Госпожа для эльфа (СИ) - Кушкина Милена

Катерина в изнеможении упала на резко вздымающуюся грудь эльфа. А он постарался заботливо прикрыть ее краем пледа — дрова в очаге уже давно прогорели, превратившись в сизый пепел.

60. Пропасть

Утром Катерина проснулась в уютных и таких родных объятиях. И лежали они уже на кровати, а не на полу. А в очаге снова горел огонь. Елисей не спал, а задумчиво перебирал пальцами ее растрепавшиеся локоны.

«Доброе утро, моя Госпожа!» — нежный поцелуй в плечо и горячая волна пронеслась по телу.

— Елисей, а давай пойдем сегодня в горы погуляем? — спросила девушка, потягиваясь.

— Эльфов собралась искать, неугомонная? — в глазах смешинки, губы растянулись в широкой улыбке.

После завтрака стали собираться в поход. С собой на всякий случай взяли еды с запасом на два дня, теплые вещи и несколько пустых бутылок, чтобы наполнить их водой из ручья.

Вокруг буйствовала весна, в молодой траве появлялись первые робкие цветы, а прошедший накануне дождь смыл остатки снега, лежавшего в расщелинах. Сначала дошли до вчерашнего ручья. Внизу был поселок, значит, им надо было подниматься только вверх. Подъем был пологим, кое-где даже проглядывала тропинка, заросшая прошлогодней травой.

— Катерина, как думаешь, можно ли тут охотиться на кого-то? — задумчиво спросил эльф.

— Да откуда же в курортной местности дикие животные? Тут проще найти ларек с шаурмой посреди гор, чем дикого зайца. А ты умеешь охотиться на дичь? У нас же и оружия нет, — девушка сощурилась, глядя против солнца на своего спутника.

— Ножи есть, — сказал эльф и метнул острый нож в ближайшее дерево. Просвистев и сделав пару оборотов, тот довольно глубоко вошел в ствол. С невозмутимым спокойствием Елисей подошел ближе и извлек свое оружие.

— Да ты, я смотрю, готовился к побегу, — насмешливо сказала девушка и продолжила подниматься по крутой тропинке.

Взобравшись на очередное плато, присели передохнуть и перекусить. Внизу перед ними раскинулась долина, усыпанная цветущими вишнями и абрикосами. А в горах весна немного запаздывала, но солнце снова припекало, как и днем ранее.

— Катерина, — начал эльф, — пообещай мне, что ты подпишешь договор с Константином и постараешься жить спокойно и, по возможности, счастливо. Без меня.

— Да ты с ума сошел, не буду я подписывать договор с этим мерзавцем! — девушка подскочила и устремилась вверх.

Тропинка тем временем обогнула горный уступ и шла теперь вдоль расщелины. Катерина так разозлилась, что шла быстрее, чем того требовалось для безопасного подъема.

— Подожди, не злись, — эльф попытался нагнать ее и схватить за руку.

— Ты уже сдался? — кричала Катерина, — а я не хочу…

Внезапно от ее резкого движения пласт льда, скрытый под уже прогретой каменистой почвой, поехал, нога подвернулась, и девушка, нелепо взмахнув руками, завалилась вбок. Елисей дернулся вперед, но успел схватить ее только за рюкзак. Это не спасло Катерину от падения, и она рухнула с пятиметровой высоты в расщелину.

От острой боли она сначала потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела перед собой испуганное лицо эльфа, перепачканного в крови. Ее крови. Она лежала в теплой липкой луже, а вокруг нестерпимо пахло ржавым железом — это был запах ее крови, впитывающейся в сырую землю. И от одного этого начинало мутить.

На удивление, девушка не чувствовала острой боли и даже попыталась встать. Но она не смогла пошевелить ни руками, ни ногами. По лицу эльфа катились слезы, прокладывая светлые дорожки по щекам, испачканным алой кровью. Елисей расстелил оранжевый походный плед на ровном участке земли и аккуратно переложил девушку на него. Плед тут же пропитался свежей кровью, сочившейся из рваной раны. Эльф пытался остановить кровь, но его попытки успехом не увенчались. Самая большая рана была на бедре, и эльфу пришлось разрезать ножом джинсы, чтобы добраться до самого ужасного разрыва плоти, в котором он увидел обломки кости.

— Елисей, прости, я не хотела, чтобы все вот так… закончилось, — шептала девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тише, любимая, все будет хорошо, — прошептал эльф, беря ее за руку и накрывая ледяные губы девушки своими.

