План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

представление, использовав здоровяка, как она говорила, в тёмную. Про тысячи километров тоже логично. Следующая партия любителей убивать рикса обязательно прибудет, но не скоро. Эмоциональный и влюблённый абориген всё сделал так, как хотела подруга, и поддался на все, какие только возможно провокации, полностью сыграв второго члена банды.

При попытке захвата она оборонялась сколько могла, убила его, убила себя и всех окружающих пыталась убить. Наверняка наёмница заранее передала амулет здоровяку, ну, например, под видом обмена дарами. Зарам точно бы не отказался. Она уже понимала, что сейчас ей придется действовать. Теперь мои вводные менялись. Диверсантов вроде вычислили и убили. То, что они негодяи — это знали все, особенно те, в кого шипы воткнулись или конечности взрывом оторвало, а я получил фору. Следующую группу негодяев здесь ждали через неделю. Именно к такому графику гадостей мы уже приучили молодого предводителя народа, и я мог воспользоваться временным окном возможностей, но как? Расслабляться он наверняка не станет, но симбионт оценивал шансы подобраться и напасть, как крайне высокие, а вот шансы прибить были пока нерасчётные, с учётом предыдущего опыта диверсионной работы.

План номер ноль конечно был, он всегда есть, но капитану малого тральщика предстояло понять в чём его новая суть, ибо в него меня никто посвятить не удосужился.

Глава 8

Запас гадостей не заканчивается

Когда немножко улеглось, к нам в лагерь пришли мощные восходящие с лекарскими умениями. Молодой вождь народа показывал, что ему небезразлична судьба людей, и те, кто не сбежал, были вознаграждены. Лечебные мази и настойки на звёздной крови лились рекой, восходящие сбивались с ног, применяли амулеты и свои умения, оказывая помощь. Даже моя спасенная очень быстро оказалась на ногах. Несмотря на то, что Длань умела и любила стрелять и наверняка повреждения оказались очень серьёзные, женщина быстро излечилась. Конечно, без чудесных рун такое лечение невозможно. Командирша женского копья слегка прихрамывала, но еле заметно, словно ногу подвернула, а не коленные чашечки разнесены.

Эти дни все носились как бешеные, но даже при этом она мне пару раз приносила еду, которую готовила сама, и даже перепал кувшинчик сброженного сока. Растения не знаю, но не хуже многих вин, которые мне удавалось попробовать на просторах Единства и в прошлой моей жизни. Постепенно лагерь восстанавливался. Кое- кто из сбежавших возвращался обратно. Поводов было много. Например, показалось, что за горой ходят негодяи. А туда три дня пути и обратно так же, никого не догнали, но трусливым бегством тут и не пахнет. Все верили, никого не упрекали, а народ постепенно возвращался.

Всё приходило в обычное русло. Раненые подлечены, разнесенные шатры восстановлены, а следов взрыва не осталось вовсе.

Со мной почти сразу поговорили. Восходящий, приехавший с командой поддержки, расспрашивал что делал, как делал, где был, о чем говорил и с кем ещё дружил? Я рассказывал абсолютно честно, до мельчайших подробностей, и как помог приятелю подобрать хороший топор, как пили по вечерам и как гоняли зверя около пещеры. С первым допросом вроде закончено, и меня оставили на некоторое время в покое. А потом подошел уже серьёзный взрослый дядька, аж серебряного развития, заточенный на ментальной способности. Наверняка кто-то из очень близкого окружения самого владетеля. Ничего нового не говорил, а просто повторил все то же самое.

Когда допрос оказался закончен, я сообщил:

— У меня есть тайна, но хочу сказать только риксу.

При этом постарался изобразить истинную уверенность и незамутнённую искренность.

Вот тут, уж расслабившейся мужик реально напрягся. Есть с чего. Лучший друг самого главного заговорщика теперь неожиданно возжелал встречи с самим риксом. Восходящий прищурился, оглядывая меня с подозрением. Произнёс: «Только риксу?». Его явно что-то смущало. В свете последних событий — неудивительно. Ближайший товарищ диверсанта сам решил на ушко главному начальнику что-то шепнуть. Совсем не подозрительно? Не то слово.

— А можно мне узнать хоть немного? Я же должен что-то сказать? У руководителя народа всегда много дел, — произнесли в ответ контраргументы, не особо рассчитывая на смену моей позиции, но я легко согласился.

— Могу показать, но объяснять стану только ему, — смягчил условия. — Мне это секрет передал отец, а ему дед. Тогда странно всё было. Сказали, что надо рассказать риксу народа, в котором жить буду. Совсем маленький был и спрашивал: «Нашему риксу?», а мне отвечали, что тому, в чьём народе жить будешь. Тогда ничего не понял, что за рикс и где я ещё жить могу кроме как дома? Мне отвесили подзатыльник, сказали, чтобы запомнил и не болтал. Вот, не болтал, — и развёл руки, сделал честное лицо ещё честнее.

— Покажешь, но не расскажешь? — ещё раз уточнили на мои мудрёные условия.

— Покажу, расскажу только главному в народе, и мне обещали, что за это дадут стигмат. Сам рикс даст мне гвоздь.

— Стигмат? Сам рикс? — опять подозрительно ухмыльнулись.

— Потом. Он отдаст. — и всем видом показал, что информация такой важности, что в получении гвоздя даже не сомневаюсь.

Восходящий ещё и ещё раз внимательно меня осматривал. Я чувствовал, как трогали ментальными способностями. Представления не имею, что и как работает в моей голове, даже не знаю названий в своём огромном дереве развития мысленных возможностей, но осознавал и постоянно пробовал применять свои умения. Получалось интуитивно, как моё чувство тварей грани, и весьма неплохо. Наверное, так делали дикие восходящие. Мне не раз приходилось притворяться обычным человеком, искренним и прозрачным настолько, насколько это вообще возможно. Часть меня сейчас скрыта и невидима, там, где тихонько сидел симбионт и зыркал из своей норки. Зато та, которая принадлежит дикарю, сияла тупой незамутнённостью и казалась открыта всем ментальным ветрам. Единственное, что можно было увидеть в моём мозгу — это предвкушение получения гвоздя. Вот такое, всепоглощающее вожделение железки в запястье.

— Идём. Покажи. Я расскажу риксу, и если он сам решит услышать твою тайну, то придёт.

Я пожал плечами, сделав максимально простецкое лицо, показывая, что мне никакой разницы, и в том, что захочет, у меня сомнений нет никаких. Дальше мы пошли в места нашей охоты, где мы кошко-баранов гоняли.

Подойдя к пещере, достал пару мисочек с жиром и фитилём из наплечного мешка и протянул восходящему:

— Зарам меня сюда привел. Мы тут поймали. Потом он совершал обряд, пускал кровь. Там было темно. Он что-то шептал, но факел на мгновение снова вспыхнул и опять потух. Он хотел, чтобы