Том 3. Стихотворения 1866-1877 - Николай Некрасов

Авторская помета на наборной рукописи свидетельствует, что первоначально три сцены предназначались для майского номера (№ 5) «Отечественных записок» 1868 г. Из письма М. А. Маркович к Некрасову, отправленного около 9 мая 1868 г., видно, что к этому времени они уже были отпечатаны: «Мне очень жаль, что „Медвежья охота“ не помещена. Если можете, то пришлите мне оттиск» (ЛН, т. 51–52, с. 382). На существенную деталь обратил внимание В. Э. Вацуро. На листе журнального текста сцен сигнатура «т. CLXXVIII — Отд. 1» (в этом томе № 5–6), печатный лист № 9 «Отечественных записок» имеет сигнатуру «т. CLXXX» (в этом томе № 9-10). Следовательно, «сцены были набраны для майского номера ОЗ; уже отпечатанный лист был оттуда вынут и вклеен в начало № 9» (ПССт 1967, т. II, с. 639) — все это по причине, очевидно, цензурного порядка (см.: Гаркави, 1966, с. 117). Дата выпуска в свет № 5 «Отечественных записок» — 15 мая. Впоследствии к работе над «Медвежьей охотой» поэт не возвращался.

Во время обсуждения № 9 «Отечественных записок» на заседании Совета Главного управления по делам печати председательствующий М. Н. Похвиснев заявил, что «Медвежья охота» Некрасова «заслуживает большого внимания <…> по крайне резкому и легкомысленному осуждению целого периода нашей общественной жизни и именно близкого к нам времени, которое автор дозволяет себе называть позорным» (цит. по: Боград В. Э. Журнал «Отечественные записки». 1868–1884. Указатель содержания. М., 1971, с. 372). К этому мнению в сущности присоединился и цензор Н. Е. Лебедев в докладе о направлении «Отечественных записок» за 1868–1869 гг.: «В этой пьесе преданы осмеянию молодые бюрократы, представленные людьми формы и слова, а не дела: в ней весьма неуместно, между прочим, описание времени 40-х годов, в которое будто бы приходилось всякому мыслящему человеку задыхаться от невыносимого гнета» (там же, с. 373).

Значение этого крупного замысла трудно переоценить: он не только знакомит со сложными и напряженными исканиями поэта в годы кризиса, пережитого им во второй половине 1860-х гг., но и дает наглядное представление о разрешении его. Это произведение предваряет и открывает последний период творческого пути Некрасова — поэзию 1870-х гг.

…эти полумертвецы ~ временем родному краю Готовятся… — Еще резче в одном из первоначальных вариантов: «…люди, [проводившие свой век В гостиных, в ресторанах, в бардаках Администраторами] стали!» (см.: Другие редакции и варианты, с. 267). Вопрос о том, где проходят школу «государственной мудрости» будущие администраторы, был весьма актуален, в частности он не раз привлекал внимание М. Е. Салтыкова-Щедрина («Господа ташкентцы», «Помпадуры и помпадурши»).

Ни от начитанных глупцов, Лакеев мыслей благородных! — Как установил Б. Я. Бухштаб, эти стихи с незначительным изменением заимствованы у Н. А. Добролюбова (см.: Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. VI. М., 1933, с. XIII). Ср.: Другие редакции и варианты, с. 290–291.

И покидается боец Почти один на полдороге… — Очевидно, перекличка с поэмой Т. Г. Шевченко «Три лiта»: «I кидають на розпуттi слiпого калiку» (Шевченко Т. Кобзар. Киiв, 1957, с. 301).

…сам Гомер Не смел Омиром называться. — Явное недоразумение. Гомер не смел называться именно Гомером: в 1852 г. министр просвещения П. А. Ширинский-Шихматов потребовал отмены произношения греческих слов «по Эразму» (Гомер вместо Омир) как не соответствующего традиции церкви и богословской литературы (см.: Горнфельд А. Г. Омир и Гомер (примечание к Некрасову).-Резец, 1939, № 6, с. 21).

…его Прозвали «лишним». — В одном из вариантов: «…его Тургенев лишним называл…» (см.: Другие редакции и варианты, с. 277, вариант к ст. 326–336). Термин «лишний человек» впервые появился в повести И. С. Тургенева «Дневник лишнего человека» (1849).

На взгляд глупцов казался переменчив… — Напряженные идейно-философские искания Белинского, не раз прямо и открыто отказывавшегося от своих оценок и взглядов, если он убеждался в их ошибочности, вызывали упреки в «непостоянстве» и «изменчивости», особенно со стороны С. П. Шевырева. Несостоятельность подобных нападок была убедительно показана Н. Г. Чернышевским в «Очерках гоголевского периода русской литературы».

Песня о труде*

Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 4, с. 217–219.

Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1869, ч. 4, с. 213–215, с подзаголовком: «Из „Медвежьей охоты“» и датой под текстом: «1867» (перепечатано: Ст 1873, т. II, ч. 4 с той же датой и тем же подзаголовком).

Автограф не найден (ср.: Другие редакции и варианты, с. 256).

Датируется временем работы над «Медвежьей охотой» — 1866–1867 гг.

Как старый пес мой, что издох Над гаршнепом в болоте!.. — Первоначально это сравнение — в ином контексте (см.: Другие редакции и варианты, с. 291).

