Предатели - Дональд Гамильтон

– Ваша пушка, мистер Секретный Агент, находится в кармане пиджака, – напомнила Изобел. – Я его вам принесла. – Она нагнулась и подобрала пиджак, вытащила из кармана револьвер и с любопытством на него уставилась.

– Как его открыть?

– Там есть такая штучка сбоку. Нажмите, и барабан выскочит.

– Ой, там всего пять патронов. А я думала, шесть. Это ничего, что в него попала вода? Он выстрелит?

– Конечно. – Я слегка устыдился своей лжи и быстро продолжил: – Современные боеприпасы неплохо защищены от влаги и всего прочего.

Она вернула барабан в исходное положение.

– А как из него стрелять?

– Надо заткнуть уши ватой, потом взять револьвер в правую руку – если вы, конечно, не левша, – обхватить ее левой, и плавно нажать на спуск, чтобы раздался жуткий грохот. Так надо проделать пять раз, а потом отбросить железку в сторону, взять бейсбольную биту, подойти к противнику и бить его по башке, пока он не сыграет в ящик.

– Не очень-то вы доверяете инструменту вашей профессии, мистер Хелм, – рассмеялась Изобел. Она вытерла револьвер подолом платья. – И как далеко он стреляет? Так, чтобы убить…

– С моим опытом можно застрелить человека на расстоянии пятидесяти ярдов, если он стоит неподвижно. Зам же вряд ли удастся уложить его и с десяти – разве что сильно повезет. – Я несколько нервничал от того, что в ее руках была эта не совсем сейчас огнестрельная игрушка. – Впрочем, возможно, вы на самом деле разбираетесь в оружии лучше, чем прикидываетесь.

– Прикидываюсь? – удивленно посмотрела на меня Изобел.

– Почему вас так интересует этот вопрос? – осведомился я.

– Даже не знаю, – в голосе Изобел появились прохладные нотки. – А почему вас так интересует женская грудь, мистер Хелм? Пистолеты всегда меня возбуждали. Мне хотелось знать, как они действуют, но когда я задавала людям вопросы, они думали, что я валяю дурака или задумала убить своего мужа. Может, для меня это что-то вроде фетиша? Пистолет – это часом не фаллический символ?

– С вами не соскучишься, – отозвался я. – Положите этот символ, а то это плохо кончится.

Она осторожно положила револьвер на мой пиджак, потом вздохнула и сказала без тени улыбки:

– Ну, по крайней мере, теперь вы удостоверились, так?

– В чем?

– В том, что я не выстрелю в вас.

– Любой мало-мальски знающий толк в оружии человек, киса, боится вооруженного дилетанта или психа. Но давайте начистоту. Неужели я должен исполниться безграничной веры в женщину только потому, что мы вместе слушали прекрасную музыку под тропическим небом? Неужели я должен забыть, как вы стакнулись с моими врагами?

– Эти враги, Мэтт, – агенты спецслужб США, – возразила Изобел. Прежде чем я успел что-то сказать, она продолжила: – Я вас спрашивала – помните? Но вы мне ничего не сказали. Раз я не получила ответа от вас, то попыталась получить его от них.

– Откуда вам известно, что они агенты спецслужб США? – спросил я.

– Я… я сыграла в сыщиков. В том самом дельфинарии, помните. Когда вы разговаривали с молодым человеком, которого потом усыпили. Я подкралась и подслушала ваш разговор. Мне ничего не оставалось делать. Вы же не хотели мне рассказать правду. А мне нужно было знать, во что я впуталась. То ли он, то ли вы, я уж не помню, сказали нечто, из чего я сделала вывод: вы все американские агенты. Только вы сделали что-то такое неправильное, отчего попали под наблюдение. Потому-то я потом и задала вам вопрос. Насчет того, не стану ли я предательницей, если буду вам помогать. А вы ничего мне не ответили.

– Зато Пресман, конечно же, с удовольствием вам все рассказал. И вы тотчас же ему поверили. И все рассказали.

– А что было делать, Мэтт? Все прекрасно соединялось в картину… Может быть, кроме того, что вы мне понравились.

– Самое смешное в нашей профессии, герцогиня, – вздохнул я, – состоит в том, что, имея дело с постоянным обманом и взаимонедоверием, нередко приходится все же доверяться разным людям. Ну да ладно. Я обманул вас, а вы меня. Теперь мы квиты. Если вы хотите услышать от меня объяснения, я готов, но сперва ответьте на один вопрос: где вы научились управляться с парусами?

– Ну, мы иногда катаемся на яхте неподалеку от Сан-Франциско, но выучилась я в детстве, в заливе Чесапик. Я же говорила, что родилась там.

– Отличное место для парусного спорта. Я тоже, кстати, там учился – хотя не с таким успехом, как вы. Значит, вы все-таки Изобел Марнер?

