Свидания со злодеем (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

— Их ссылали в место, которое сейчас называется Эйнгорией, — закончил Габриэл. — Туда ты и направлялась.

Я не могла оторвать глаз от розы, и хотела было спросить, зачем он делает это: кормит ужином, дарит цветок. Но не смогла произнести ни слова, завороженная колдовским взглядом серых глаз.

— Поставь ее на тумбочку возле кровати. Наутро она напомнит о прошедшем вечере… и о будущем. Спокойной ночи, Теана.

— Спокойной ночи.

Я повернулась к двери и взялась за ручку, но не повернула ее. Посмотрела в спину удаляющемуся Габриэлу и решилась спросить:

— В детстве у меня была книжка с легендами. Там всегда давались несколько трактовок преданий. У этой легенды есть другой взгляд?

Обернувшись, мужчина улыбнулся:

— Возможно, стоит посмотреть в книге? У тебя их, кажется, было много.

Глава шестая

Наутро я обнаружила, что цветок на тумбочке стал белым. Его аромат распространялся на всю комнату, а из приоткрытого окна раздавался шум воды, бьющейся о скалы. Наверное, в такой атмосфере было бы преступлением плохо спать. И я спала хорошо, на удивление без кошмаров.

Платье, в котором я ходила на ужин, исчезло. Вместо него кто-то (не видела и не слышала здесь никого из прислуги) положил новый атласный халат. На небольшом столике под полукруглой железной крышкой обнаружился завтрак: пышные оладьи с шоколадным соусом, пузатая вазочка со свежими ягодами, ароматный крепкий кофе и сэндвич с овощами и сыром. Желудок радостно заурчал при виде гастрономического великолепия, и лишь нечеловеческим усилием я заставила себя сначала принять утреннюю ванну и лишь почувствовав себя свежей и отдохнувшей сесть за стол.

— Приятного аппетита, Теана, — раздался голос Габриэла.

А ведь я почти привыкла к повсеместным проявлениям магии. И хотя все еще вздрагивала, когда он начинал говорить, на морской пейзаж за окном смотрела с нескрываемым любопытством. Интересно, туда можно отправиться на прогулку, например? Или это лишь умело созданная магическая иллюзия?

— И что будет сегодня? — спросила я.

— Прости?

— Каков твой план на сегодня? Снова пришлешь платье и расскажешь новую легенду?

— Возможно. Все это будет вечером, сейчас я слишком занят, чтобы это обсуждать.

— Но я сойду здесь с ума! Что мне делать?!

— Я предлагал тебе читать.

— Магические книги?!

— Они не магические. Они написаны магами, это другое.

— Разве? Я могу выйти на прогулку?

— Нет.

— Но почему?!

— Это очевидно, я не доверяю тебе. И не уверен, что ты отказалась от идеи сбежать. Как завтрак?

— Можешь передать повару, что все чудесно. Кстати, кто еще живет в поместье? Я не видела прислугу.

— Это ведь признак ее высокого профессионализма. Хозяева и не должны видеть.

— И все же, здесь много слуг? Кто они? Знают ли на кого работают?

— Как я уже сказал, этим утром я немного занят. Поэтому обсудим все твои вопросы за ужином. После обеда я пришлю одежду. Тебе понравится то, чем мы займемся.

Я только вздохнула. Сидеть взаперти без развлечений было скучно. Страх давно утих, сменился обреченностью. Меня все равно не выпустят, пока Габриэл не получит то, чего хочет. Правда, я понятия не имею, что это. Но пока меня не трогали и не обижали, если не считать вынужденного заключения, так что был смысл ждать.

Созерцание пейзажа в окне успокаивало, но тоже быстро наскучило. И я сдалась. Подошла к полке с книгами и принялась читать названия.

— «Кровь и тени», «проклятые огни», «сумеречники», «книга шторма».

Названия ровным счетом ничего мне не говорили, и я, осмелев, принялась рассматривать обложки. О, они были идеальны: казалось, что над каждой художник работал годами, тщательно выписывая элементы, отрисовывая кусочки паззла, собиравшиеся в единую картину. Были внутри и иллюстрации, я невольно засмотрелась на сцены из жизни магов и людей. Некоторые иллюстрации были совершенно обычные, некоторые изображали магические битвы или колдунов за ритуалами. Некоторые откровенно пугающие и мерзкие.

