Как я чёрта искушал - Сергей Климов

– К кому?!

– К отцу Льву, старцу.

– Третий раз повторяю: нет в нашей деревне таких имён.

Форточка со скрипом захлопнулась, а я, ошеломлённый и задумчивый, вернулся в дом.

– Сосед не знает, кто такой отец Лев! – с порога выпалил я.

– Что и требовалось доказать, – убеждённо произнёс байкер.

– Но это же кошмар! Да они так нас за один день по этим реальностям разбросают, и понимай потом, что с тобой произошло! – всполошился я.

– Всё возможно, – в отличие от меня совершенно спокойно произнёс чёрт, – поэтому я советую держаться вместе. Так возможности нас разделить у моего отца будет меньше.

После ужина, чтобы утихомириться, я попросил у батюшки разрешения принять ванну. Вода хорошо успокаивает нервы. Я лёг в горячую воду и растянулся с блаженной улыбкой на лице. Выйду совсем другим человеком – разомлевшим и тихим. Тогда можно и истерику Оли вытерпеть, которая по идее должна быть. Получу я и за Борькину шутку с козлом, и за её похищение. Теперь вот и отца Льва нет. Он говорил, что всё сумеет ей объяснить, а я-то и двух слов не свяжу. Нет, я могу ей всё выложить, только очень сомневаюсь, что, услышав о моём судьбоносном соприкосновении с нечистью, она мне поверит. Скорее всего, врежет в глаз, и будем мы втроём с Борюней и Виталием освещать своими фонарями парковые аллеи…

Примерно на этих бредовых мыслях глаза мои и сомкнулись. После сегодняшней нервотрёпки проснуться уже было нелегко, особенно лёжа в приятной тёплой воде погружённым в уютные сны о том, как я завоевал свою любовь и покорил сердце любимой.

В отличие от прошлого раза, сегодня я умер приятно. Я даже и не заметил, как это произошло. Вода попала в дыхательные пути – и всё. Что самое интересно, я никогда прежде не спал в ванной. Просто не было такой привычки. Теперь и не будет. Одного раза хватило сполна.

Открыв глаза, я очень удивился, а лучше сказать: не на шутку испугался тому, что ванная батюшки вдруг исчезла. Сначала подумал, что тоже попал под проделки антихристов. На берег меня выбросила высокая морская волна, и я даже после смерти захлебнулся водой. Откашлявшись, огляделся вокруг. Такого раньше мне видеть не приходилось. С одной стороны было море, а с другой простиралась пустыня. Ни деревца вокруг, ни кустика – сплошная пустыня. На улице ночь, но луна светит ярко. Сначала я панически прикидывал в уме, как я мог здесь оказаться, но, увидев себя полностью голым, быстро сообразил, что утонул в ванне. Да и вдобавок было это невыразимое чувство свободы, какой-то невообразимой лёгкости, которую я уже ощущал в первый раз своего посещения этого мира за гранью жизни. С досадой я хлопнул себя по лбу. Если я не оживу, то никогда себе этого не прощу. Умереть в самый разгар жизни! Обидно, прямо до слёз. И не потому, что молод, а потому, что мной сейчас движет великая цель, а я так легкомысленно умер и всех подвёл.

В прошлый раз я видел своё тело внизу, но пока что всё было иначе. Только море и песок. Не важно, вернусь я к жизни или нет, но на месте стоять нельзя. Всегда нужно двигаться вперёд! Пользуясь уже изученным опытом, первым делом я придумал себе одежду, потому как было холодно. Собрав себя воедино, я решил не поддаваться отчаянию и пошёл по песку. Уходя всё дальше от моря, думал о том, что здесь со своими желаниями следует быть ещё осторожней, чем на земле. Раз так просто одеть себя, только лишь желая нужной одежды, значит, и другие желания могут быть исполнимы. Чем дальше я отходил от берега, тем становилось всё более темно, лунный шар всё уменьшался, будто он желал освещать только море. Я решил не оглядываться назад и шёл, уставившись в однообразный песок. Вдруг мне вспомнилось, что в некоторых местах пустыни встречаются и зыбучие пески, которые безжалостным образом затягивают в себя несчастных одиноких путников, но почему-то эта мысль меня не испугала. В болоте уже побывал, и этот страх во мне приутих. Но астральная сфера уготовила мне другое испытание.

