Джагала - Стивен Браст

«Тогда я перейду к актам насилия с нанесением увечий.»

«Отлично, мне так их не хватало.»

Чуть позже появился хозяин и направился ко мне. Я уж думал, что меня собираются выселять – забавно, что бы я на такое ответил? – но он просто положил передо мной запечатанный конверт, сказал «прибыло для вас от Его Сиятельства» и удалился без дальнейших замечаний.

Я вскрыл письмо. В весьма пространных выражениях оно предписывало «Дневному старшине» (понятия не имею, кто это) обеспечить мне полный доступ на мельницу и отношение как к уважаемому другу и т.д. и т.п., а также паромную переправу в оба конца в любое время, как это будет удобно и уместно, и пр.

«Так-так, босс. Идем туда сегодня?»

«Может быть. Но не прямо сейчас.»

Я сложил письмо и спрятал. После поразмыслю.

За кофе я просидел достаточно долго, чтобы убедиться: на горизонте не маячит ни толпа разъяренных горожан, ни строгие лица с официальными полномочиями, которые намеревались бы выволочь меня из трактира и предать правосудию за совершенные вчера ночью преступления. Уже легче.

«Ладно, – решил я, – довольно. Пошли пройдемся.»

«Куда-то конкретно?»

«Как придем, скажу.»

«Это значит «нет», что значит, мы идем к пристани.»

«Заткнись.»

Я протопал к пристани и смотрел через реку на работающую мельницу, дым клубился, поднимался и медленно уплывал на северо-восток. Сегодня не не слишком воняло. Интересно, кто живет на северо-восток отсюда и как им нынешний ветер.

«Да, босс?»

«Хмм?»

«Ты пробормотал «ловушка».»

«Да?»

Мельница за рекой была приземистой и длинной, сложенной из камня. И ни одного проклятого Виррой окна!

«Ну, в общем, похоже на то.»

«Да, весьма возможно.»

«Давай туда не пойдем.»

«Не пойдем, пока не узнаем больше.»

Стояло самое утро, Горнило отбрасывало от домов слева длинные тени. Дед однажды упомянул искусство «читать по теням», что включало умение видеть определенные знаки и предзнаменования в формах теней от разных вещей в определенный час. Большего мне выяснить не удалось, поскольку дед считал это полной чушью.

Интересно, что бы он сказал мне сейчас. Он одобрил идею разузнать побольше о моей матери; дед сам так сказал и показал ту записку. Но я охотно послушал бы, что он думает по поводу «светлого» и «темного» вида Искусства, а также странностей местной политики.

Дед бы посоветовал мне не отвлекаться на тени и сосредоточиться на цели. На что я сказал бы, что вижу сплошные тени и ничего более. А он заметил бы, что всякой тени нужен источник света и исходная вещь, которая определяет форму тени.

Хорошо, Нойш-па, давай я опишу каждую тень, а ты скажешь, какая вещь имеет такую форму, ага? У нас есть граф, владелец бумажной мельницы. Есть семья, которую убили, потому что я о ней спрашивал. Есть возничий, которого убили, потому что он ответил на вопрос. Есть Дани, говорящий во тьме, который пытался склонить меня на свою сторону, не сказав, что это за сторона и каковы вообще стороны. Есть Орбан в ярко-голубом жилете, который сделал пару тонких намеков и предупреждений, после чего исчез. Есть Гильдия торговцев, которая заправляет городом и, вероятно, всем графством, и она связана либо не связана со странными колдовскими обычаями, один из которых запрещает вызывать демонов, что как минимум невозможно. Что здесь тени, а что их отбрасывает, Нойш-па?

Я разгуливал по пристани, поглядывая на мельницу, и слушал, как плещется река. Горнило поднималось все выше, тени укорачивалось. Становилось теплее, я подумывал было вернуться на постоялый двор и надеть плащ полегче, но уж слишком хлопотно перепрятывать даже тот небольшой набор сюрпризов, который у меня остался. Эх, вот если бы кто-то на меня напал, я мог бы как следует вмазать ему и насладиться видом крови. Дым и пепел на месте дома Мерсов стояли перед моим взглядом куда яснее, чем река и дымящая мельница.

Что-то вроде лодки, длинное и неуклюжее, отчалило от мельницы и поплыло вниз по течению. Различались силуэты двух-трех людей, но что они там делали, я не разобрал. Я наблюдал за посудиной, пока она не скрылась из виду, потом отвернулся от реки. Женщины, некоторые с детьми, идут по улицам, заходя в лавки. Там и сям играют дети. Мирная идиллия. Что бы ни творилось, все это хорошо скрыто.

Проклятый городишко, проклятая страна.

Ладно, хватит. Можно стенать и жаловаться на несовершенство мироздания, но всему есть предел. И вообще, хватит жалеть себя, а то вмешается Лойош.

Если найти нить, можно попробовать размотать весь клубок. В моем случае, однако, основная сложность в другом; нити есть, но их слишком много. Так, ладно: берем любую, тянем, смотрим, куда она ведет, и надеемся, что кто-то попробует меня остановить – это сразу предоставит мне мишень, на которой я смогу выместить все свое разочарование.

Дани.

Возник из ниоткуда, ночью, говоря невнятными околичностями. Он хотел, чтобы я что-то сделал, но не желал говорить, что. Следовательно, он что-то знает, и мне тоже нужно это знать.

«Лойош.»

«Дом Дани, босс? Поразведывать?»

«Угу.»

«Уже лечу.»

Я мог бы вернуться на постоялый двор и подождать там, но мне надоело это проклятое заведение, а кроме того, мы с хозяином, кажется, вот-вот схлестнемся, и если только он во всем этом не один из ключевых игроков (в конце концов, любой может им оказаться), я напрасно истрачу такой великолепный запал. Так что я прошел чуть левее, к западной стене склада, присел в тенечке и приготовился к ожиданию.

Через полчаса Лойош сообщил:

«Или его там нет, или спит. Полная тишина.»

«Ладно, продолжай наблюдать.»

Вот так вот мы провели утро и большую часть дня. В смысле, Лойош провел, я-то отлучился и купил хлеба с колбасой, а он там так и сидел. Я упоминаю об этом, потому что упомянул Лойош. Я скормил Ротсе кусок колбасы и послал ее к Лойошу, но ехидство его замечаний не уменьшилось. Когда Ротса вернулась, она выглядела приятно удивленной; либо я наконец научился ее как-то чувствовать, либо выдавал желаемое за действительное. Пятьдесят на пятьдесят.

Но в основном я сидел в теньке и смотрел во все стороны, где ничего не происходило. Новой «бабочки», готовой предложить мне свои услуги и продать информацию, тоже не появилось. Информация само собой, но я бы не отказался и отвлечься.

Ближе к вечеру ветер переменился, теперь он дул с мельницы и, казалось, прямо на меня. Можете себе представить, как мне это нравилось. Но через полчаса он переменился опять и дул теперь в сторону гор. Никогда не понимал погоды.

Лойош поинтересовался, сколько ему там еще торчать. Я бы тоже хотел это знать. Ответ этот ему, разумеется, не доставил удовольствия. Мы начинали потихоньку действовать друг другу на нервы – удивительно, как редко это случалось за столько-то лет. Я понимал это и не пытался давить, а Лойош просто делал свое дело.