Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО - Артём Олегович Чжен

до того, как я пришёл на СВО, как бы я был обычным студентом, и, по сути, у меня было довольно детское такое мировоззрение. А после СВО я пришёл уже совершенно другим человеком, намного повзрослевшим, примерно лет на десять. Больше стал думать о своих действиях и их последствиях. В каком-то смысле я стал более расчетливым.

То есть, у тебя появилось чувство ответственности, дисциплина подросла… Возможно если говорить о каких-то негативных качествах, появилось немного эгоизма?

Больше вспыльчивости появилось. Раньше я был довольно спокойным человеком, которого было тяжело вывести из себя. Сейчас это сделать намного легче.

Сталкиваешься ли ты с какими-нибудь проблемами, которые часто упоминают в разговорах о людях, пережившие военные действия — например, сны, в которых ты видишь сослуживцев, или, например, какие-то неприятные воспоминания?

Снов как таковых не снится. Больше, когда общаешься со сослуживцами, как флешбэками, так появляется, как картинками, что вообще происходило. Все это заново вспоминаешь, все это прокручиваешь в голове. Больше в этом плане. А так в мирной жизни, в обстановке, если не затрагивать эту тему, то оно и не вспоминается. Было и было. То, что было, то прошло.

Смотри, мы обсуждали именно твои взгляды до СВО, что они были достаточно детскими, на твой взгляд. А если постараться повесить на них какое-то клеймо, как ты считаешь, они все же были больше правыми и стали левее, или же, наоборот, были левыми, но стали правыми? Можем использовать какую-нибудь другую формулировку. Например, они были либеральными, стали более консервативными.

Мое мировоззрение еще с 2014 года было больше правым, нежели левым. Я был приверженцем России, так как жил ближе к русскому региону. У меня было всего лишь 7 километров до границы с Россией и я, по сути, русский человек. И у меня оба родителя русскоязычные.

Я не могу сказать, что взгляды сильно изменились. Меня лишь поражает то, как сильно промыли людям голову гражданам Украины. Промыли настолько, что они считают будто правительством Зеленского, поступает правильно.

Можно сказать, что твои взгляды были ранее пророссийскими, но у них не было каких-то более серьезных теоретических оснований? Но после участия в военных действиях появилась, более глубокая осознанная убежденность в том, что они верны.

Немного по-другому. Еще раньше я понимал, что нужно и как не должно быть. Поэтому я всегда внутренне противился идеям русофобии и мои мысли были всегда направлены в сторону России.

Просто ранее ты говорил именно о том, что они были более детские, наивные.

Ну, я назвал их детскими из-за того, что мое мировоззрение было житейским и никак не связано с политикой и понимаем ее сложных процессов.

Спасибо за прояснение. Дело в том, что, насколько я понимаю, ты родился на Украине, когда ДНР еще входил в состав Украины.

Да, регион, именно Донбасс. Донецк и Луганск, всегда были ближе к России. Я помню, еще когда я был маленький, и Путин и Медведев приезжали на Донбасс. И тогда это чувствовалось абсолютно правильным, будто так и должно быть. Возможно, это связано с тем, что я себя всегда считал русским человеком, и никогда не чувствовал себя украинцем.

Повлиял ли общий информационный фон на твое мировоззрение? Как ты считаешь, оказала ли украинская пропаганда влияние на то, как ты сегодня видишь мир?

Я воспринимаю информацию с критическим подходом и не считаю себя наивным. В юном возрасте, когда мне было 14 лет и известные события только начинались, я ещё не до конца осознавал всё происходящее, но делал собственные наблюдения. После окончания школы я столкнулся с обстрелами, в том числе возле моего дома. Тогда я сделал вывод о том, что страна, заботящаяся о благополучии своих граждан, не должна причинять вред своим же территориям.

А Россия с самого начала нас защищала. Об этом нигде не говорят, ни в новостях, ни сети, но Россия помогала нам с 2014 года и всегда старалась спасти нас из бедственного положения.

У тебя были какие-нибудь друзья, которые находились на территориях, которые подконтрольны Украине. И если да, как твои отношения с ними развивались после 2014 года? То есть, может быть, вы поссорились на почве политики, или же наоборот это не повлияло на вашу дружбу?

У меня было двое друзей, которые были старше меня. Это было в 16-м году. Они были старше меня: им было по 25 лет.

Они просто собрали вещи, приехали на Донбасс и вступили в ополчение. Произошло это совершенно неожиданно. Они понимали, что происходит, и они просто встали против своего же государства в ряды ополчения.

То есть, получается, у тебя каких-то серьезных конфликтов в окружении на этой почве не было?

Конфликтов именно с представителями Украины?

Я имею в виду с друзьями, которые тоже являются гражданами Украины, но у них просто другая точка зрения.

Да нет, такого не было. Такого вообще не было. Я с этим не сталкивался ни разу. Большинство моих друзей выбирается по принципу мировоззрения.

А внутри твоей семьи были какие-нибудь споры на эту тему? Или же здесь в этом вопросе сохранилась гармония и вы все придерживались одной точки зрения?

Да. Была одна точка зрения, и как бы все понимали, что происходит и зачем это делается. Понимали, откуда ноги растут и почему этот конфликт вообще происходит.

Да, хорошо, спасибо, что ответил на эти вопросы, связанные с СВО. Я бы хотел узнать у тебя, как ты определяешь патриотизм. То есть, что это есть для тебя сегодня?

Патриотизм, по сути, для каждого — это что-то свое. Например, для меня это гордость за Родину, которая что-то делает для тебя. Это понимание того, что ты не будешь брошен на полпути, либо просто так, без каких-либо причин, просто выброшен на обочину своего жизненного пути.

Я понимаю, то есть, ты говоришь о том, что государство не должно предавать собственных граждан. В таком случае, как ты считаешь, что должно делать государство, чтобы можно было продолжать считать себя патриотом? То есть, возможно, это какая-нибудь особая политика в области образования, здравоохранения или совокупных каких-то других аспектов?

Тут больше именно поддержка от государства в материальном плане. И пропагандистская деятельность того, что государство должно быть сильным для противостояния внешним угрозам.

То есть, для тебя, получается, важны две вещи. Это материальная поддержка населения и высокий уровень безопасности граждан.

Да, чтобы у граждан была любовь к своей Родине. Чтобы они понимали, что их никогда не предадут. Была поддержка, желание сохранять национальный характер, культурные особенности.