Клеопатра - Стейси Шифф

Давно запланированную и старательно подготовленную поездку едва ли можно было назвать увеселительной прогулкой. В те времена цари редко отправлялись в путешествия без всякой цели, ради удовольствия[27]. У Клеопатры не было нужды покидать столицу тайком, как поступил ее отец. В александрийской гавани собралась такая большая и пышная флотилия, какой горожане не видели по меньшей мере четверть века. То была откровенная демонстрация богатства и могущества. Над толпой, собравшейся проводить свою царицу, звучала музыка, летели в небо радостные возгласы, клубился ладан. Стоя на палубе, Клеопатра слушала славословия и вглядывалась в счастливые лица подданных. Потом портовую толчею сменила пальмовая роща, остался позади колосс, сверкнула золотом кровля Серапеума; маяк был виден еще долго, но постепенно и он превратился в едва различимую точку на горизонте. Прежде Клеопатре не доводилось смотреть на его известняковые стены и зеркала с моря. Еще четыре часа после отплытия путники могли различить вдали очертания статуи Посейдона, пока она не растворилась в серебристой дымке.

Впереди лежал путь длиною в две тысячи миль. В лучшем случае царице предстояло провести на борту корабля не меньше месяца. В худшем — около десяти недель. Рим располагался ровно на северо-западе от Александрии, и чтобы добраться до него, морякам приходилось сражаться со встречным ветром. Вместо того чтобы двигаться по прямой, флотилия направилась к западу через восток и север, на ночь причаливая к берегу. Провизии было немного, и команде приходилось добывать еду в окрестных селениях. Весть о прибытии царских кораблей быстро облетала местных жителей; на берегу тут же собирались толпы, люди несли воду и снедь. Таким путем флотилия прошла вдоль восточного средиземноморского побережья, иначе называемого Левантом, обогнула с юга Малую Азию, миновала Родос и Крит, пересекла Ионическое море. Северная Сицилия мелькнула на горизонте и уступила место Апеннинскому полуострову. Путешественникам было хорошо видно его западное побережье вплоть до ласкового Тирренского моря, застроенное каменными виллами. В ближайшее десятилетие роскошным особнякам с широкими террасами предстояло разрастись по всему берегу в геометрической прогрессии. Перед Помпеями располагались Путеолы (современный Поцциоли), оживленный порт с удобной бухтой, в которой обыкновенно бросали якорь египетские суда, груженные зерном. Сойдя на берег, Клеопатра совершила возжигание в благодарность за безопасное плавание; если сама Исида и не парила над бушпритом ее корабля, богиня мореплавания определенно незримо присутствовала на борту. Флотилия наконец достигла Европы. Из Путеол до Рима три дня добирались сушей, трясясь в повозках по песчаным и усыпанным гравием дорогам под немилосердно палящим солнцем. Со стороны Клеопатры это было проявлением немыслимой скромности. Римский сановник, отправленный с инспекцией в Малую Азию, путешествовал «на двух крытых колесницах, одной открытой и одном возке, в сопровождении свежих лошадей и большого числа рабов, любимой обезьянки в специальной повозке и табуна диких ослов». А ведь история не сохранила даже его имени. На востоке караваны из двухсот колесниц и нескольких тысяч всадников были не такой уж редкостью.

Над римскими предместьями витал аромат смородины, корицы и мирры. По сторонам дороги виднелись скромные надгробия и величавые мавзолеи, время от времени попадались святилища Меркурия, покровителя странников. Посланцы Цезаря должны были встретить Клеопатру у городской стены и провести по широкому деревянному мосту к большому поместью на западном берегу Тибра. Клеопатру со свитой поселили на юго-восточном склоне холма Яникул, в весьма живописном месте, хоть и не таком престижном, как противоположный склон с более эффектным видом на город. Виллу Цезаря с ее стройными колоннами, красочными фресками и бесценными скульптурами окружал сад, великолепный по римским меркам, но, с точки зрения египетской царицы, довольно запущенный и неинтересный. Зато она могла любоваться окрестными пейзажами. В просветах между стволами сосен и кипарисов виднелся опоясанный желтоватой рекой Рим, город черепичных крыш, кривых улочек и плотно прижатых друг к другу многоэтажных домов. Рим только что обогнал Александрию по численности населения; в сорок шестом году в нем проживал почти миллион человек. В остальном это была провинциальная глушь. В этом городе собака запросто могла притащить к обеденному столу человеческую руку, а бык ворваться в трапезную. Попасть в него из Александрии было все равно что после Версаля очутиться в Филадельфии восемнадцатого века. В Александрии на каждом углу виднелись следы славного прошлого. Славное будущее Рима в ту пору едва просматривалось. Новый мир был почти неотличим от старого.

