Мускан. Сердцу не прикажешь. История Кинии - 1 (СИ) - Веленская Елена

— Да.

— Не понял. Оба варианта?

— Угу.

— Опять постирушки? — улыбнувшись, догадался Санджай.

— Да. Я сейчас.

Бандюган пританцовывал с грацией пробудившегося зимой мишки, пытаясь стянуть с себя кроссовки, не уронив наш завтрак, а я нырнула на балкон и прикрыла бельё футболкой и полотенцем.

— Всё! Можно идти на балкон, — я выглянула и заметила танец женишка у двери. Смекнув, что он вот-вот может грохнуться на пол, поспешила на помощь кормильцу.

— Спасибо, — Санджай широко улыбнулся. — Я не знал, что ты любишь. Поэтому набрал всякого. Будем узнавать друг друга поближе.

— А зачем? Я всё равно скоро вернусь домой. А тебе нужно найти себе подходящую невесту и не тратить время на меня. Я поеду сама в Бхаратчётатам.

Я поставила пакеты на стул и принялась доставать покупки.

— Нет. Я подумал и решил, что в любом случае поеду с тобой, — Санджай заглянул на балкон и показал на сохнувшее бельё. — Это так и задумано?

— Да, — я не глядя махнула рукой. — А с чего ты взял, что можешь принимать решение за меня?

— Я же твой жених.

Санджай стал помогать мне разбирать пакеты, выставляя небольшие плошечки на стол.

— Пф! — фыркнула я. — Уже не жених. Я же сбежала, свадьба не состоялась.

— От судьбы не сбежишь, — он улыбнулся и откусил большой кусок от горячей лепёшки. — На всякий случай взял без чеснока. Мало ли, как сложится денёк.

— Зря! Я люблю именно с чесноком.

— Я взял чай и кофе. Ты что больше любишь? — женишок вытащил два картонных стаканчика и поставил на стол.

— Какао, — кисло сообщила я.

Санджай с улыбкой достал из пакета стаканчик и молча придвинул его ко мне. Затем на столе появились ещё несколько напитков.

— Цикорий, ласси, апельсиновый сок и кола, — пояснил бандюган.

После завтрака мой бандюган (это звучит интересней, чем "мой жених") вытер руки салфеткой и достал из кармана рубашки две бумажки.

— Вот. Весь город гудит из-за предстоящего шоу Сону. Нам обязательно нужно сходить. Как раз успеем до поезда в Мускан. Еле достал билеты.

— Может один сходишь? Я заметила, что тут недалеко есть книжный магазинчик. Хочу сходить туда и взять что-нибудь. А вечером в тишине почитаю на балконе.

— Это же концерт Сону! Поверь мне, тебе понравится.

Есть ли смысл верить бандиту? Пожалуй, в такой мелочи стоит попробовать.

Я встала из-за стола и взглянула на сушилку. Так вот про что спрашивал Санджай! Я густо покраснела. Ветер обмотал вокруг моего белья полотенце и футболку. Теперь постиранные вещи превратились в канат, туго обмотанный вокруг бельевой верёвки.

Я согласилась пойти вечером в центральный парк при условии, что до концерта проведу время одна, так как захочу.

— Мне нужно личное пространство, — категорично заявила я, надевая рюкзак на плечи.

— А ты не сбежишь? Опять, — ухмыльнулся Санджай.

— Вот и узнаем, — я недобро улыбнулась и вышла из номера, хлопнув дверью громче, чем собиралась.

Первым делом я отправилась в книжный магазин, который оказался совсем крошечным, но я всё-таки смогла подобрать две небольшие книги местных писателей. А потом бесцельно бродила по городу.

Были ли у меня мысли о побеге? Конечно! Я прям чувствовала, как мне хочется заскочить в первый попавшийся автобус и оказаться где-то далеко от довольно улыбающегося бандита. Что я и сделала в конце концов. Вот только по иронии судьбы, щурясь от закатных солнечных лучей, я вышла из автобуса на конечной прямо у железнодорожного вокзала Мадурайска. Хоть бы таблички что ль вешали о маршруте на общественный транспорт! Надо было самой уточнить у кого-нибудь, куда он идёт. Но было что-то в том, чтобы сесть в первый попавшийся автобус и уехать в неизвестном направлении. Ладно, отложу побег на потом.