– Ну конечно, – с легким испугом в голосе ответила она, – А вы думали, что и это ложь?

– Я уж и вовсе не знал, что подумать, когда вы начали заигрывать с противником. Ладно, что вы хотите знать?

Она задавала мне вопросы, а я отвечал, по возможности честно, там, где это не ставило под угрозу жизнь других людей. Кто знает, может быть, впоследствии из нее постараются тем или иным способом добыть сведения, услышанные от меня. Когда я закончил, она растерянно покачала головой:

– Столько покойников, а вы по-прежнему не знаете, что происходит и чему вы должны помешать! Вы даже не уверены, что мистер Рат – или как вы его называете, Монах, – задумал что-то мерзкое.

– Ну конечно, – отозвался я. – Он спихнул Нагуки с утеса просто так, потехи ради. А с гостями из Пекина он решил поиграть в шашки. Я хорошо знаю Монаха, киса. Если он что-то замыслил, можно не сомневаться: это крупная пакость. Ну а насчет того, где он собирается это устроить, я как раз хотел спросить вас.

– Меня?

– Ну, а зачем, по-вашему, я потащил вас с собой? Я же говорил, что намерен вас использовать, верно? И вы действительно оказались очень кстати, хотя я и не предполагал, что вы так здорово умеете обращаться с парусом. Я решил, что раз вы заодно с Пресманом, то знаете, где находится эта самая К. А то, что знает женщина, может узнать и мужчина.

Она посмотрела на меня с испугом.

– Вы хотите сказать, что притащили меня сюда, чтобы силой выбить из меня признание? Пороть ремнем, пока я не скажу все? – Она вдруг весело рассмеялась. – Вы просто прелесть! Когда я вспоминаю всех тех мелких людишек с их мелкими клубными интригами… Мэтт!

– Да?

– Что вы теперь собираетесь делать? Опять глазеть на мое декольте в надежде, что оттуда что-то вывалится?

– Могу сказать, что я решил предпринять. Я хочу поймать вон ту рыбину. У нее очень аппетитный вид. Вы не учились рыболовству во имя выживания?

Изобел пожала плечами.

– Ну, я где-то читала историю о том, как одна девушка сделала из чулка леску, а из металлического крепления резинки крючок.

Тут я услышал шорох. Кто-то крался через заросли. Значит, наше появление не осталось незамеченным. Большая рыба решила заглотнуть наживку, то бишь меня. Мне не надо было делать вид, что я ищу Монаха. Он сам разыскал меня.

– Что ж, можно попробовать, – равнодушно отозвался я. – Ваши чулки, кажется, на лодке, в обществе моего галстука. А где вы сушите более интимные предметы?

Она объяснила, где. Идея ей явно понравилась.

– В моих резинках нет ничего металлического – только пластик, – сказала она, – но в лифчике есть проволока. Но, Мэтт, все-таки что вы намерены предпринять?

Я нагнулся к ней и поцеловал, а потом отвесил непочтительный шлепок по ягодицам еще вчера почти недосягаемой и величественной миссис Марнер. Я надеялся, что этот игривый жест не вызовет никаких подозрений у того, кто хоронился в кустах.

– Расслабимся, киса, – сказал я. – Первым делом, надо подкрепиться. Только, пожалуйста, никуда не ходите, а то еще потеряетесь. Изобел!

– Да, Мэтт!

– Я рад, что хотя бы ненадолго, но вы были счастливы. Извините, что моя подозрительность испортила вам настроение.

Она вопросительно уставилась на меня. Мне вовсе не надо было сентиментальничать. Она была слишком умна, чтобы не почуять опасность. Я понял, что ей хочется оглянуться, но она вовремя удержалась. Вместо этого она улыбнулась и похлопала меня по руке. Я быстро отошел в сторону. Мне хотелось, чтобы, когда они тем или иным способом обрушатся на меня, между мной и Изобел была дистанция побольше.

Это случилось, когда я дошел до края поляны, хотя и не совсем так, как я предполагал. Собственно, в этом была моя вина. Я опять забыл про свое псевдоогнестрельное оружие. Я оставил его на самом виду, на пиджаке. Зная, что из него все равно не выстрелить, я забыл о его существовании. Но Изобел не могла знать об особенностях револьвера, и пластун в кустах тоже.

Я услышал, как хрустнула ветка, как среди листвы сверкнуло что-то металлическое, а Изобел вскочила на ноги и вскрикнула. Может, она сделала это инстинктивно, защищая себя. Может, хотела предупредить меня. А может, это было связано с ее тягой к оружию – ей предоставилась возможность выстрелить.

Так или иначе, она схватила мой короткоствольный револьвер в правую руку, обхватила ее левой, как я учил, и, стоя на коленях, начала целиться.

Из кустов грохнул выстрел. Один-единственный.