наступал вечер, а нам, требовалось довольно много времени, чтобы спустить плот на воду. Завтра утром, если позволит погода, мы пойдём за свежей водой и возможно за кокосами, или чего там на этих пальмах ещё растёт. Овощей и фруктов нам очень не хватало, а я боялся цинги, главного врага всех моряков этой эпохи. Любые съедобные растения и плоды, способные насытить организм витаминами были бы весьма кстати, они бы разнообразили наш скудный рацион. Питаться одним мясом и морепродуктами было уже невыносимо. Когда-то, я был прибрежным китобоем, и много общался с чукчами, эскимосами, ненцами, алеутами и эвенками. Эти люди всю жизнь питались только строганиной, кровью и жиром, и признаков цинги у них не было, но это можно сказать отдельный подвид людей, которые отличаются от белого человека, как волк и собака. Цинга — серьёзное заболевание, вызванное недостатком витамина С. По идее, ею должны часто страдать северные народы, испытывающие недостаток в овощах и фруктах. Однако они, никогда этой болезнью не страдают. Всё дело в том, что мясо у них принято есть в сыром виде. Не проходя термическую обработку, оно сохраняет в себе все витамины. Но это не наш вариант, мы находимся в жарком климате, где мясо подвержено воздействию множества микроорганизмов и паразитов. В условиях Крайнего Севера микроорганизмы не выживают, поэтому сырое мясо является вполне безопасным продуктом, ну а для нас, это почти стопроцентный билет на тот свет.

— Дайон, сколько у нас пустых бочек? — во время скромного ужина, когда мы сидели на палубе шлюпа и любовались закатом, спросил я у нашего квартирмейстера.

— Две, господин Виктор, но в остальных вода тоже уже зацвела, поэтому предлагаю поменять завтра воду во всех бочках — ответил мне Дайон, вгрызаясь в твёрдый как подмётка кусок мяса.

— Да, так и сделаем. А чего там за пальмы и что там растёт? Ты же был уже тут — спросил я опытного канонира.

— Кокосовые и финиковые, господин Виктор — охотно ответил канонир — из фиников можно отжать масло, а кокос — это орех