Кризис власти - Артем Каменистый

на попойку, все до единого валялись на земляном полу и походили не на собутыльников, а на залежавшихся мертвецов.

— О! Десница! С тобой я сегодня ещё не пил. Садись давай. Куда хочешь садись, места полно. Вот сейчас мы с тобой как следует бахнем!

— Пожалуй, воздержусь. Кошшок, ты в курсе, что твои дозорные спят вповалку прямо на постах? Это я про тех, кто с постов не ушли. А я многих недосчитался.

— А что им ещё делать, десница? Такое случается каждый раз после приличного боя. А этот бой, как по мне, самый приличный из всех, что я видел. Мужики почти себя похоронили, и вдруг на тебе, они живые, а враги драпают. В голове от этого что-то не так у многих становится, уж ты мне поверь. Кого-то отрубает на месте, а кто-то ищет большущую бочку, чтобы выдуть её всю до дна. И знаешь, после боя найти бочку бормотухи гораздо проще, чем до боя. Так что половина моих людей просто упилась до соплей, а с половиной непонятно что творится. И это ни ты, ни я никак не поправим. Так что смирись, десница и выпей со мной.

— Южанам ты тоже такое будешь рассказывать?

— Да я кому хочешь это скажу, мне же нетрудно.

— По моим самым оптимистичным подсчётам, у них выжило не меньше десяти тысяч. Причём далеко они не ушли. А у нас осталось около четырёх тысяч. Если они поймут, что у нас половина погибла да разбежалась, легко устроят реванш. Очень легко, ведь у нас даже дозоров нормальных нет.

Кошшок отмахнулся:

— Десница, да забудь хотя бы на время об этих загорелых червях. Мы им тут сделали очень больно, после такого быстро они возвращаться не захотят. Сейчас их грустные командиры посылают птиц и гонцов, потому что быстрой связи в Мудавии, считай, нет. Когда их главное командование поймёт, что авангард ощипали до костей, оно первым делом скажет «стоп». Все остановятся, и будут стоять до тех пор, пока их вшивые аристократишки не выяснят, что именно тут случилось и чем это может им угрожать. И не сомневайся, разбираться они будут долго. Ты прикончил Ната Менная и неплохо пощипал их передовые отряды, твой наёмник с бандой висельников вынудил их идти к столице по рекам, а не напрямик. А теперь их сильный авангард так обидно отшлёпали, что он убежал, бросив обоз. Я, по правде говоря, не очень-то образован, но знаю, как это называется. Это называется непрерывная цепочка хреновых событий. Я южан знаю, они удлинять эту цепочку не захотят. Так что не удивляйся, если завтра увидишь их парламентёров. Со слабаками они не очень-то говорливые, а вот если надрать загорелые зады, очень даже разговорчивыми становятся. Долго водить их за нос вряд ли получится, но можешь не сомневаться, в ближайшие дни они к нам не полезут, говорильней ограничатся.

Кошшок — личность сложная в общении. Да и что с него сейчас возьмёшь? У меня нет большой дружины, чтобы охранять каждый бочонок с вином в захваченном обозе. К тому же многие воины после таких потрясений и без спиртного стали неадекватными, и в лучшем случае спят, как замороженные мухи. Разбудить их можно, но бессмысленно, пользы от них сейчас ни малейшей.

Развернувшись, я направился к выходу, бросив напоследок:

— Там твоя ручная обезьянка к катапульте привязана осталась. А катапульту с утра потащат в лагерь южан.

— Да и пусть этого балабола ушастого на колесо намотает, — равнодушно буркнул полковой рэг и пнул одно из офицерских тел:

— Эй, ты, как там тебя… тело бесполезное… А ну бегом поднялся! Хватит мне одному за всех отдуваться! Начинай уже пить, как мужик!

Выбравшись наружу, я некоторое время стоял, жадно хватая воздух. Пусть не самый свежий, пусть он здесь пропитан пылью от множества растворённых Жизнью людей, но в сравнении с тем, что творится в шатре рэга, это чистейший нектар богов.

Небо звёздное, полное безветрие, не холодно и не жарко. С разных сторон завывают пьяные солдаты, искренне полагая, что прекрасно поют, со стороны заваленного трупами поля боя им аккомпанируют шакалы и прочие ночные падальщики мудавийских степей.

Будь у меня сейчас пара сотен всадников, где бойцы по параметрам и опыту сопоставимы с моими дружинниками, я бы мог разбить наше войско в пух и прах. Боеспособность даже не до нуля упала, она ушла в глубокий минус.

Поверить Кошшоку?

Ну а что мне ещё остаётся? Увы, достать из-за пазухи свежих и дисциплинированных солдат не получится. Придётся как-то мириться с недостатками тех, кто не сбежали без оглядки из боя, который по всем законам войны мы были обязаны проиграть всухую или около того.

Ладно, как ни страшно оттягивать неизбежное, но пора ложиться. Несмотря на все свои грандиозные параметры, несмотря на эффект Героя ночи и прочее, придётся заставить себя заснуть.

Чем раньше я встречусь с Приходящим Во Снах, тем быстрее разберусь с висящим над головой дамокловым мечом.

Не сомневаюсь, что эта таинственная и могущественная сущность очень мною недовольна.

Как обычно.

* * *

— То есть ты утверждаешь, что никакого кровопролития не было? — голосом психиатра, общающегося с клиническим идиотом, уточнил Приходящий Во Снах.

— Нет, я такое не говорил. Да, было некоторое кровопролитие, признаю. Ну а как останавливать Тхат без единой капли крови?

— Но речь идёт не об одной капле крови. Далеко не об одной…

— Сначала меня дослушайте, потом придирайтесь к мелочам. Если суммировать потери с обеих сторон, большая их часть это те южане, которые попали под Растворения Жизни. Приблизительно семьдесят процентов от всех потерь. Очень нехорошая смерть, однако вы должны знать, что от жертв при этом не остаётся ничего. Вообще ничего. В том числе нет крови. Ни капли.

Старик покачал головой:

— То есть ты решил, что убивать без пролития крови можно кого угодно в любых количествах? Ты так понял мои слова?

— Ну а как ещё мне их понимать, если вы ничего не объясняете и не уточняете? Сначала сказали остановить Тхат, что мирным путём никак невозможно. То есть только насилием. Но при этом заявили, что кровь проливать нельзя. Да я из кожи вылез, но сделал всё возможное, чтобы её, в итоге, пролилось как можно меньше. Никто на моём месте не смог бы решить проблему менее кроваво.

— Так ты вдобавок ко всему ещё и возомнил, что проблема вторжения Тхата