Песня*

Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 4, с. 220–221 (заглавие дается по Ст 1879, т. II, с. 270).

Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1869, ч. 4, с. 213–217, под заглавием: «Песня Любы (Из „Медвежьей охоты“)» (перепечатано: Ст 1873, т. II, ч. 4 с тем же заглавием).

Автограф не найден (ср.: Другие редакции и варианты, с. 264).

Датируется временем работы над «Медвежьей охотой» — 1866–1867 гг.

Готовя перед смертью новое издание своих стихотворений, Некрасов в принадлежавшем ему экземпляре Ст 1873, т. II, ч. 4 в заглавии «Песня Любы» вычеркнул последнее слово и написал на полях: «Нужно большое примечание — если успею. Мать девочки была трагическая актриса» (Ст 1879, т. IV, с. LXXVI). Примечание поэт не написал. В ранней редакции «Медвежьей охоты» («Как убить вечер») эту песню исполняет молодая девушка, мечтающая стать актрисой и поступить на сцену. Этим стремлениям решительно препятствует ее мать, в прошлом актриса, пережившая на сцене столько страданий и унижений, что не хочет даже допустить мысли о сценической карьере для дочери. Прослышав о приезде в город важных господ, Люба приходит к ним и просит, чтобы они помогли ей перебороть упрямство матери и устроиться на сцену. По их просьбе — что-нибудь спеть — она садится к роялю и исполняет песню,

которую певалаЯ матери моей, когда еще надеждаВо мне была, что можно убедитьУпрямую несчастную старуху.

Г. В. Плеханов писал об этом стихотворении Некрасова: «…Скажите, согласилась ли бы объявить его чуждым поэтического вдохновения одна из тех до сих пор многочисленных у нас девушек, которые рвутся на простор, — куда-нибудь „на курсы“, в Петербург, в Москву, за границу, — и которым приходится встречать любвеобильное, нежное, но тем труднее преодолеваемое сопротивление со стороны матерей, отцов или вообще близких лиц» (Плеханов Г. В. Соч., т. X. М.-Л., 1925, с. 388).

Человек сороковых*

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: НВ, 1876, 6 июня, № 96, без подписи и указания автора, в составе цикла «Из записной книжки» (вместе со стихотворениями «На покосе» и «К портрету **» («Твои права на славу очень хрупки…»)).

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1879, т. IV. В прижизненные издания «Стихотворений» Некрасова не входило.

Автограф, среди набросков и записей к лирической комедии «Медвежья охота», — ИРЛИ, P. I, оп. 20, № 40, л. 16.

В ПССт 1934–1937, т. II, ч. 2, с. 827–828 опубликованы и в ПСС, т. II, с. 579 перепечатаны варианты «Человека сороковых годов», обнаруженные К. И. Чуковским в черновых рукописях, впоследствии, по его словам, утраченных. Однако сведения об источнике и самих вариантах не точны. К. И. Чуковский отметил «почти буквальное» совпадение «с началом этого стихотворения» (ПСС, т. II, с. 701–702). В действительности, в его публикации сведены воедино два наброска: 1) набросок «Я человек обыкновенный…» (см.: Другие редакции и варианты, с. 284), близкий одному из вариантов монолога Миши, и 2) две строфы ранней редакции «Человека сороковых годов» — последняя и предпоследняя (исключенная автором — см. ниже), — входившие в другой монолог Миши (см.: Другие редакции и варианты, с. 278–279). Все это имеется в рукописях ИРЛИ, перечисленных на с. 390–392 наст. тома. Не исключена возможность, что именно ими и пользовался Чуковский.

Датируется временем работы над «Медвежьей охотой» — 1866–1867 гг. Стихи эти первоначально входили в один из монологов Миши, героя лирической комедии, где связаны с рассуждением о традициях и исторической роли людей 1840-х гг. (см.: Другие редакции и варианты, с. 277–281). В окончательный текст пе вошло четверостишие, в рукописи вписанное на полях:

Как быть! Счастливые условьяМеня от многого спасли,Но годы робкого безмолвьяСвой плод печальный принесли!

Ст. 12 («Незабываемых годов») предшествовал вариант «Всех николаевских годов». Причиной замены вряд ли была только автоцензура. В манифесте Александра II по поводу смерти Николая I последний был назван «нашим незабвенным родителем». Герцен и Огарев в «Колоколе» высмеяли этот манифест, иронически переосмыслив слово «незабвенный», которым они оценили все николаевское царствование. С тех пор насмешливый эпитет «незабвенный» вошел в обиход, он встречается в дневниках, письмах, статьях и воспоминаниях В. Ф. Одоевского, М. Н. Лонгинова, К. Д. Кавелина, П. В. Долгорукова и др. В. С. Курочкин воспользовался им в стихотворении «Навуходоносор», имеющем в виду Николая I, а Т. Г. Шевченко в «Дневнике» несколько раз называет Николая I «неудобозабываемым» (см. об этом: Ямпольский И. Г. Василий Курочкин. — В кн.: Поэты «Искры», т. 1. Л., 1955, с. 36–37). Применяя к николаевским годам определение «незабываемые», Некрасов не мог не учитывать этих обстоятельств.