— Просто побудь со мной, а потом… потом позаботься о Мари.

61. Цена жизни

*Елисей*

После того, как мы сбежали из города, плохое предчувствие не оставляло меня. Нам не на что было надеяться — два глупца, бежавших от неизбежного. Я знал, что Катерине нужно будет принять условия сделки, иначе ее жизнь могла превратиться в ад. О своей я уже не беспокоился — за столько лет рабства привык ко многому. Поначалу будет сложно забыть вкус свободы. Возможно, я смогу накопить достаточный магический резерв и выйти на связь с моими родственниками в ближайшее время.

Но именно сейчас мне хотелось провести как можно больше времени с Катериной — смотреть в ее глаза, вдыхать ее запах, ощущать прикосновения ее рук, растворяться в ее ласках.

Поездка в горы изначально была необдуманным и слишком рискованным поступком. Мы постоянно опасались слежки. Но пока мы были в бегах, была возможность немного потянуть время. К тому же, наедине с природой я почувствовал себя намного лучше, словно горы питали мой магический резерв. Поэтому легко согласился на ту злополучную прогулку.

В том, что произошло дальше, была исключительно моя вина: я снова начал разговор про неизбежность подписания соглашения с Константином, и что это залог безопасности Катерины и ее дочери. Но она вспылила и побежала вверх по тропинке.

А я позволил ей идти без поддержки, да еще продолжил на ходу спорить с ней. Одно неаккуратное движение, и ее нога подвернулась и вот она уже летит вниз. Я бросился, чтобы удержать ее, но не успел.

Мгновение — и моя любимая лежит, распластанная на камнях в расщелине. Я не помню, как я оказался внизу рядом с ней.

Проклятье! Этот удушающий запах теплой крови, ею пропитано все вокруг. Сколько же у нее ран, откуда столько?

Катерина пришла в себя, но она не смогла даже пошевелиться. Надо было переложить ее на ровную поверхность и перевязать раны. Достал из рюкзака плед и постарался аккуратно переложить туда свою девушку. Еще вчера она лежала передо мной на этой яркой оранжевой ткани, и я дышал ее страстью. А сейчас я чувствую только запах крови, смотрю на разметавшиеся, словно в порыве страсти, волосы. Ее глаза тускнеют, но они так же полны любви, как и накануне.

Я пытаюсь остановить кровь и перевязать раны, но когда вижу раздробленную кость, то понимаю, что шансов выбраться отсюда у нее нет.

Нет! Нет! Этого не может быть, она должна жить долго! Счастливо! Я так хотел защитить ее. Мои пальцы судорожно вцепились в ее руки, словно я хотел удержать ее рядом с собой и не дать уйти ее душе за грань.

«Тише, любимая, все будет хорошо» — вру я ей, а по щекам предательски текут слезы.

Проклятье! Ничего и никогда не будет хорошо, если я не смогу вытащить ее отсюда, даже ценой собственной жизни!

А что, если разделить с ней свою эльфийскую сущность? Смогу ли? Сил у меня сейчас, как у ребенка.

Острым лезвием я рассекаю себе левую ладонь, моя кровь брызгает, орошая все вокруг. Я прикладываю ладонь к самой большой ране, чтобы наша кровь смешалась. Срываю с шеи свой кулон и вкладываю его в ледяные пальцы Катерины. Она еще жива, но глаза ее уже не видят меня.

Я не помню никаких заклинаний или слов магической клятвы. Я просто стараюсь отдать ей столько своей жизненной силы, сколько смогу влить, даже если отдам все до последней капли.

«Пожалуйста, прими мою жизнь» — шепчу я на эльфийском. Но ничего не происходит. Я повторяю, снова и снова. Наконец, я кричу, и мои слова эхом разносятся по ущелью. Спустя целую вечность я чувствую, что моя энергия слабым ручейком потекла в ее тело. Хватит ли этого, чтобы она выжила и восстановилась?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ее слабый всхлип. Мой стон. А затем меня просто оглушает волной, которая хлынула извне сквозь мое тело и устремилась в тело распростертой на камнях девушки. Я держался из последних сил, стоя на коленях перед ней и удерживая одну руку на бедре, а второй помогая ей сжимать кулон. В ушах звенело, перед глазами встала чернота, и в какой-то момент я просто упал на нее — во мне не осталось ни капли энергии, я отдал все, что было.