Уже все прошло - Марина Дунаева

дать себе ответ, хочу я быть с этим человеком или нет?! Но ответа не было, как и сил. Посмотрев на законченную работу, попыталась сконцентрироваться, это был последних холст, седьмой, завершающий для этой выставки. И мне казалось, что он должен быть какой-то феерией, но на вид это была просто достойная работа.

Телефон завибрировал, привлекая все внимание к себе. Почему-то, прежде чем взять его я посмотрела в окно, фигура исчезла и мне сначала, показалось что звонит именно Влад, но звонок был от Тульского.

— Добрый вечер, Сергей! — поприветствовала я его.

— Добрый, Мария! — ответил он мне. — Вот проходил мимо вашей студии, вижу, горит свет, кофе хотите? — добавил быстро он.

— Да, не откажусь, — я задумалась, стоит ли ему показать, то что вышло или? Хотя! — Сергей, а вы можете подняться, последняя картина готова, хотела бы услышать ваше мнение.

— Мария, вы же знаете, что художники народ суеверный?

— Допустим. — проговорила я не понимая, о чем он говорит.

— Вот на последнюю, не пойду смотреть, а на крайнюю, на этой выставке с превеликим удовольствием.

— Хорошо, Сергей, приглашаю вас посмотреть, крайнюю работу на этой выставке.

— Поднимаюсь. — проговорил он и повесил трубку, а в окне напротив опять появился силуэт Влада.

Что-то гипнотическое было в том, как он смотрел, но в то же время не как ни давал о себе знать, даже цветов больше не присылал, словно, как и я тоже выжидал. Чего?

Не прошло и пары минут, как Тульский шумно вошел в дверь, этот мужчина вообще всегда появлялся, в тот момент, когда на душе было особенно тоскливо, и окутывал теплом и спокойствием, умиротворенная улыбка, человека который понял и нашел себя, призвание. А теперь через эти тернии Сергей проводил и меня.

За прошедшую неделю с Тульским я виделась чаще всего. Хотя не верила в дружбу между мужчинами и женщинами, но если бы меня спросили, что между нами, другого слова я бы все равно подобрать не смогла. Я не могла назвать его учителем, мы мало говорили не разбирали мои работы, иногда Тульский смотрел, что-то из нового, но ни разу не критиковал.

Обычно все его комментарии сводились, к “интересно”, “здорово”, “мне нравится”, и как то раз попыталась выяснить поконкретнее, что он имеет в виду. Сергей тогда сказал. — Маша, в искусстве ценится одно, душа, в каждой из твоих работ она есть! Поверь мне! А нравится, не нравится, подбор цвета и прочее, отпадает на задний план, это как говорится дело вкуса! Если на холсте есть частичка художника. И в то же время, картина может быть технически грамотно написана, и все там будет правильно, но при виде ее тебя будет тошнить. Наше искусство на любителя, смирись с этим, расслабься и получай удовольствие. — договорил он, сидя в этой же студии на подоконнике, покачивая ногой, три дня назад.

А потом, спрыгнул и сказал, я как раз закончила и мы собирались поужинать. — Ты же в курсе, что парень из дома напротив наблюдает за тобой и мной. — проговорил Сергей и рассмеялся

— Да, — сказала я, — Но повлиять я на это не могу.

Сергей, обошел меня и встав за спиной проговорил на ухо. — А хочешь?

Это был сложный вопрос, который я задавала себе и не раз, а Тульский мне казалось, видел меня насквозь.

— Я не знаю. — только и ответила я ему в тот вечер.

А сейчас, он зашел и первым делом посмотрев в окно, сказал. — Нас опять трое, может, пригласим, поужинать наконец человека, или вы так до старости будете переглядываться.

— Я жду! — сказала я немного капризно.

— Чего? Первой звезды, знамени, чего ты ждешь? Мария! — сказал он. — Ждать можно бесконечно, а жизнь проходит, не мое конечно дело и можешь послать, но кажется что ты вконец замучила парня и Влад просто не понимает, что Мария Свиридова от него хочет. Это же Лист? Правильно догадался?

— Да. — проговорила я.

— Да не расстраивайся ты, по моему все в этом и не только в этом городе прочитали сочные сплетни о вас больше двух недель назад. А сейчас, между вами бетонная река. И переплыть ее вы не знаете как. — проговорил он вслух размышления.

Он, сел на подоконник. — Может, стоит сходить поговорить? — задал мне вопрос, и не дожидаясь ответа продолжил. — Да я знаю, что ты мне сейчас скажешь, но ты же не кисейная барышня. А мы мужчины тоже иногда можем сомневаться! В своих достоинствах.

Слушала Сергея и не понимала, что это мужская солидарность или желание, чтобы я поставила точку в отношениях или наоборот вывела их из состояния прострации.

— Вы давно с ним вместе? — в лоб спросил он, нет кивком головы ответила я.

— Что папа считает его недостойным своей принцессы? — проговорил он. А я только кивнула в знак подтверждения его слов.

— Я вот второй раз у тебя, и честно, наверное бы чокнулся, если бы находился на его месте.

— Почему? — только и спросила я.

— Понимаешь, он прекрасно понимает, кто ты и кто твой папа. Лист не дурак, он понимает, чем ему может грозить пойди он против Свиридова. Честно, сказать я бы не пошел. Даже ради вас Мария. В то же время, ты ему видимо нравишься. — я попыталась вставить слово против, но Сергей только возразил. — Поверь мне с его внешностью, возрастом известностью и деньгами, только влюбленный идиот, будет сидеть и гипнотизировать твое окно. А еще получается вы с ним не расстались.

— Нет.

— А когда виделись нормально в последний раз, просто помню, когда мы сидели в кофейне, и разглядывали твоего бывшего он написал тебе сообщение.

— Да, в тот же вечер и виделись, он принес цветы и ушел. Удостоверившись что я дома.

— Да, — протянул Тульский. — И дальше тишина?

— И дальше тишина. — ответила я ему.

— Но он тебе нравится? — не унимался Тульский. — Просто пытаюсь понять, если у парня нет шансов, так лучше сразу так и сказать, зачем его мариновать? Но на фото вы смотрелись, очень органично. Я позавидовал! — проговорил он, продолжая сидеть на подоконнике размахивая ногой.

— Я никак этого не могу, понять. Пока я с ним все хорошо, но вот его неделю нет и тоже все хорошо.

Тульский только рассмеялся, — Так почему ты еще тут, а не у него?

— В смысле? — спросила я не понимая.

— Маша, в жизни много людей с которыми реально плохо, и тебе встретился на пути, тот с кем хорошо. Он не заставляет тебя страдать, нервничать, тебе и с ним хорошо и без него хорошо.