Одержимые страстью - Конни Кокс

Они расстались из-за непонимания и неумения договориться. Но теперь Стефани была готова приложить усилия, чтобы все исправить. А узнав о прошлом Джейсона, она сумеет понять, почему он стал таким, каким стал.

Стефани поерзала в кресле. Доктор Уилкинс продолжал говорить.

Мысли ее текли в том же направлении.

Завтра у нее важный день – первое УЗИ. Она увидит своего ребенка на экране. Это, несомненно, поможет ей осознать реальность материнства. Сегодня, просматривая документы перед совещанием, она почувствовала первые легкие шевеления плода.

В сравнении с размышлениями о ребенке все разговоры о бронзовых бюстах казались ей ненужными и даже вредными.

Собравшись с мыслями, она поднялась.

– Джентльмены? – Стефани оглядела мужчин в зале. – Мы говорим об одном и том же, и все без толку! Давайте встретимся на следующей неделе и посмотрим, чего достигли.

Для начала она должна отправить заявление в совет директоров. Такова управленческая политика. Стефани узнала об этом, еще сидя на коленях своей матери. Следует вежливо и уважительно выслушивать мнения людей, быть дипломатичной, но не забывать о практичности.

Поскольку Стефани собиралась занять место отца в совете директоров после его выхода на пенсию, ей следовало знать положение дел во всем госпитале, а не только в ее отделении диагностики.

Закончив с делами, она наконец заказала вожделенную пиццу, но при мысли о том, что придется есть в одиночестве, у Стефани едва не пропал аппетит…

Поддавшись импульсу, она вновь позвонила, отменила предыдущий заказ и, заказав самую большую пиццу, решила поехать к Джейсону. Стефани никогда не была у него дома, поэтому ей пришлось узнать его адрес в личном деле.

Конечно, она надеялась, что он окажется дома. Стефани понятия не имела, чем в действительности занимается Джейсон в те редкие часы, что проводил вне госпиталя. До тех пор пока она с ним не порвала, он проводил время с ней.

И все-таки… Сколько между ними всего произошло: расставание, судебный процесс, ребенок…

Сочтет ли Джейсон ее предложение съесть вместе пиццу шагом к примирению? Захочет ли вообще разговаривать о ребенке? Застанет ли она его дома.

Переполняемая противоречиями, Стефани поехала на окраину города.

Сегодня она заметила, как он волновался во время общения с Амелией. А затем стала свидетелем его объятий с приемными родителями девушки – спонтанного проявления любви, чего от доктора Дрейка никак нельзя было ожидать.

Но она сама его оттолкнула, и теперь прошлая жизнь Джейсона, судя по всему, так и останется для нее тайной. Да, но страсть между ними по-прежнему жива. Может быть, им все-таки удастся возродить былые отношения?

Она обязана попробовать сделать это ради себя, ребенка и Джейсона.

Проезжая через пригород, Стефани взглянула на мелькавшие за окном автомобиля жилые дома и задалась вопросом: что за семьи в них живут?

Ее собственное жилье было идеальным для одинокого, очень занятого врача, однако рядом с ее домом не было двора, где можно разбить клумбу, или тротуара для прогулок с коляской, для катания ребенка на трехколесном велосипеде. Вероятно, ей следует подумать о переезде в другой дом.

Может быть, дом Джейсона идеально подходит для их семьи?

Стефани вздрогнула, поняв – она слишком размечталась…

Интересно, что сможет рассказать о своем владельце дом Джейсона?

По жилищу Стефани можно было понять: у нее достаточно денег, чтобы нанять опытного декоратора, который знает, как правильно и наилучшим образом разместить в доме вещи. Единственной деталью в интерьере, на которой она настояла, была коллекция небольших семейных портретов в рамочках – теперь они стояли на каминной полке. Ей нравилось, что на нее взирают все ее предки, напоминая о непрерывности жизни.

А что Джейсон? При ней он ни разу не упоминал о своей семье. Да и рассказал бы о себе, если бы она попросила?

Так или иначе, Стефани продолжала поддерживать у себя иллюзию: не существует ни прошлого, ни будущего, а есть лишь настоящее. Имеют значение только ее нынешние отношения с Джейсоном.

Чем ближе она подъезжала к дому Джейсона, тем все непригляднее становились дома вокруг. Наконец, найдя нужный дом, Стефани заметила: он и еще одно здание рядом выглядели как маргаритки среди сорняков – оба сооружения были недавно заново покрашены. Отметила Стефани и аккуратно подстриженную траву перед входом.

Окна дома Джейсона оказались темными. На всякий случай она еще раз проверила адрес. Может быть, Джейсон в самом деле оставляет Шеффилдский госпиталь? Бросает ее и ребенка?..

Стефани ежедневно пыталась избавиться от этой беспокойной мысли, но тщетно. У нее засосало под ложечкой, но не от голода.

Наверное, следует подождать Джейсона. Она всегда ненавидела ждать. Возможно, пришло время научиться терпению?

Можно посидеть в машине и пожевать пиццу, пока он не придет.

Стефани взяла пепперони с одного куска пиццы, освободила память телефона от старых сообщений и стала прослушивать радиоканалы, когда услышала рев мотоцикла Джейсона.

Он подкатил сзади, выглядя довольно угрожающе – в джинсах, футболке и шлеме, который закрывал лицо. Она всегда любила мужчин-мотоциклистов, даже в подростковом возрасте. Сердце Стефани забилось чаще при воспоминании о том, как Джейсон вез ее домой на мотоцикле после благотворительной вечеринки…

Джейсон заглушил двигатель мотоцикла, снял шлем и открыл дверцу ее машины:

– Стефани?

– Я привезла ужин. Ведь ты еще не ел?

Джейсон взял коробку с пиццей, которую она ему протянула, а затем предложил Стефани руку, помогая выйти из автомобиля. Сегодня он выглядел иначе и казался озадаченным и… растерянным?

Стефани понравилось его смятение. Как это приятно – лишить самообладания стоика Дрейка! Правда, и он умел лишать ее выдержки…

– Джейсон, ты хотел бы поесть на улице или в доме?

Он моргнул, будто только что пробудился ото сна, а затем взял ее за локоть и повел к своему дому:

– Все в порядке?

– Нет, не в порядке.

Он остановился:

– Что случилось?

Стефани с удовлетворением отметила, что в его голосе послышались едва заметные нотки тревоги. Куда делся его спокойный, хладнокровный тон, который он обычно демонстрировал в чрезвычайных ситуациях?

Но она не позволила ему волноваться слишком долго:

– Мне ужасно захотелось пиццы, и я не намерена есть ее в одиночестве. Так как ты принимал участие в зачатии ребенка, то имеешь право разделить со мной трапезу.

Именно в этот момент особенной эйфории Стефани задалась вопросом: «Почему я решила изгнать Джейсона из своей жизни? Почему запретила ему общаться с ребенком? Какая же я дура!»