Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

Яму вырыли так, словно те контуры пристройки, что я указал плотнику, повернули на девяносто градусов.

— Нам же и опора для основы пристройки нужна, — продолжил мне объяснять мужик. — Вот землицу и оставили, куда вкапывать столбы будем. Все так и сделаем, как вы говорили. А тот конец ямы, что выглядывать из-под пристройки будет, мы щитом деревянным прикроем. Откинул его — и черпай, сколь хошь.

Так-то все верно он говорит. Это я не подумал. Ну так для того и позвали Михайло, чтобы он по уму все сделал.

— Хорошо, когда с ямой закончите?

— Дык, сегодня до сумерек должны успеть. Завтра уже и лунки под опорные столбы будем выкапывать. Токмо, барин, мне твое дозволение надоть — чтобы на лесопилке мне брус али бревна дали под те столбы.

— Вместе съездим, — заверил я Михайло.

Больше мне здесь делать было нечего, и я пошел в кабинет отца. Он там что-то говорил про возможность чтения книг. Вот и посмотрим, что у него там в библиотеке имеется.

* * *

После разговора с господином, Пелагея постаралась как можно быстрее закончить занятие с его сестрой. Эти непонятные расспросы Романа Сергеевича ее насторожили. И даже заставили ее сердечко судорожно забиться от ревности и страха. Интерес барина к какой-то «Аленке» не нравился девушке совершенно. А вдруг он настолько ей увлечется, что полностью позабудет про саму Пелагею? Хотя сам-то Роман Сергеевич забывать может и не будет, но вот эта девица, если к господину в постель пролезет, все что угодно может тому наплести. Надо бы разузнать о ней побольше. А там уже видно будет, как поступить лучшим образом стоит.

С такими мыслями Пелагея отправилась в деревню, к старосте Еремею.

Время было вечернее, люди с полей уже вернулись, поэтому, когда она шла по улице, из домов слышался говор, покрикивание, иногда смех или наоборот — плач. Деревня жила своей жизнью, напомнив девушке о родных стенах ее собственного дома. В поместье барина было в разы тише и спокойнее.

— Чего надо? — неприветливо спросила ее незнакомая тетка, открывшая калитку подворья, когда Пелагея постучалась.

— Еремея Трофимовича позови, меня барин послал к нему, — приняв максимально величественную и гордую позу, как ее сегодня учила Людмила Сергеевна, сказала Пелагея.

Тетка фыркнула недовольно, но на этом и ограничилась. После чего захлопнула калитку, оставив Пелагею на улице. А через несколько минут вышел сам староста деревни.

— Невзлюбила тебя Серафима, раз на порог не пустила, — с усмешкой сказал дедок, поманив девушку за собой. — Думает, что ты перед ее мужем задницей вертишь. А Митрофан и рад этому. Каждый раз, как приходит, все тебя расписывает, да телеса твои.

Староста посмеивался, но в глазах было напряженное внимание — а вдруг его сын и правда с девицей шашни водит? Вот он и отслеживал реакцию Пелагеи на свои слова.

— Видит око, да зуб неймет, вот и бесится он, — пожала плечами девушка.

— Вот и я так думаю, — удовлетворенный реакцией и ответом девки, кивнул старик.

Они прошли в дом, да сели на топчан в сенях, после чего Еремей перешел к делу:

— Что там барин желает, что тебя послал?

— Про девку у меня одну сегодня расспрашивал, — поджав губы, начала Пелагея. — Аленку.

— Устина дочку? — вскинул брови старик. — Да зачем она ему сдалась-то? Она ж только хороводы водить умеет, да глазки парням строить. Ну кашу еще может сварит добро — и все.

— Зачем — то не ведаю, но догадки есть, — мрачно вздохнула Пелагея.

— Никак, и перед барином хвостом крутила? — понимающе закивал Еремей. — Это когда он ее углядеть-то успел?

— Сегодня до деревни ходил. Купаться наверное, я у него в руках одежу сменную видела.

— Вот оно че… — вздохнул староста.

— Роман Сергеевич приказал мне разузнать о ней все. А главное — часто ли она с парнями гуляет. Думается мне, окрутить та решила нашего господина, а он и не против. Добрый он. Сам не снасильничает, но ежели девка к нему сама в штаны лезет, не устоит, я думаю…

— Вот че тебя тревожит, — с пониманием кивнул старик. — Соперница на твою голову появилась.

— Да какая она мне соперница? — вспыхнула Пелагея. — Я за барина переживаю, как бы не заразила эта вертихвостка его чем непотребным. Али репутацию не подпортила. Баре — они дюже за своим именем следят.

Чуть подумав, Еремей вздохнул и громко крикнул:

— Серафима! Подь сюды, разговор до тебя есть!

Через минуту в сени зашли та самая тетка, что неприветливо встретила Пелагею.

— Чего звал? — с неприязнью посмотрев на девушку, спросила она старика.

— Ты голос то на меня не повышай, а то вмиг отсыплю тебе за непочтение! — нахмурился старик.

Та лишь губы поджала и промолчала.

— Тут у барина вопрос есть — что ты знаешь об Аленке дочке Устина?

Покосившись на Пелагею, Серафима нехотя начала отвечать. И выходило так, что в целом Аленка — девица легкомысленная и ветреная, да и хозяйка такая себе. Как еще свою девичью честь сохранила — лишь удивление вызывает. Не иначе ангел ее хранит от бесовских проказ. Выдав все это, Серафима ушла обратно в дом.

— Вот тебе и весь сказ, — посмотрел на Пелагею дед.

— Спасибо, Еремей Трофимович. Передам барину, что за девица на него вешаться вздумала.

Возвращаясь обратно в поместье, Пелагея испытывала острое чувство ревности и нежелания кому бы ни было отдавать ее Романа Сергеича. Тем более какой-то вертихвостке! Ладно еще когда у него невеста появится из благородных. Тут уж она ничего поделать не сможет. Но защитить от всяких бесстыжих баб своего господина она обязана!

* * *

В кабинете отца я задержался часа на полтора. Перебирая список книг, я неожиданно наткнулся