Превращение - Елена Усачева

— Да, с окном получилось не очень хорошо, — Макс встал, оставив после себя холодную пустоту, — Но я придумал, как тебя согреть.

— Холодно, — пожаловалась я, намекая на то, что ему не мешало бы вернуться.

— Сейчас приду.

На прощание он накрыл меня своим пальто. Я сильнее закопалась в одеяла, поджала ноги, в слабой надежде, что смогу создать себе островок относительного тепла. Долгие мгновения ждала, что согреюсь, но тело с моим ожиданием не согласилось. Меня стала бить легкая дрожь. Я клацнула зубами и заставила себя замереть. Дрожь осталась. Шла она почему-то не изнутри, а сверху. И не от меня, а от одеяла.

Кажется, я схожу с ума.

Дрожь от плеча скатилась к шее, ударила по носу. В панике я сбросила одеяла и села. Передо мной вибрировал телефон. Видимо, выпал из пальто. Я так укуталась в одеяла, что карман оказался наклоненным, и заработавшая трубка легко из него выскользнула. Мобильный лежал экраном вниз и, как настойчивая муха бьется головой о прозрачное стекло, стучался об угол подушки. Макс его почему-то не слышал, хотя его дрожание и противный вибрирующий «з-з-з» оглушал.

Надо было позвать Макса, но моя рука помимо воли потянулась к трубке и перевернула ее. Знакомый смартфон, небольшая плоская черная коробочка. На светлом экране что-то написано, судя по всему, на немецком, а снизу бежала строчка номера. Я успела ухватить только последние цифры: двадцать шесть — восемьдесят. Номер выскользнул снова. «Плюс тридцать три, шестьсот одиннадцать…»

Длинной змеей-удавкой цифры проплыли у меня перед глазами, скрылись в невидимые воротца и показались вновь из левых дверей компьютерной памяти. Еще один круг, и я наконец поняла, откуда я знаю высветившийся номер, —

звонил Лео.

Телефон последний раз обиженно вякнул и замолчал, выкинув на экран информацию о пропущенном звонке.

Да, я не должна была этого делать. Это было пространство Макса, и я не имела права в него вторгаться. Но желание подтвердить догадку было сильнее. Экран стал обиженно гаснуть, и я, желая его пробудить, коснулась иконки с зеленой трубочкой. Смартфон ожил, показывая мне список звонков. Последний был пропущен, напротив него стоял красный крестик. Но был и еще один, с желтой стрелочкой в сторону номера, значит, звонили с этого телефона.

Плюс тридцать три, шестьсот одиннадцать… Мне Лео прислал эсэмэску, Макса предупредил в устной форме. Папа Король волнуется о своем подопечном.

Макс позвонил Лео, и нам теперь надо ждать гостей? Позвонил и ничего не сказал мне? Почему? Есть нечто, что надо скрыть от меня?

За дверью раздались шаги. Я перекинула телефон из руки в руку, соображая, что с ним делать, словно его недавняя вибрация, обозначившееся желание соединить богом забытую избушку рыбака с внешним миром, была чем-то

наказуемым.

Макс вошел в комнату, принеся с собой резковатые запахи приправ. Я сунула телефон под подушку. И только потом сообразила — зачем? Ведь он лежал в кармане пальто!

— Держи, это тебя согреет.

В его руках была моя чашка, из которой поднимался дымок. Пахло корицей и кардамоном.

— Глинтвейн, напиток, бодрящий кровь. Он сейчас не лишний.

Быстро глянула на Макса, опустила глаза. Почему-то мне было страшно сказать, что я знаю о его звонке Лео, страшно задавать такой простой и такой ни к чему не обязывающий вопрос — чего нам теперь ждать?

Отхлебнула рубиново-красной жидкости, обожглась и, терпя боль, прошептала:

— У тебя в пальто что-то скрипело и ухало. Ты из леса принес лешего? Или душа лося пришла за отмщением? — Я приподняла уголок подушки, показывая задремавший смартфон.

— Версия с лосем мне нравится больше. Макс забрал у меня чашку, сел на кровать и стал остужать глинтвейн, держа в своих ладонях. К телефону он даже не потянулся. Так и хотелось сказать ему: «Ну что же ты? Звонил Лео! Ты наверняка ждал от него известий. Вы о чем-то договаривались. Он сейчас скажет номер рейса, на котором прилетит, и тебе надо не опоздать его встретить!»

— Все, теперь уже не горячо.

Макс передал мне чашку, подвинулся на кровати так, чтобы мне было удобней сесть, не сильно путаясь в одеялах. Мой любимый старался мне угодить, а я не шевелилась. Сидела, чувствуя, как в памяти продолжает противно зудеть телефон.

«Он не хочет говорить. Он что-то опять задумал».

Не ощущая вкуса, сделала глоток. Глинтвейн не столько согрел, сколько родил раздражение. Меня вдруг взбесило, что я уже который день вынуждена жить в этом бардаке, запертая в снежном плену, откуда нельзя выбраться. И при этом не понимать, что происходит вокруг.

— Когда мы отсюда уедем? — Терпкий, с неприятной горчинкой напиток в меня не шел.

— Скоро.

Нет, Макс не будет смотреть, кто ему звонил. Кажется, он и так все понял. Больше того — знает, что ему хотели сказать.

— Когда?

— Когда прекратится метель.

— А она когда-нибудь прекратится?

— Дня через два-три. Все равно в такую погоду до нас никто не доберется.

«Как и мы не выберемся!» — хотелось крикнуть мне, но я сильнее поджала губы. Макс, всегда прекрасно чувствовавший мое настроение, спрыгнул с кровати, завесил разбитое окно одеялом, отчего недовольное гудение ветра стало глуше и грознее.

— Не нравится мне это место. Тревожное.

— Ты что-то видишь?

— Да. Страшные картинки. Словно зовут на помощь. Плачут. Это как-то связано с нами?

— Раз мы здесь, значит, связано.

— Кто же из нас будет плакать?

Риторический вопрос, из нас двоих плакать способна только я.

— Вряд ли повторится то, что уже было, — неубедительно успокоил меня Макс.

— А что было?

Он внимательно посмотрел на меня, и видение мгновенно вернулось ко мне, стирая перед глазами образ любимого. Страшное, перекошенное страхом лицо. Человеческое тело, падающее на дорогу сухой куклой. Ужас, мечущийся между домами.

— Неподалеку здесь была деревня. Ее не стало сорок лет назад. — Голос Макса был глух. Так, наверное, сказитель Баян начинал свои бесконечные песни.

— Почему? — Странно, что меня это раньше не заинтересовало. Счастье мое было безоблачно, ничего другого на ум не шло.

— После войны сюда пришли вампиры во главе с Эдгаром. Темная, всеми забытая поморская деревня. Они рассчитывали здесь неплохо провести время. Так и получилось. Смотрители опоздали. Спасать было уже почти некого.

— Зачем же сюда приехал Лео? Он не знал, что здесь произошло?

— Знал. После всего случившегося сюда не заглядывал ни один вампир. Это самое спокойное место на Земле. До недавних пор. Хотя я бы все равно не торопился отсюда уезжать.