Воплощение мечты - Сидни Моултон

Повисло молчание. Они стояли по разные стороны невидимого барьера и смотрели друг на друга. Я должен был ее разбудить, подумал Конрад. Бог свидетель, я хотел, но прадед говорил…

— Ты права, я видел тебя, — произнес он наконец. — Но ты так крепко спала, что я не хотел будить тебя. Кстати, что ты там делала?

Мишель было собралась сказать ему, почему неожиданно сделала крюк, решив заехать к его бабушке, но вовремя остановилась. Хотя ее сердце рвалось ему навстречу, ее по-прежнему мучила мысль о деньгах, которые он взял у ее отца. Она не хотела, чтобы Конрад знал, насколько он дорог ей.

— Какое это имеет значение? Может, мне нужно было место, где я могла без помех подумать о своей дальнейшей жизни. Каменный овраг вполне подходил для этого.

Красивые глаза Конрада ничего не выражали.

— Тебе удалось прийти к каким-нибудь выводам? — спросил он нейтральным тоном.

Мишель кивнула.

— Да. Мне больше нечего делать в Кингстоне, и я, возможно, вернусь на какое-то время в Торонто. Может, поступлю в аспирантуру и буду преподавать право где-нибудь.

Боясь, что выражение лица выдаст глубину чувств, которые он испытывал к Мишель, Конрад снова взялся за топор. Он не поднял головы, когда Мишель подошла к хижине Сары и остановилась у входа.

Мудрая Сова появилась через секунду, будто ждала ее. Мишель удивило, что старая индианка не спросила, почему она до сих пор находится на территории ее племени.

— Пожалуйста, входи, — пригласила она гостью, быстрым острым взглядом пробежав по ее глазам. — Ты, наверное, знаешь, что Конрад здесь. Почему бы тебе не позавтракать с нами?

Пробормотав что-то насчет нежелания причинять беспокойство, Мишель отказалась, поблагодарив Сару за гостеприимство.

— Я не собиралась ночевать здесь, — объяснила она. — Я только хотела поговорить с Конрадом, и все. Но так получилось, что вчера я не смогла найти его и, пока ждала его возвращения, заснула в машине. Мы… гм… только что обменялись с ним парой слов.

Сара приняла ее отказ за жест вежливости.

— Ты, должно быть, голодна, — сказала она. — Останься и поешь.

Уступив хозяйке, Мишель вошла вслед за ней в хижину. Там пахло кукурузными лепешками, печеными яблоками и кофе. Посреди жилища горел огонь. Через минуту к ним присоединился Конрад.

— Я рад, что ты осталась, — тихо сказал он, и Мишель показалось, что она услышала в его тоне намек на то, чтобы она вспомнила о каком-то их общем секрете.

Если между ними и была какая-то тайна, то Мишель представления не имела какая. Мишель чувствовала себя очень неловко во время трапезы, особенно когда встречалась взглядом с Конрадом. Она вела себя сдержанно и присоединилась к разговору, только когда Конрад стал обсуждать с бабушкой дело Джона Акана.

Повторив, что ей необходимо вернуться в Кингстон, потому что отец наверняка беспокоится, Мишель стала прощаться, как только закончился завтрак. Конрад вызвался проводить ее до машины.

Если он не признается в получении денег, я с ним больше не буду иметь никаких личных дел, сказала себе Мишель. У нее защемило сердце, когда она посмотрела на его красивое лицо перед тем, как сесть в машину.

— До свидания, — небрежно бросила она, вставив ключ в замок зажигания.

Окно с ее стороны было опушено, и Конрад положил руку на плечо Мишель.

— Когда я увижу тебя снова? — спросил он.

При его прикосновении в сознании Мишель снова промелькнул сон, который она видела перед тем, как проснуться. Видение было столь отчетливым, что Мишель содрогнулась от ощущения чего-то очень знакомого. Но здравый смысл подсказал ей не задерживать свое внимание на этом.

— Не знаю, — ответила Мишель. — В зале суда, наверное. Хотя нам и удалось подтвердить слова Джона о том, что он помог мальчишкам, нюхавшим клей, доказательств его невиновности пока нет. Ты, очевидно, еще раз пройдешься по списку недоброжелателей Тима Камайока. Но если тебе не удастся найти ничего нового, что могло бы спасти Джона, то я должна буду помочь отцу в составлении обвинения против него.

Конрад понял, что это последнее слово Мишель. Он смотрел, как она ехала прочь по пыльной дороге, и чувствовал в душе пустоту. Неужели клятвы, которые они давали, и радость, которую делили в эту ночь, рассеются как дым и от них не останется и следа? Или они все-таки смогут пройти по хрупкому мостику доверия и веры в будущее, чтобы начать новую жизнь?

На память ему снова пришли слова прадеда о том, что препятствие, созданное центральной мужской фигурой в группе, состоявшей из двух мужчин и одной женщины, которую он изобразил на песке, по-прежнему будет разъединять Конрада и Мишель. И Конраду придется проявить огромное терпение, чтобы снова завоевать Мишель и удержать ее на всю оставшуюся жизнь. Прадед считал, что, если Мишель любит Конрада так же сильно, как он ее, она сама преодолеет это препятствие и вернется к нему. И их брак, который сейчас существует только в памяти, затерянной во времени, станет реальностью сегодняшнего дня.

А если она не справится с этой задачей? — спрашивал себя Конрад, в отчаянии глядя на столб пыли, поднятой удалявшимся автомобилем Мишель. Неужели я буду обречен прожить свою жизнь в одиночестве, постоянно ощущая зияющую пустоту в сердце?

12

Когда Мишель вошла в дом отца, Томас сердито говорил что-то в трубку. В половине десятого утра он обычно уже на работе. Понятно, подумала она, приготовившись к бурному объяснению.

Крупный, ростом под два метра, и импозантный, Томас Блейк всегда отличался безупречными манерами, характерными для джентльмена англосаксонских кровей. В данный момент, правда, он выглядел таким взбешенным, что, казалось, мог снять с себя галстук и затянуть его на шее собственной дочери.

— Явилась наконец! — прорычал он, бросив трубку на телефон. — Пропадала два дня неизвестно где и впорхнула в дом, как ни в чем не бывало. Что мне прикажешь думать обо всем этом?

— То, что я уже взрослая женщина, которая может сама позаботиться о себе, — с легким вызовом ответила Мишель. — Думаю, я вправе надеяться на понимание. Надеюсь, ты не просил Генри Пауэла, чтобы он послал своих людей следить за мной?

На сердитом лице отца появилось слегка виноватое выражение, и Мишель поняла, что попала в точку.

— Папа! — вскричала она возмущенно. — Как ты мог?! Мне стыдно за тебя! — Помолчав секунду, она добавила уже более мягко: — Я оставила тебе записку.

— Я прочел ее, — недовольно буркнул Блейк. — Насколько мне помнится, в ней было сказано что-то насчет возвращения «сегодня вечером или завтра». Это было в среду, а сегодня пятница. Я сходил с ума, ты ведь могла попасть в аварию и погибнуть. А теперь, когда ты являешься здоровая и невредимая, мне приходит в голову мысль, что ты встречалась с… — оборвав себя на полуслове, он быстро выкрутился, — с противной стороной в деле Акана.