Команда: Шакал и волки - Владимир Колычев

– Так это, лагерь тут пионерский. Вожатые детишек спать уложат, и к нам. Я вчера одной знаешь как вставлял... Хочешь, тебе отдам? Только учти, она баба заводная, все соки выжать может...

Ноги и руки перестали повиноваться Леониду, перед глазами все поплыло.

А тут перед глазами появился Михаил Николаевич. Он пристально смотрел на него. Сейчас поймет, что Леонид нажрался как свинья и пнет его со стройки пинком под зад.

– Готов? – спросил он у Васи.

– Да похоже на то... Можно мочить...

Да, сейчас не плохо было бы окунуться в реке. Но как туда попасть? Сам Леонид до нее не доберется, нет сил. Может, Вася его отнесет...

Вася поднялся со своего места. В руке он держал топор... Только сейчас до Леонида дошел страшный смысл его слов. Но было уже поздно что-либо предпринять. Тело ему совершенно не повиновалось, нет никакой возможности сопротивляться...

Дятел был натуральным мясником. Даже не поморщился, когда разнес топором черепушку очередного лохмэна. Для него это как пивка попить...

Шнур посмотрел на лежащего мужика. Пульс щупать не обязательно. И без того ясно, что трупом на его счету стало больше.

Рядом с ним стоял Проша, он же Михаил Николаевич. Тут же и водитель Саша. Он же Товарняк. И Дятел с окровавленным топором в руках... Это его команда. Вернее, костяк. Потому как с недавних пор на них работают еще три ушлых паренька, которых привела с собой Инка. С мокрухой они не связаны, но кандидатов в покойники находят на раз.

Во дворе за домом уже была вырыта траншея. Мужика сбросили в нее. Но прежде его обыскали, забрали ключи от его съемной квартиры. Дятел снова взялся за инструмент. И Проше пришлось скинуть костюмчик. Товарняку тоже нашлась работа.

Цемент, песок, вода – все вместе кеся-меся под маркой «бетон». Это не детские игры. Потому как за них полагается пожизненное заключение. Но Шнуру все до фонаря. Все равно менты до них ни в жизнь не дотянутся...

Этого лохмэна, как всегда, вычислила Инка. Это ее работа давать наводку. Ее же пацанчик развел жертву, направил в офис «Артемиды». Дальше дело техники. Проша еще раз убедился, что у мужика нет родных и близких, и запустил механизм уничтожения. Мужик оставил ему все документы, а сам сгинул под толстым слоем бетона.

Проша и Товарняк отправились обратно в Москву на своей «девятке». Шнур сел за руль пятилетнего «БМВ». Пятнадцать штук баксов отвалил за эту тачку. Но это только начало. Скоро он возьмет новенькую лайбу. А эту отдаст пацанам.

Не хило он устроился в Москве. И все благодаря Инке. Не хилая тачка, свой собственный офис со всеми прибамбасами. За секретаршу сама Инка. Не баба, а двигатель прогресса.

Шнур важно прошествовал в свой кабинет, сел в кресло, закурил. И тут же появилась Инка. Если она была секретаршей, то это не значит, что он был ее начальником. Они были равноправными компаньонами. И все же она подчинялась ему. Хотя бы потому, что боялась. Одно неосторожное движение, и Шнур может пристрелить ее как конченую тварь. Она это понимала, поэтому была с ним паинькой.

– Ну как дела? – присаживаясь, спросила она.

– Все путем. Нет человека, нет проблемы... Какой навар, говоришь, с него?

– Трехкомнатная квартира на Воздвиженке. Как минимум четверть «лимона».

– Не хило! – осклабился Шнур.

Этот придурок Леня купился на какие-то три штуки в день, а у самого квартира на четверть «лимона». Озолотился бы, если бы хату двинул. Он этого не сделал. Поэтому озолотится Шнур... Четверть «лимона» баксов! И это с одного идиота! А сколько таких лохмэнов по Москве кочует.

– Сева только что звонил, – сказала Инка. – Еще один клиент на подходе...

– Во, жатва пошла! – обрадовался Шнур. – Что у него?

– Однокомнатная на Волоколамке. Тысяч за сорок уйдет...

Раз на раз не приходится. С одного клиента можно урвать четверть «лимона», с другого во много раз меньше. Но ведь и сорок тысяч долларов – это большие деньги. Так что новый клиент уже был заочно приговорен. Ведь Шнур мог убить человека и за жалкую тысячу рублей...

– Сорок штук баксов – бабки реальные, не вопрос, – довольный, кивнул Шнур. – Но надо бы с Воздвиженкой бабки отбить...

Эту проблему будет решать Шнур со своими пацанами. А толкать квартиры будет Инка. Есть у нее специалист, который запросто может вклеить в чужой паспорт свою фотографию. Затем с этим же паспортом через нотариуса выписывается генеральная доверенность на ту же Инку. Дальше все просто, если есть документы на квартиру. А их как раз не было.

