Книга Кагала: Всемирный еврейский вопрос - Яков Александрович Брафман

class="p1">«Под каноническим херемом воспрещается шамошим (синагогальным служителям) призывать на пир обрезания или на свадебный по реестру, который предварительно не будет пересмотрен эход мешамошей гакгила (одним из городских нотариусов) и не удостоверен его подписью, что он составлен согласно правилам.

Шамешу строго воспрещается приглашать кого-либо, не помещенного в списке.

Под каноническим херемом запрещается и самому давателю пира приглашать кого-либо, не помещенного в утвержденном списке, и никто да не посмеет явиться на пир помимо приглашения его синагогальным шамешом, которому был поручен список.

За нарушение этих постановлений отступник подвергается наказанию по уставу о нарушении херема. На такого человека будут наложены большие штрафы, причем не будет пощажена ни личная честь нарушителя, ни честь его фамилии и никакие оговорки и оправдания не будут приняты. Покорным да будет приятно, да низойдет на них доброе благословение, и да возрадуются они на пирах своих сыновей, дочерей и внуков. Мир да будет Израилю. Аминь. Да будет на то воля Господня.»[182]

Гнет такой регламентации поистине ужасен, но ужаснее его является то обстоятельство, что частному еврею нет возможности уйти от этого гнета, так как малейшее его движение к эмансипации своей личности, самый малый его крик к местной иноверческой власти о защите от кагала, о спасении считается изменою интересам Израиля и поражается херемом [анафемой, проклятием]; высшая же степень херема есть карет, искоренение, т. е. смерть, смерть гражданская и нередко, как это ниже документально будет доказано, физическая.

Если же после всего сказанного задаться вопросом: насколько подобная всесторонняя административная деятельность кагала отвечает намерениям правительства подчинить евреев действию общих государственных законов, то ответ получится совершенно категорический и ясный: пока над жизнью евреев развивается знамя своего национального правительства, до тех пор все меры правительства иноверческого, направленные к подчинению евреев общим законам, не приведут ни к каким практическим результатам.

Деятельность кагала в области правовой

В этом деле нам предстоит выяснить отношения кагала: 1) к личности и имуществу еврея и 2) к личности и имуществу нееврея.

Глава XII

Отношение кагала к личности еврея

Выдача прав на жительство

Каболат-Кинион

Морейне

Отношение кагала к имуществу еврея

Отношение кагала к личности еврея

Из тщательного изучения деятельности кагала в области бытовой уже предрешился вопрос об отношении кагала к личности еврея в смысле правовом. Если в бытовой области отдельная личность еврея всецело поглощается кагалом, то в области права она всесторонне им определяется. И действительно, как это мы докажем ниже, только кагал дарует еврею все права полноправного члена еврейской общины, равно как он же один имеет право и лишить их еврея (акт № 724). Само собою разумеется, что если кагал дарует еврею права и он же лишает еврея этих прав, то не может быть сомнения относительно того, что отдельные права личности еврея, как, например, право заниматься данным ремеслом и др., заключающиеся между этими двумя юридическими полюсами, стоят в полной зависимости от кагала.

Мы ограничимся указанием только на некоторые права, которыми кагал определяет юридически личность еврея.

1. Кагал дает право на жительство иногородним евреям.

Хотя относительно, так сказать, внешней политики все местные кагалы вполне солидарны между собою, но, тем не менее, каждый из них, опираясь на правила закона о Хезкат-Ишуб, о власти кагала в своем районе, ревниво оберегает свою общину от вторжения новых иногородних членов и не дозволяет иногороднему еврею произвольно, без испрошения его разрешения селиться в данной местности, если даже он прибрел это право на основании государственного закона.

После изложения различных мнений за и против права Хезкат-Ишуб относительно иногородних евреев, Хошен-Гамишнот (свод еврейских законов) заявляет о нем следующее: «В особенности в настоящее время, когда мы живем под властью чужих народов и когда следует опасаться, что с накоплением еврейских жителей со стороны первых может произойти замешательство. Каждый еврей, вновь желающий поселиться в городе, делается гонителем для местных евреев. На основании этого соображения местному кагалу предоставлено право закрыть двери пред новыми пришельцами; а для достижения этой цели разрешается ему употреблять всевозможные средства, даже власть гоимов (местной государственной администрации)»[183]. Каким образом местная власть действительно является орудием в руках кагала — об этом ниже. Льготами в отношении высказанного выше общего положения пользуется Талмуд-хахам (ученый Талмудист):

«Купцам, разъезжающим по городам, местные жители не могут запретить временную торговлю в их городе, но избрать место для постоянной своей торговли никто не может без согласия местного кагала, за исключением Талмуд-хахама, которому предоставлено право селиться и заниматься торговлею где ему заблагорассудится»[184].

На основании этих правил каждый иногородний еврей, желает ли он поселиться в каком-либо новом месте, открыть ли торговлю, заняться ли ремеслом и т. п., при всех подобных случаях он напрасно будет опираться на права, которые ему предоставлены местными государственными законами: Хезкат-Ишуб парализует действие государственных законов, которые при власти кагала нередко бывают или совершенно лишними, или нужны только для проформы, но никогда не полносильны настолько, чтобы в подобных случаях еврею возможно было обойтись без предварительной сделки с местным кагалом.

После всего сказанного станет вполне понятным следующее решение кагала: «Так как поселившийся в нашем городе без права на жительство р. Моисей обязанный, в силу прежнего постановления кагала, предоставить свое право на жительство в нашем городе, если таковое у него имеется, или оставить наш город, до сих пор упорствует и не обращает внимания на требования кагала, то нынешним решением последнего уполномачивается по этому делу на правах месячного головы — голова р. Илья [дабы] преследовать и гнать сказанного р. Моисея даже посредством нееврейских властей и принудить его оставить наш город» и т. д.[185].

После всего сказанного становится ясно, насколько сильна власть кагала, присвоившего себе один из основных атрибутов государственной власти — право запрещать или разрешать еврею селиться в данном месте. Если же сопоставить здесь то обстоятельство, что запрещение кагала парализует дозволение местной власти и обращает его в пустую формальность, то не будет уже удивительным, почему постановление кагала имеет для еврея большее значение, нежели законы власти государственной[186].

2. Кагал укрепляет сделки частных лиц.

В глубокой древности у евреев был обычай, по которому при актах купли и продажи покупатель разувал свой башмак и подавал его продавцу[187].

Талмуд ввел в свой устав о купле-продаже нечто в роде этого древнего обычая, разумеется, с присвоением ему того важного значения и силы, которыми обыкновенно облечены все его постановления.

Ныне при акте купли-продажи прежде всего совершается каболат-кинион,