Я зашла в номер, чтобы оставить книги и некоторые вещи, а затем мы с Санджаем отправились на концерт знаменитого Сону. У ворот парка томилась нетерпеливая толпа с плакатами, выражающими любовь к кумиру. Время от времени они хором скандировали песни любимого исполнителя. Одну из них я даже узнала: пела ее с другими пассажирами автобуса по дороге к океану.

К нам вышла светлокожая девушка с длинными тёмными волосами. Она посмотрела на толпу невидящим взглядом, вздохнула и дала охране команду пропускать зрителей.

У ворот началась давка, песни резко прекратились. Мы с Санджаем стояли в стороне. Я — потому что не люблю толпы людей, а Санджай, видимо, потому что знал, что это всё равно бессмысленно.

Когда народ схлынул, мы спокойно прошли сквозь ворота в парк и двинулись по широкой заасфальтированной дорожке вместе с шумными компаниями с плакатами.

Вскоре нас снова ожидала пробка, теперь уже у входа в концертный зал под открытым небом. Только Санджай прошествовал мимо центрального входа, завешенного яркими афишами. Мы вышли к небольшой двери с торца. Здесь никого не было, но слышалась музыка: проверяли звук.

Мой женишок потянул руку к звонку, однако дверь уже открылась, и на улицу вышла девушка, которую мы видели у ворот. В руках она держала сигарету и зажигалку.

— А вы чего здесь? — поинтересовалась она, щёлкнув зажигалкой. — Вход за углом.

— Мы от Давида, — Санджай протянул девушке билеты, на которых я теперь заметила размашистую подпись.

Незнакомка внимательно посмотрела на них и кивнула.

— Хорошо. Проходите.

Она отошла в сторону, закуривая, а Санджай потянул меня за руку в служебный вход. Уже следуя за ним, я услышала за спиной приглушённое ругательство. Мы вышли к сцене с грохочущей музыкой и тут до меня дошло, что я от незнакомки услышала до боли знакомую ненормативную лексику родных краёв. Я хотела вернуться и поговорить с землячкой, но мы уже пробирались сквозь толпу. Возвращение стало нереальным.

Мы прошли в середину второго ряда и заняли указанные в билетах места. Музыка здесь сильно грохотала, что лично меня не настраивало на приятное времяпрепровождение. К тому же я постоянно высматривала незнакомку с тёмными волосами. Как я раньше не подумала, что она может оказаться попаданкой? Ведь светлая кожа явно на это указывала. С другой стороны, что бы я ей сказала? Вы тоже попаданка? Давайте дружить и слиняем отсюда вместе? Она бы посмотрела на меня, как на идиотку, а вечером за ужином рассказала бы мужу о глупенькой фанатке Сону, которая сегодня привязалась к ней на концерте.

— Что-то они и не думают начинать, — проворчала я. — Не боишься, что мы опоздаем на поезд в Мускан?

— Всё-таки возвращаемся в Мускан? — широко улыбнулся бандюган.

— Я ещё думаю.

— Не переживай. Концерт запоздает, и поезд тоже вовремя не придёт. Здесь всегда так.

— Я и не переживаю. Мне всё равно. Просто время теряем зря.

Я принялась нервно теребить молнию на рюкзаке. На улице темнело, теперь ярче светили разноцветные огни на сцене, скользили прожекторы по зрителям. Кто-то уже не выдержал сидения на месте и отплясывал под тестовую музыку, громко присвистывая, размахивая руками. В основном это были смуглые молодые парни.

Мне же хотелось поскорее отсюда убраться. Громкая музыка, крики, толпа незнакомцев… Нет, это всё не для меня. Я с грустью вспоминала про балкон и новые книги, оставленные на подоконнике.

Но вот толпа восторженно закричала, послышался свист со всех сторон. На сцену вышел тот самый кучерявый парень.

— Намастэ! — прокричал он.

— Намастэ! — хором ответил ему зал.

— Как ваше настроение?

Толпа радостно взревела, заиграла музыка и знаменитый Сону запел.

В следующие три часа я забыла обо всём, плывя по течению музыки и чарующего голоса певца. Я то грустила вместе с ним, переживая глубокую сердечную печаль, то наполнялась непередаваемой энергией зажигательных песен. В какой-то момент, я поняла, что уже давно вскочила и отплясываю рядом с креслом. Впрочем, на этом концерте никто не сидел спокойно, даже мой бандюган пританцовывал, старясь ничего не разнести.