Но и эта проблема решаемая. Достаточно наведаться в квартиру, где жил покойник, навести шмон, и документики всплывут. Но сначала нужно дождаться, когда стемнеет. Ни к чему светиться перед соседями.

– Есть предложение, – сально улыбнулся Шнур. – Мы сейчас едем с тобой в кабачок. Посидим, отметим событие. А потом я отвезу тебя на хату...

– Какой ты умный! – не очень-то обрадовалась Инка.

– Ты думаешь, я тебя к себе повезу. Не-а. Мы к жмурику поедем, я документы буду искать, а ты на стол что-нибудь сварганишь. Потом снова посидим, отметим...

– Сначала посидим, а дальше?

– А дальше видно будет.

Почти два месяца они работают в одной связке, уже пять мокрых дел на общем счету. А Шнур до сих пор не трахнул эту сучку. Не хочет она ложиться под него. А он по беспределу трахать ее не хочет. Потому как нельзя терять полезный кадр. Еще обидится баба да исчезнет. Или к другой команде перекинется. Он хоть и считается директором фирмы, но у него грубая работа, мясная. А Инка работает головой. Без нее все дело утухнет... Нет, обижать ее нельзя. А так хочется ее трахнуть. Хоть сейчас хватай за волосы, мордой об стол и вперед по трубам...

– Нет, так не пойдет, – покачала она головой.

– Ин, что ты со мной делаешь, а? Я к тебе со всей душой, а ты... Обидеть меня хочешь, да?

Он всего лишь расстроился. У него и в мыслях не было угрожать ей. Но, видно, угроза сама по себе нарисовалась в его глазах. Инка заметно испугалась.

– Нет, не хочу... Просто...

– Что просто?.. Давай, двигай свою отговорку...

– Да нет, какие отговорки... Ты мне, в общем-то, нравишься. Хотелось бы закрепить нашу дружбу...

– Так в чем же дело? – возбужденно заерзал в кресле Шнур.

– Давай сходим в ресторан, потом отправимся на квартиру. Но не в эту, съемную, а в ту, которая на Воздвиженке...

– Так она ж занята.

– Вот когда она освободится, тогда и поедем. Честное слово, я буду умницей...

До сих пор Шнур не особо вникал в механизм продажи квартир. Но сейчас он сам лично взялся за это дело. И чтобы наука была, и чтобы ускорить процесс. Хотелось поскорее оказаться в постели с Инкой.

Он лично наблюдал, как Денис меняет фотографию в паспорте покойника и переводит его на себя. Сам был у нотариуса, смотрел, как по этому паспорту оформляются генеральные доверенности на Инку. Документы на квартиру уже у них на руках. А тут и покупатель нарисовался.

Мужик готов был отвалить бабки в любое время. Но сначала он хотел осмотреть хату. А там квартиранты. Поэтому на Воздвиженку Шнур отправился вместе с Дятлом и Товарняком. Он не рассчитывал на легкую победу. Думал, что квартиранты взбрыкнут. Но те даже не возмутились. Инка показала им свою доверенность, сказала, что квартира продается. Квартиранты закивали, получили обратно свои бабки и через два денька по-тихому слиняли.

Шнур был доволен. Завтра квартира будет продана, они получат деньги. Это завтра, а сегодня у него стрелка с Инкой.

Она тоже не тянула вола. При полном параде отправилась с ним в кабак. Шнур не скупился. Шампанское, икра, королевские креветки, в общем, все чин чинарем. Затем они отправились на Воздвиженку.

Хата у лохмэна была хоть куда. Он сам делал ремонт, и надо сказать, вышло у него неплохо. Мебель, правда, старая. И кровать скрипучая... Но как она скрипела, когда Шнур подминал под себя Инку. Это была музыка, симфония «Трах до самых до мажор». Дирижерская палочка действовала безотказно...

– Не плохо, – измотанная и обессиленная, Инка лежала на спине и жадно курила.

– С тобой вообще по кайфу, – не остался он в долгу. – Станок у тебя классный.

– Чего?

– Ну, в смысле, клево с тобой. Это надо бы повторить...

– Пожалуйста, у нас вся ночь впереди.

– Одной ночи мало. Надо, чтобы всегда.

– Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?

Да, кажется, именно этого он и хотел.

– Хочу, – кивнул Шнур. – И ваще, нам завсегда нужно быть вместе. Бизнес-то у нас общий, да...

Инка ответила не сразу.

– Бизнес общий, – после минутного молчания подтвердила она. – И жить нам нужно вместе. Только сначала надо бы наш договор пересмотреть. Чтобы все по-честному было...

– Какой договор?

– Негласный договор. О долевом участии... Основную работу делаю я, а получаю тридцать пять процентов. А ты забираешь шестьдесят пять...

Вообще-то она права. Основная работа за ней. И Шнур рад был бы отстегивать ей больший процент. Но математика суровая наука. Нельзя повышать ее долю, не урезая свою. А обделять себя Шнур не хотел...