Моё детство, впрочем, как и дальнейшая юность и нынешняя молодость, были насыщены всякими нелепостями, которые возникали вследствие моей же глупости и склонности окрашивать мир всевозможными выдумками. Помимо упомянутой истории о том, как меня зарыли в песок, была ещё одна, не менее неприятная для меня. Однажды, проезжая в лифте многоэтажного дома, я решил узнать, что будет, если оторвать ноги от пола. Остановится лифт или нет? Прислонившись спиной к одной из стен лифта, я упёрся двумя ногами в противоположную стенку и таким образом завис над полом. Сейчас уже не помню, с какого перепугу мне понадобилось проводить этот эксперимент, это было давно, мне было лет двенадцать, но ответ я получил исчерпывающий. Конечно, лифт остановился и застрял. Оказавшись в полной темноте, я начал судорожно нажимать на все кнопки подряд, но результата это не принесло. Испугался я тогда чуть ли не до седин. В панике даже не сообразил нажать на кнопку соединения с диспетчером, чтобы сообщить о своём положении. Начал кричать и звать на помощь, но и эти попытки ни к чему не привели. Около четверти часа, которые тогда мне показались вечностью, я просидел в потёмках закрытого пространства, глотая беззвучные рыдания. Вскоре какая-то женщина вызвала лифт, и он как ни в чём не бывало запустился и поехал к нужному этажу. Эта история оставила во мне заметный, хоть и тайный отпечаток.

Оглянувшись назад, чтобы посмотреть, насколько далеко я ушёл от моря, я увидел вокруг себя только кромешную тьму. В животе противно кольнуло. Я стал метаться по сторонам, усиленно вглядываясь в пространство в надежде найти хоть какой-то маячок жизни, но кроме режущего глаза мрака ничего не обнаружил. Даже неба не стало. Страх холодной липкой змеёй стиснул мою грудь и затруднил дыхание. Только этого не хватало. Звенящая тишина и непроглядная темнота, признаюсь, не очень приятная компания. Усилием воли я собрал в кучу истерически вопящие мысли, закрыл глаза и пожелал увидеть над собой парковый фонарь. Ничего не произошло. Как я ни напрягал свою волю, ничего не получалось. Понятия не имею, сколько я сидел на песке, стараясь не съехать с катушек. Не знаю, помог ли мне кто или сам додумался, но я вдруг решил перекреститься. Трижды осенив себя крестным знамением и произнеся «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», я снова сконцентрировал свою мысль. Никогда прежде я так не радовался. Подняв голову вверх, я увидел над собой свет. Рядом со мной стоял представленный мной фонарь, которыми обычно усеяны парковые аллеи. Но моё утешение резко сменилось новым опасением. Во-первых, я уже понятия не имел, в какой стороне было море, а значит, и возможность вернуться к нему потерял. Во-вторых, я представил себе эту картину со стороны: посреди пустыни тьмы стоит одинокий светящийся фонарь с не менее одиноким затерявшимся искусителем, которому, если представится удобный случай, какой-нибудь вурдалак по приказу демона Аристарха, точащего на нашу великолепную братию зуб, с удовольствием перегрызёт горло, выпьет всю кровь и закусит глазами, заменив ими леденцы. И в-третьих, свет во мраке наверняка виден издалека и может привлечь внимание не только этого вурдалака, но и каких-нибудь хищников пустыни. Мой бред ещё больше напугал меня, залив холодным потом голову. Я заставил себя рассуждать упорядоченно. Если я смог придумать один фонарь, почему бы не придумать ещё. Я снова зажмурился, решительно перекрестился, а, когда открыл глаза, увидел по обе стороны от себя ряд светящихся фонарей. Вот что Крест Животворящий делает! – вспомнилась мне фраза из фильма. Мне понравилось такое творчество, и я продолжил. Напридумывал пышных молодых берёзок, заасфальтировал дорогу, расставил по своей аллее лавочки с урнами возле каждой из них, нарисовал звёздное небо с молодым месяцем и, завершая антураж, пожелал услышать успокаивающий голос Луи Армстронга. Каждую новую мысль с желанием воплотить её в мою реальность я подтверждал крестным знамением, иначе ничего не получалось. Подумал, что для полного правдоподобия не хватает лотков с мороженым и сладкой ватой, но решил не перебарщивать, кому здесь это нужно? Когда я осмотрел своё творение, меня пробил смех. Не дай бог кто увидит, подумает, что сошёл с ума: берёзовая асфальтированная аллея в пустыне – это по меньшей мере глупо. Ну уж извини, случайный путник, я нервы успокаивал. А мне ведь и вправду полегчало, даже настроение поднялось. Усевшись на лавочку, я подумал, что как раз под песню «Wonderful world» можно сообразить, как мне выкрутиться из столь щекотливого и непонятного казуса. Трезвость рассудка была мной обретена, поэтому ответ я искал в своей голове недолго. Вглядевшись в сверкающие звёзды, я перекрестился и изо всех сил представил себе, как стою у дома отца Льва – не той разваленной хижины, которую мы давеча исследовали, а прежнего, напитанного покоем и уютом, жилища старца.

– Слава тебе, Спаситель, вовеки слава! Догадался, Кирюшенька, радость моя, догадался! – махал мне рукой у порога счастливый отец Лев.