Бог войны - Мэтью Стовер

Кратос подумал, что на месте Ареса он бы и сам поступил так же.

Внезапно ему пришлось схватиться за голову — казалось, она вот-вот взорвется. Видение пекло его мозг сильнее, чем солнце.

Нет! Не может быть… Те, кого он убил в храме Афины… Виновен! Убийца…

Задыхаясь, Кратос отогнал ужасную картину прочь. Каждый раз это становилось все труднее, но сейчас нельзя сдаваться — это не облегчит путь к Парфенону. И если победить кошмар спартанцу удалось — пусть ненадолго, — то предстояло еще разобраться с чудовищами, которые заполонили ближние улицы с явным намерением преградить ему путь. Да и лучники на балконе вряд ли забыли о нем. Пора двигаться дальше. И побыстрее.

В три прыжка Кратос оказался на краю крыши, с силой оттолкнулся и перелетел на соседнюю. Мертвые лучники не успели выпустить ни единой стрелы. Услышав на бегу мычание минотавра, спартанец понял, что его маневр заметили снизу.

За следующим прыжком последовал град огненных стрел, просвистевших, правда, в отдалении. Кроме того, Кратос увидел, как параллельно ему по улицам скачут кентавры с оседлавшими их живыми мертвецами. Еще один прыжок, еще одна крыша, и к погоне присоединилась стая гарпий. Спартанец перескакивал с дома на дом, приседая и уворачиваясь, но не сбавлял скорости. Там, где расстояние было слишком велико, он пользовался клинками в качестве крюков; там, где одолевали гарпии, он вращал оружием над головой.

Через несколько крыш гарпии отстали, однако крики и мычание внизу приближались. Даже Кратос не мог превысить скорость звука. Когда же он спрыгнул с последнего дома, находившегося в тихом квартале, и снова окунулся в огонь и дым, за ним устремилось еще больше монстров Ареса.

Одному минотавру пришла в голову блестящая мысль: он крикнул всем циклопам, кентаврам и своим рогатым собратьям, чтобы те перестали гоняться за Спартанским Призраком. Вместо этого пусть рушат стены горящих домов, чтобы на его пути не осталось строений.

Борясь с удушающим дымом и обжигающим пламенем, Кратос прыгнул на очередную крышу, но та проломилась под его весом. Он принялся неистово карабкаться по разбитой черепице и поспешил закинуть наверх клинок Хаоса, который нашел прочную зацепку. Только это спасло от неминуемого падения. Кратосу достаточно было глянуть вниз, на бесчисленных врагов всех мастей, чтобы угадать, чем бы оно закончилось.

Он устремился дальше, зная, что каждая следующая крыша будет менее прочной, чем предыдущая. И даже если он ухитрится продержаться наверху вплоть до самого подножия Акрополя, потом все равно придется слезть и либо перебить преследователей, либо умереть вместе с никчемными афинянами. Кратос подумал, что было бы лучше бесславно погибнуть во чреве гидры на кладбище кораблей, чем разделить братскую могилу со злейшими врагами спартанцев.

Он продолжил свой путь вдоль подножия Акрополя, параллельно каменной дороге. Здесь дома были крепче, потому что опирались задней стеной о скалу. Кроме того, Кратос огибал холм по меньшему радиусу, чем его преследователи.

Туда! В просвете между облаками густого дыма прямо перед ним мелькнули широкие дорожные плиты. Кратос припустил с удвоенной энергией, но за три дома до вожделенной дороги черепица под ним раскололась, и все четыре обгорелые стены обрушились. Но что еще хуже, обожженная, покрытая волдырями спина предала его. Корчась от боли, спартанец ослаб и не уберег себя от падения. Когда он поднялся на нош и отряхнулся от обломков, преследователи были уже рядом.

Размахивая мечами, на него накинулись мертвые легионеры, но, встретившись с клинками Хаоса, лишились сначала рук, а потом и голов. Однако уже напирала новая нежить, и Кратос принялся сквозь нее прорубать себе путь, словно мертвецы были землей, он — рудокопом, а его мечи — киркой и лопатой.

Презрительно перешагивая через расчлененные трупы, спартанец вышел на просторный двор, где его встретил еще один отряд легионеров. На этих ушло чуть больше усилий, но вскоре Кратос разделался и с ними, жалея о каждой секунде, потраченной на бессмысленные победы.

У ворот его поджидали новые чудовища. Три циклопа с ревом подняли свои гигантские дубинки, готовые разбрызгать его мозги по всей улице, но пока что Кратоса это не беспокоило. В итоге они промахнулись, проделав огромные дыры в стенах дома, отчего и без того хрупкое строение угрожающе зашаталось. С крыш, окружавших двор, доносился топот — это лучники-мертвецы спешили занять позиции, чтобы потоком горящих стрел отрезать ему путь назад.

Быстрого взгляда через плечо оказалось достаточно, чтобы понять серьезность ситуации: на помощь циклопам явились шесть минотавров и встали так, чтобы закрыть все лазейки.

Они пришли за ним. Все разом.

Кратос видел, что зажат в тиски между лучниками и смешанным отрядом из циклопов и минотавров, и не находил выхода.

Но умирать он не собирался.

— Ну же! — взревел он. — Выходите и принимайте смерть!

Минотавр замахнулся топором. Блокировав удар, Кратос сделал выпад и перерезал подколенное сухожилие одному из циклопов. Монстр захромал и попятился, пропуская вперед двух собратьев.

Кратос увернулся от очередного сокрушительного удара дубиной и ушел в глухую оборону. Минотавры поменяли свои лабрисы на длинные копья, которыми могли орудовать, не мешая циклопам. Они атаковали слаженно, как хорошо обученные, опытные воины, — одно неверное движение, и спартанец стал бы похож на решето.

Единственный смертный против полчища отродий Аида, Кратос перешел в атаку.

— Прочь с дороги, или умрете на месте! — прогремел он и тут же приступил к выполнению своей угрозы.

Проскользнув между циклопами, он вонзил оба меча в грудь ближайшему минотавру. Жизнь человека-быка утекала через клинки, наполняя Кратоса новой силой и мощью. Он хотел полоснуть под коленом еще одного циклопа, но одноглазый монстр оказался на диво проворным: парировал удар гигантской дубиной, затем отбросил ее и сдавил спартанца в стальных объятиях. Кратос слышал, как трещат его ребра; в глазах потемнело.

Циклоп издал победный рев, но тут его единственный глаз покосился на лицо спартанца. Кратос улыбался.

В следующий миг клинки Хаоса вошли с обеих сторон чудовищу в основание шеи и, сложившись в багровую букву V, встретились там, где билось сердце монстра. Кратос отпустил оружие, схватил голову циклопа, в глазу которого застыло изумление, и вместе с обрубком позвоночника швырнул минотаврам на копья.

Когда обезглавленный гигант, вздрогнув, повалился на землю, спартанец соскочил в небольшой зазор между трупом и каменной стеной.