А еще когда я листала «Книгу шторма», из нее выпал небольшой листок, припрятанный между плотных страниц. Он мягко спланировал на ковер и, прежде чем ветер из открытого окна подхватил листок и закружил в воздухе, я наклонилась и схватила его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Письмо. Внутри оказалось чье-то письмо.

«Мирабелла, я рад сообщить, что у нас все хорошо, и мы с нетерпением ждем, когда ты вернешься. Ты была права, любовь моя: дети оказались совершенно не готовы провести столько времени с отцом. Но я не унываю, и мы постепенно сближаемся. Дебра отправилась в гости к подруге с ночевкой. Это ее первая ночь в чужом доме, и я слегка волнуюсь. Чтобы не сойти с ума от беспокойства, мне пришлось взять Габриэла к реке. Мы упражнялись в магии, любовались закатом и готовили рыбу, которую сами же поймали.

Думаю, из него получится отличный маг. И достойный рода Гримвеллов юноша.

Я безумно скучаю, любовь моя. И жду с нетерпением, когда ты вернешься. Надеюсь, твоей матушке стало легче. Будь осторожна и помни, что мы будем вместе, что бы ни случилось.

Бесконечно люблю тебя и обнимаю. Твой Гарвер.

P.S. Габриэл передает тебе огромный привет».

— Нехорошо читать чужие письма.

Я подскочила, выронив листок и сбросив на пол книги.

— Прости… я не хотела, случайно увидела его в книге.

— Мне следовало проверить их прежде, чем оставлять в твоей комнате.

— Это твои родители?

— Да.

— Они любили друг друга, похоже.

— Обожали. До самого последнего вздоха они были вместе. И умерли, держась за руки, как бы пафосно это не звучало.

Я закусила губу, чтобы не позволить вырваться бестактному и даже опасному вопросу. Но все же не удержалась.

— Сибилла сказала…

— Что? — в голосе Габриэла появилась усмешка. — Что я подставил родителей, обвинив их в колдовстве? Это правда. Я пришел к законникам точно так же, как и ты, дал показания — и их казнили.

— Я не хочу знать, — глухо проговорила я.

Села в кресло и закрыла глаза.

— Ничего не изменить, Теана. Я дал показания против родителей, ты — против меня. Время нельзя повернуть вспять. Такова жизнь.

— Они любили тебя. Это видно из письма. Я бы многое отдала за такие моменты с родителями.

Габриэл долго молчал.

— Да. Я и отдал очень многое за них.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Письмо начисто отбило охоту читать. Убрав книги на место, я подошла к окну и полной грудью вдохнула свежий морской воздух. Где-то вдали, там, где вдоль линии горизонта над водой стелился серый туман, виднелись всполохи молний. Но гром не долетал до замка. По воле магии или из-за расстояния, я не знала.

— Я расстроил тебя.

Это был не вопрос, скорее утверждение. Показалось даже, будто Габриэл сожалеет. И поначалу я не хотела отвечать, но, подумав, все же сказала:

— Пожалуй. Я не могу понять и смириться. У меня нет родителей, я не могу поговорить с ними или обнять, потому что их забрали. А…

Я замялась, не сумев произнести «ты».

— Кто-то сам отдал их в руки смерти.

— Так бывает. Иногда у хороших людей вырастают ужасные дети, которые их подводят и предают.

— Я думала, ты найдешь объяснение.

— Его нет, Теана. Не ищи во мне хорошее, это опасный путь для пленницы. Нельзя влюбляться в злодеев, для них не предусмотрен счастливый конец.

— Ни в кого я не влюбляюсь! — пожалуй, слишком резко ответила я.

— Это прекрасно. Скажи, почему ты все еще мучаешься смертью родителей? Ведь ту колдунью поймали и казнили. Виновник наказан, обычно этого хватает, чтобы успокоиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это ведь родители. Я скучаю. Жалею, что не было шанса запомнить их лучше.

Обрывки воспоминаний, смутные образы… с каждым годом облик мамы с папой становится все расплывчатее, и единственное, что остается четким — их крики и хрипы, стоящие в ушах.