Псиматы - Рей Дель

Далее капитан вовсе сошел с рельсов, и за какие-нибудь пять минут Бронсон узнал о себе множество прелюбопытнейших вещей. Начальник депорта в моменты гнева сбивался на уголовные жаргонизмы, отчего его речь становилась путанной и невнятной.

- Ложь, бздежь и провокация, - в тон Харрингтону огрызнулся Бронсон. Не гони волну, начальник.

- Подписывай показания, Бронсон, - взорвался Харрингтон. - Держи. Капитан сунул Бронсону распечатку. - Авторучка имеется?

- Справлюсь, - процедил Бронсон, - доставая из кармана "Паркер" с позолоченным пером. - Та-а-к, что вы тут накорябали?..

"Я, Гарри Бронсон, находясь в здравом уме и твердой памяти, добровольно, без какого бы то ни было принуждения чистосердечно признаюсь в..." Гарри дочитал свои показания и озадаченно посмотрел на капитана:

- Простите, но здесь ни слова не сказано насчет способа совершения преступления.

Видя конструктивный подход подследственного, Харрингтон смягчился:

- По большому счету это не так важно, - сказал он. - Для наших присяжных будет довольно и самого признания факта убийства, но вы, мистер Бронсон, окажете мне большую услугу, если объясните, почему полицейский вдруг остановился и открыл дверцу машины.

- Видите ли, капитан, - Бронсон отчаянно скрипел мозгами, - я остановил "ягуар" и стал ждать, пока коп заметит мое отсутствие. Когда он подъехал, я подошел к его тачке. Офицер распахнул дверцу в надежде выяснить отношения... Дальнейшее вам уже известно.

- Я так и думал! - потер руки Гордон Харрингтон. - Молодец, сынок, пятнадцать лет строгого режима пойдут тебе на пользу!

- Нет, капитан, я заслуживаю куда более строгого наказания. Аллигатор состроил умильную физиономию. - Я хочу, чтобы мне дали пожизненный срок.

За всю практику работы в полиции капитану не приходилось слышать ничего подобного. Он почти нежно посмотрел на Бронсона:

- Ты, бесспорно, совершил ужасный поступок, сынок, ужасный. И тебя ожидают серьезные лишения, уж ты мне поверь. Думаю, что тебе придется отбывать наказание на "Скале", а это далеко не сахар. Но не ставь на себе крест раньше времени, мой тебе совет!

- Нет, капитан, я решил. Мне осточертело просыпаться каждую ночь и прислушиваться к шорохам, доносящимся из темноты. Это не жизнь. Трупы висят на мне, словно ожерелье из мертвых лилий.

Сравнение растрогало капитана - цветы были его слабостью.

- Не наговаривай на себя, Бронсон, ты вовсе не такой выродок, каким хочешь казаться.

- Первое убийство я совершил в тринадцатилетнем возрасте, - Аллигатор аж всхлипнул. - Я убил соседскую кошку. Содрал с нее шкуру, а тушку прицепил к дверной ручке хозяйки. Старушку хватил удар, и вскоре она умерла. В двадцать лет я убил бомжа. Я выпустил ему кишки охотничьим ножом и сбросил в канализационный люк. Насколько понимаю, тогда даже расследования не проводилось. Потом было еще пять или шесть жмуриков, не помню точно. Они приходят ко мне, господин капитан. Вот и сейчас за вашей спиной стоит задушенная мной красотка. Привет, Эльза!

Капитан с сомнением посмотрел на Бронсона. "Рехнулся, что ли, от угрызений совести? - Харрингтон перевидал на своем веку всякое. - Мельчает нынче преступник!"

- Ну, а из свежачка можешь что-нибудь предложить? - усмехнулся начальник депорта. - Помимо убитого тобой патрульного, разумеется!

Аллигатор только этого и ждал:

- Конечно, господин капитан, конечно! Заброшенный склад на Второй авеню. Там вы ее найдете!

- Кого?!

- Девушку, вернее, то, что от нее осталось, - облизнулся Аллигатор, а это не много, очень не много, капитан. Славная мордашка, ножки в шелковых чулочках, пухленькая - цыпленочек, да и только.

Капитан постепенно начинал верить в то, что имеет дело с маньяком:

- И вы беретесь показать все на месте?

- Да, капитан, да, только следует поторопиться, потому что я запихнул ее в бочку с серной кислотой. Еще час-другой - и доказательства растворятся.

20

Выходя из депорта, Аллигатор вовсю изображал психопата. Он залихватски крутил головой, плевался и показывал окружающим язык, всем своим видом говоря об остром приступе идиотизма. Сдерживая распирающий нутро смех, Бронсон выкрикивал матерные разносолы. Конвоиры из последних сил старались сохранять спокойствие.

- Я купила колбасу

И в карман положила,

А она, такая стерва,

Меня растревожила, - орал Бронсон на весь Манхеттен. - Кушай, лопай, ровняй рожу с жопой!

- Да заткнись ты, гаденыш, - не выдержал один из конвойных и врезал дубинкой Аллигатору по затылку.

Бронсон приумолк, но в полицейской машине принялся за свое:

- Говно, соломка и моча - вот пища первая врача!

Водитель со всего маху дал по тормозам:

- Уломайте его, не то я...

Ударом в солнечное сплетение Аллигатор был приведен к социоприемлемому виду.

- Нас бьют, а мы крепчаем, - выдохнул он и замолк, к великой радости полицейских.

Харрингтон, сидевший на переднем сиденье, делал вид, что ничего не слышит. Он действительно пребывал в некоторой прострации, и внешние раздражители доходили до него со значительным опозданием.

- Вы там полегче, - сказал он, когда инцидент был уже исчерпан, подследственного не прибейте!

Путь до "места преступления" оказался недолог. Вдохнув свежего воздуха, Бронсон успокоился. Движения приняли приятную плавность, резкие выкрики прекратились.

- Простите, капитан, нервы сдали.

Харрингтон понимающе мотнул головой:

- Ну, пошли.

Войдя в здание, Бронсон повел полицейских к лестнице, ведущей на второй этаж.

- Она там. - Бронсон показал пальцем наверх. - Вон она стоит...

- Прикусите язык, мистер Бронсон, - озлобился Харрингтон, - не то я сам найду средство вас утихомирить.

Аллигатор покорно замолчал.

- Томпсон и Гринсон, прочесать второй этаж, - приказал капитан.

Полицейские мигом вскарабкались по обветшалой лестнице.

- Там ничего нет, голые стены, капитан, - донеслось сверху.

Харрингтон с неприязнью посмотрел на Аллигатора и потребовал объяснений:

- Что это значит, господин Бронсон? Вы решили поиграть с нами?

Гарри не нашел ничего лучшего, кроме как вновь впасть в буйство:

- На чужие кучи глаз не пучи! - возмущенно заявил он. - Сволочь пучеглазая.

Подавив гнев, Харрингтон припомнил лекцию по психологии. Кажется, существует психическое заболевание "копролалия", при котором человек не может контролировать агрессивные импульсы. Подобные типы отличаются повышенной возбудимостью и орут бог весть что.

Вторя мыслям начальника депорта, Гарри расстарался:

- Дерьмо! - рявкнул он на весь склад. - Собачье дерьмо.

Капитан с грустью подумал о том, что поездка оказалась совершенно бесполезной.