Во время визита Клеопатра старалась держаться незаметно, насколько это было возможно в подобной ситуации. «Царица с супругом поселилась в доме Цезаря, что не могло не сказаться на их и так небезупречной репутации», — выговаривает египтянке Дион. Цезарь, как известно, жил в самом центре города, в двух шагах от форума, вместе со своей женой Кальпурнией. Влияние Клеопатры и ее страны неизменно росло. Вернувшись в Рим, Цезарь, потративший немало времени на изучение традиций и опыта восточного царства, задумал преобразования по египетскому образцу. Больше всего он преуспел в реформе календаря: с сорок шестого года каждый сезон состоял из трех месяцев. Прежде римский год состоял из трехсот пятидесяти пяти дней, к которым время от времени произвольно прибавляли дополнительный месяц. Как писал Плутарх: «Только жрецы вели счет времени и могли вводить лишний месяц, когда им вздумается». В результате с календарем была полная неразбериха; Цицерон однажды признался, что понятия не имеет, какой на дворе год. Цезарь заимствовал египетский календарь с двенадцатью месяцами по тридцать дней каждый и дополнительными пятью днями в конце года, «единственный разумный из когда-либо существовавших», и принятое в Александрии деление суток на двадцать четыре часа. В Риме понятие времени было неточным, растяжимым и спорным[28]. Однако теперь в распоряжении Цезаря оказались лучшие астрономы и математики Египта. Плодом совместных усилий стала радикальная реформа сорок шестого года, последнего «неровного года» и единственного состоявшего из четырехсот сорока пяти дней; лишнюю неделю разделили между ноябрем и декабрем.

Египетский опыт существенно повлиял на Цезаря; в ближайшие восемнадцать месяцев стало ясно, насколько. Серьезное увлечение Египтом проглядывало во всем, что он делал. Цезарь начал собирать средства на устройство публичной библиотеки, чтобы сделать латинские и греческие литературные памятники доступными всему народу. Сбор книжной коллекции был поручен видному ученому, из тех, кому полководец даровал жизнь на поле боя. Весьма заразительной оказалась и любовь александрийцев к подсчетам. Цезарь решил провести перепись. В результате выяснилось, что война с Помпеем разорила страну. Население Рима сократилось наполовину. Римских гостей впечатлила египетская система каналов и дамб. Цезарь предложил осушить гнилые топи в Центральной Италии, между Римом и Капуей, чтобы расширить площадь сельхозугодий. А что если прорыть канал из Тибра в Адриатическое море, чтобы сократить путь торговым судам? Заодно решено было перестроить Остийский порт, зажатый среди скал и отмелей. Сооруженная по александрийскому образцу дамба открыла бы путь в город большим кораблям. Цезарь предложил давать римское гражданство всем без исключения ученым и лекарям, «чтобы, прибыв однажды в наш город, они остались в нем навсегда, и чтобы их примеру последовали другие». С улиц убрали скульптуры, казавшиеся особенно неказистыми по сравнению с александрийскими; побывав в Египте, трудно было не перенять египетских представлений о прекрасном. Однако не все смелые идеи Цезаря, вдохновленные Клеопатрой, были логичны и разумны. Взять хотя бы решение учредить культ Диониса, греческого божества, чье происхождение и образ жизни были еще более сомнительными, чем у богатой и сумасбродной египетской царицы. Но за что бы ни брался полководец, во всех его действиях были видны железное упорство и удивительная работоспособность, позволявшие с легкостью опережать соперников.