Песнь огня - Розария Мунда

который только был способен, потому что от недосыпа и постоянного ужаса чувствовал себя слегка пьяным. – Какой неожиданный и приятный сюрприз.

Фрейда хмыкнула сквозь поджатые губы.

– Пойдемте со мной, – пригласила она.

14

Новые работники

ДЕЛО

НОРЧИЯ

Я надеялся, что близнецы и мой отец благополучно прибыли в Каллиполис и теперь наслаждались возвращением к роскоши. За первую неделю работы в драконьих логовах норчианцев мои руки, непривычные к физическому труду, покрылись волдырями и кровоточили.

Электра рассказала о существовании правил обращения с заложниками из числа драконорожденных, но этим варварам было плевать на правила. Ей предложили присоединиться к норчианским женщинам у ткацкого станка, но она отказалась, восприняв это как наглость, а не как предложение оплачиваемой работы. В результате моя работа в логовах обеспечивает наше общее пропитание. Я твердо решил ни на что не жаловаться: ни на долгие часы работы, ни на боль, ни на усталость. Я постоянно испытывал легкое головокружение, в конце концов догадавшись, что тому виной голод. Я не привык к пайкам простолюдинов.

Со своей стороны Грифф, похоже, не собирался меня жалеть. Точнее, он, кажется, намерен вести себя так, будто забыл о моем существовании.

Эта новая жизнь делится на части, которые я мог контролировать, и то, что было не в моей власти.

Я не мог контролировать голод, мозоли на руках, частые нервные срывы Электры, мешающие ей заниматься обучением Астианакса, как я надеялся, или страх Сти выходить из дома, опасаясь, что норчианские дети поколотят его на улице. Я не мог контролировать скользящий по мне безразличный взгляд Гриффа, словно я для него не важнее чем мебель, каждый раз, когда мы сталкивались друг с другом.

Как я представлял себе эту жизнь, жизнь заложника среди людей, ради которых я предал свою семью? Как череду блаженных дней с любовником, в которой не осталось места воспоминаниям о том, что произошло?

Не совсем, но мне все еще хотелось пнуть его, когда он смотрел сквозь меня.

Я не убивал твою глупую сестру, представлял я, как говорю ему в самые отчаянные, полные ярости мгновения.

Но даже в этот воображаемый протест я старался внести поправки. Бедная милая Агга была умна, несмотря на недостаток образования, она была любящей матерью, преданной сестрой, ее сын заслуживал жизни, а дочь не должна была осиротеть. Грифф не должен был найти Аггу мертвой, когда был так близок к тому, чтобы спасти ее навсегда. Как я мог винить его за то, что он избегал меня? Я стал ходячим напоминанием о преступлении моей сестры и о том, что моя семья долгое время была наказанием для его семьи.

Вместо этого, натирая мозоли и вытаскивая занозы, я задавался вопросом, как так получилось, что даже со стертыми в кровь ладонями, с раскалывающейся от боли спиной, вечно сосущей пустотой в желудке я все еще был способен искренне сопереживать врагу.

Но даже старая ненависть к себе изнашивается, когда ты валишься с ног от изнеможения.

Существовало и то, что еще поддавалось моему контролю. Я мог подняться и, с трудом передвигая ноги, в предрассветных сумерках пробираться через сырой остров к драконьим логовам, чтобы начать рабочий день, который закончится после заката.

ЭННИ

КАЛЛИПОЛИС

Слуги, нанятые для службы на благо возрожденной власти драконорожденных, разместились на арене со стороны Внешнего дворца. Моей первой мыслью было, что это, вероятно, ошибка, потому что единственные жилые помещения в этой части дворца располагались в Обители, где жили Стражники. Затем я поняла, что нам действительно отвели комнаты в Обители. Меня поселили вместе с другими служанками в моей прежней комнате женского общежития.

Мне не стоило удивляться. Обитель изначально предназначалась для слуг, аскетичные условия жизни Стражников были известной отличительной чертой программы Атрея, на которую часто ссылалась пропаганда.

А теперь комнаты вернулись к своему первоначальному назначению.

Я убеждала себя, раскладывая дрожащими руками новую униформу по ящикам, где когда-то хранилось обмундирование Стражниц, что это хорошая новость. Поговаривали, что распределение работников будет зависеть от нашего прошлого: городских будут охотнее распределять в ряды домашнего персонала, а деревенских использовать для работы в драконьих логовах. Я не могла афишировать свой десятилетний опыт работы с драконами, дающий мне право претендовать на место смотрителя драконов, но надеялась, что мой новоприобретенный акцент горца заставит их направить меня в логова из чистого предубеждения. Если повезет, я сохраню свою постель в этих покоях, которая полагалась смотрителю драконов, и у меня будет легкий доступ к драконьим гнездам, который мне понадобится, чтобы вызволить Стражников и их драконов.

Это отлично.

Но мне было нелегко помнить об этом, глядя на пустую комнату. Парты, за которыми мы когда-то занимались, были убраны и заменены еще большим количеством кроватей. Лавровый венок, который я повесила на стену после победы в моем первом публичном турнире над Дарием сюр Майра, исчез. Исчезло ощущение важной цели, раньше ощутимо витавшее в воздухе, когда лучшие и умнейшие люди Каллиполиса готовились стать первым поколением лидеров, выбившихся из низов.

Теперь же здесь царила атмосфера усталой суеты слуг, пытающихся восстановить прошлое.

Моя кровать располагалась рядом с кроватями двух сестер из Чипсайда. Вики и Верра вместе со своей семьей присутствовали на Народном собрании, приветствовавшем Иксиона. В тот единственный раз, когда я, забыв о здравом смысле, спросила, что они чувствовали, обе воскликнули, что испытали восторг.

– Это было похоже на сказку. Словно Небесная Королева спустилась с облаков, чтобы спасти нас! – воскликнула Верра. Она была немного моложе меня, Вики – чуть старше. У обеих были растрепанные светлые волосы и сильный чипсайдский акцент, который всегда напоминал мне о воспитателях из приюта. Мы отмывались в туалете от дневной грязи, и я старалась не намочить свои пропитанные чаем волосы, хотя их давно пора вымыть.

– Небесная Королева?.. – На мгновение я не могла понять, почему это всплыло в моей памяти. Я не росла с книгами сказок, как Дак.

А затем я услышала его голос: Мой маленький жаворонок, моя Небесная Королева, ты слишком молода, чтобы отдавать приказы.

Я знала это имя, потому что так меня называл отец.

А теперь каллиполийцы используют его, чтобы описать Фрейду Бассилеон, нашу принцессу-захватчицу. Схватив кусок мыла, я впилась в него грязными ногтями.

– Папа поймал одну из ее буханок, – добавила Верра. – У принцессы был огромный мешок с хлебом, привязанный к ее голиафану. Это было божественно, Эбби, ты должна была это увидеть. По сравнению с голиафаном наш маленький флот – словно как ласточки перед ястребом.

– А потом все просто так проголосовали за возвращение повелителей драконов?