Дыхание песков - Вайолет Винспиер

— Разве мадам Нойес не рассуждала с вами о таких вещах? Ведь она же именно любовные истории и сочиняет.

— Но это не значит, что ее мысли совпадают с моими.

— А каковы же ваши мысли на сей счет, сеньорита? Или вы не можете открыть их мужчине?

— Они очень просты, — щеки Жанны горели, она старалась не смотреть в сторону испанца, устремив пристальный взгляд в пустыню. — Прекрасно разделить чью-то судьбу, рука об руку идти через годы с любимым человеком, вместе переживая и радости, и печали. Вот такой должна быть, по-моему, настоящая любовь.

— Вы забыли упомянуть страсть, chica. Восторги физического наслаждения, составляющие немалую долю любви.

— Я полагаю это само собой разумеющимся, — сдержанно ответила она.

— Эту сторону любви никогда не следует считать само собой разумеющейся, но, в силу своей невинности, вы, наверное, мало что знаете о ней.

— Разумеется, у меня нет вашего опыта, сеньор.

— Вы так говорите, словно я кажусь вам дон Жуаном. Позвольте спросить, почему?

— Потому что уж конечно не вам, с вашим лицом, изображать юношу из церковного хора.

— А что такое с моим лицом?

— Вы опять смеетесь надо мной, сеньор. Я имела в виду совсем другое.

— Хотите сказать, что мое лицо отмечено печатью безнравственности, да, Жанна?

— Полагаю, вы сорвали уже достаточное количество цветов наслаждения.

— Ну, это же в природе нашей мужской братии, nina. А в природе женщины, между прочим, — предпочитать именно тех мужчин, в ком есть некоторая толика эгоизма и чего-нибудь этакого, бесовского. Положительные герои им скучны.

— Я знаю, — она усмехнулась. — Иногда похожие мысли приходят мне в голову, хоть вы и не перестаете насмехаться над моей неискушенностью.

— Вы на двенадцать лет моложе меня и полное дитя в некоторых отношениях.

— Может, вы предложите и мне сорвать парочку цветов удовольствия и расстаться с этой несносной невинностью?

— В невинности — для меня часть вашего очарования, Жанна… Впереди выбоина на дороге, так что можете краснеть на здоровье — я не смотрю в вашу сторону.

Машину сильно тряхнуло, и Жанна решила, что именно поэтому сердце у нее ухнуло куда-то вниз. Еще никто не говорил ей ничего подобного. Дон Рауль, конечно, как всегда, насмехается над ней, но все же очень хочется верить в искренность некоторых его слов. Потому что восхищение этого мужчины согревает душу и делает жизнь куда приятнее… Ах, если бы можно было понять, когда он лжет, а когда говорит правду!

— Если от яркого солнца вас клонит в сон, то не стесняйтесь, вздремните, — предложил он. — Я буду ехать до тех пор, пока вода в двигателе не закипит, и шины не начнут плавиться. Тогда мы сделаем привал и пообедаем. Хотя пустыня и кажется совершенно ровной, здесь попадаются песчаные скалы, в тени которых мы укроемся и переждем, пока солнце перестанет лютовать.

— Вот уж не думала, что жара может быть такой зверской, — Жанна взглянула на дона Рауля, надевшего темные очки, и заметила, что его светлая рубашка начинает прилипать к мускулистым сильным плечам. Приближался полдень, и солнце безумным костром палило в небе, чуть ли не докрасна раскаляя пески. Не дай бог сейчас тут застрять! — подумала Жанна и порадовалась, что ее спутник далеко не новичок в пустыне и знает, как избежать неприятностей, которые подстерегают путешественников.

— Именно оттого, что днем жарко, ночью здесь — так холодно, — заметил он. — Сразу после заката поднимается ветер, а в холодное время года по ночам даже выпадает снег. Пустыня — место странных контрастов, неожиданной смены настроений: то обольстительная и таинственная, как женщина, то вдруг холодная, словно заснеженные вершины гор Атласа. Потому-то она никогда не надоедает.

— Это место создано для мужчин, — пробормотала Жанна, — здесь и женщина может быть только гостьей.

— У вас просто немного разгулялись нервы, — улыбнулся дон Рауль. — В вас борются желание, осторожность и даже неприязнь, — все это весьма похоже на чувства, которые испытывает девушка, впервые оказавшись наедине с тем, кого любит.

Он, видимо, хотел пошутить, однако невольно попал в точку. Жанна с нетерпением стремилась вперед, к развязке своего приключения, и в то же время хотела бы вернуться в Англию, домой, в тихую комнату, где можно, повернув ключ в замке, на время укрыться от бурных перипетий жизни.

— Неужели вам все известно о чувствах женщины? — лениво протянула она, опуская голову на спинку сиденья, и закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем, убаюканная движением машины. Раздался тихий смех, похожий на бархатистое горловое мурлыканье… Испанец наклонился к Жанне, она почувствовала его дыхание на своей шее.

— Поспите, berida, — произнес он. — Отдохните от тревожных мыслей.

— Berida? Что это такое?

— По-арабски это означает «девочка».

— Какое мелодичное слово!

— Арабский язык вообще очень мелодичен.

— И вы на нем говорите свободно?

— Совершенно свободно, как и все здешние жители. — Тон дона Рауля был, как всегда, слегка ироничен, но Жанна знала, что сейчас он говорит серьезно. Ведь его звали Рауль Сезар-бей, и чем больше углублялись они в пустыню, тем заметнее были его близость и родство с этим яростным солнцем и золотистыми песками. В нем не осталось ничего от того лощеного европейского господина, каким он выглядел на Лазурном берегу. Бросив светскую жизнь, он стал наконец тем, кем и был в действительности… Внуком марокканской принцессы. Кожа его приобрела еще более смуглый оттенок, взгляд горящих темным пламенем глаз стал еще более властным, и он с непринужденным изяществом жителя пустыни носил арабский плащ.

Во время полета до Касабланки дон Рауль сравнил себя с путешествующим шейхом, похитившим ради собственного раз влечения девушку. Теперь, сидя с ним рядом в машине, Жанна поняла, что то была вовсе не шутка… Он похитил ее сердце и привязал к себе, использовав все чары своего обаяния. Отныне она будет безраздельно принадлежать ему, до тех пор, пока он сам не освободит ее из этого фальшивого и запутанного положения. Сбежать она сейчас просто не в силах и в Эль Амаре станет пленницей его притворной любви.

Жанна проснулась оттого, что машина стояла. Она шевельнулась и еще в полудреме подумала: пожалуй, спинка сиденья удобнее, чем можно было рассчитывать. Открыв глаза, девушка с удивлением обнаружила, что солнечных очков на ней уже нет, а ее голова покоится на горячей мускулистой мужской груди. Несколько секунд, не решаясь двинуться, она втягивала ноздрями теплый запах кожи, отдававший табачным дымом и горьковатым потом молодого здорового тела. Внезапно на нее нахлынула волна головокружительных ощущений… Ей захотелось еще теснее прижаться лицом к дону Раулю, затаить дыхание — и пусть так будет продолжаться вечно.