Смотри на меня (СИ) - Алекс Джиллиан

- Но ты не захотела быть этой самой опорой и утешением. - напомнил Эштон. Розмари печально улыбнулась.

- А в этом и состоит наше различие, Эш. Ты сын своего отца. И ты похож на него. Не внешне, но я знаю, я уверена, что рядом с ним ты, наконец, найдешь себя. А я…. Я там, где должна быть. Я на своем месте, Эштон.

- Ты уверена в этом? - Харт повернул голову, чтобы встретить ее спокойный взгляд.

- На все сто. - кивнула она с улыбкой. - Ну, так каким будет твой положительный ответ?

- Я соглашусь, но только, если ты мне ответишь правду. - лукавый огонек мелькнул в голубых глазах. Розмари уже знала примерную направленность приготовленного для нее вопроса, и морально была готова. Ему больше не смутить ее.

- Почему ты оттолкнула меня? Мой опыт подсказывал, что ты хотела как раз обратного.

- Ты ошибся, Эш…. На этот раз.

- Неужели? - взгляд его стал еще пристальнее. Ох, каков чертенок! Она нисколько не сомневалась, что в своем клубе он пользовался бешеным успехом у женщин разного возраста и материального положения.

- Боюсь, Эш, что ты путаешь такие понятия, как дружеская привязанность и сексуальный инстинкт. - выдала она, сама не ожидая от себя подобной рассудительности. - У тебя никогда не было сестры, не было подруг, и, я подозреваю, что и материнской заботой ты был обделен. Ты просто не умеешь по-другому показывать свою привязанность и симпатию. Между мужчиной и женщиной не всегда могут быть только физические отношения. И пусть не кровные, но мы родственники, Эш, члены одной семьи. Мы должны любить и уважать друг друга. Зачем портить то, что так хорошо началось? Зачем причинять боль людям, которые к нам неравнодушны? Ради сиюминутного желания? Мы не животные, мы люди, и должны ими оставаться.

- Что за хрень ты несешь, Мари? - нахмурился Харт, вытягиваясь вдоль кровати. Он нашел под одеялом ее ступню и крепко сжал. В голубых глазах застыло непроницаемое выражение. - Какие животные и люди? Не стоит сексу придавать большого значения. Это крайне глупо. Пройдет немного времени, прежде чем ты поймешь, как смешно сейчас звучали твои слова.

- Может, ты и прав, но я не обладаю твоим опытом. И не испытываю сожалений по данному поводу. Для меня интимные близкие отношения ассоциируются с надежностью, уверенностью, и стабильностью.

- Да вы ханжа, батенька. Секс - это только секс, ни больше ни меньше. Хороший секс - хорошо, а плохой нам не нужен. - Эштон искренне расхохотался, заметив, как вытянулось лицо высокоморальной особы. Розмари едва сдержала едкий ответ, обиженно шмыгнув носом. Парень миролюбиво похлопал ее по коленям, и поднялся с кровати. - Мы явно говорим с тобой на разных языках. Ладно, дева Мария, с тобой все понятно. Ну, и намается бедолага Мик. Давай, поднимай свой целомудренный зад. Поедем к Моргану, осчастливим его.

- Ты совершенно испорчен, Эштон Харт. Я скажу отцу, чтобы он прочитал тебе лекцию семейных ценностях и недопустимости сексуальной распущенности.

- Господи, помоги. - Эш выразительно закатил глаза. - Только в церковь на исповедь не водите, а остальное я выдержу.

- Я не вижу повода для смеха. Пойми, что подобное отношение к женщине унижает ее.

- Никогда не думал, что желание мужчины способно уязвить нежные чувства к женщине. - отпарировал Эштон.

- Ты поймешь разницу… - она сурово посмотрела ему в глаза. - Когда полюбишь. Если не будет слишком поздно. Каждая хочет быть единственной.

- Но не первой. Перестань. Это лицемерие, Мари. Если парень, как бы он не был романтичен, возвышен, трижды хорош и стопроцентно предан, в постели - полный ноль, то он мгновенно оказывается за бортом.

- Тебе встречались плохие женщины.

- Я за бортом не был ни разу, и поэтому не соглашусь.

- Ты - трепло. - усмехнулась Рози. - За два года я не видела ни одной твоей подружки.

- Мы недавно выяснили, что подружка у меня только одна. И это ты.

Розмари издала грозный рык и бросила в него подушкой. Не переставая смеяться над ее наивными взглядами на жизнь, Харт вышел из маленькой уютной спальни.

Но когда они ехали к отцу на ее новом красном “Порше”, некоторые слова, брошенные Розмари в это утро, заставили его задуматься, но вовсе не о пересмотре собственных взглядов на отношения между мужчиной и женщиной. Нет. Эштон искоса наблюдал за ее трогательным профилем, обрамленным белокурыми кудряшками, напряженно сведенными бровями, и какой-то нервной манерой вождения, внушающего в него самого опасения о безопасности езды с неопытным водителем, за ее поджатыми губами, длиной изящной шеей с пульсирующей голубой жилкой, красивыми длинными пальцами, остервенело вцепившимися в руль и худыми коленками в прозрачной лайкре. А она совсем не так независима, как хочет казаться. Хрупкая и уязвимая наивная избалованная девочка, пытающаяся играть во взрослые игры. Ему стоит хорошенько присматривать за ней, чтобы, не дай бог, на ее пути не попался ублюдок, способный сломать ее смешные, но такие трогательные представления о жизни. И тогда впервые Эштон Харт испытал ни с чем несравнимый прилив всепоглощающей нежности к этому странному и красивому созданию по имени Розмари. У него перехватило дыхание, сердце сжала незнакомая тревога, а ладони стали влажными от волнения. Уважать и заботиться друг о друге. Так она сказала. А он готов был дать ей все, что она пожелает….

2010. Манхеттен.

Лейла Барт взлетела по ступенькам нового дома и, в приливе радости, размахивая руками, как экзотическая бабочка - крыльями, впорхнула в гостиную, где дизайнеры и отделочники трудились над интерьером будущего семейного гнездышка. Улыбаясь каждому, кто попадался на ее пути, Лейла ненавязчиво и тактично делала замечания и красноречиво расписывала свои пожелания относительно нового облика для недавно купленного дома. Энергично циркулируя из комнаты в комнату, она умудрялась держать под контролем весь процесс, и успела обаять всех работников мужского пола, вне зависимости от возраста. Ее природное жизнелюбие и искренность не могла оставить равнодушным даже святого. Юность Лейлы вкупе с красотой и бьющей через край здоровой энергией заражала окружающих оптимизмом и хорошим настроением. Девочка-праздник, называл ее Эштон. Временами Лейла бывала капризна и требовательна, но такие понятия, как депрессия и уныние были к ней совершенно не применимы. Ее грусть заканчивалась так же внезапно, как появлялась. Она могла бесконечно сострадать чужому горю, но эти чувства были недолговечны и поверхностны. Молодая и прекрасная Лейла Барт спешила жить, и наслаждалась каждым мгновением.

Однако на этот раз, вернувшись вечером после долгого трудового дня, Харт заметил в привычном радостном настроении невесты какую-то напряженность. Она постоянно и говорила, энергично жестикулируя, очень много улыбалась, и была особенно нежна с ним. Эштон заподозрил, что Лейла снова выглядела в ювелирном дорогую побрякушку, и теперь ходила вокруг, да около, не решаясь сказать прямо.