Гильдия Злодеев. Том 6 - Дмитрий Ра

он был смертным. Обычным стариком. Если бы хобгоблины хотя бы чихнули на него, то вся его божественность ушла бы в небытие. Но… он с ними договорился. Как обычный, ограниченный в возможностях человек. С обычными старческими мозгами, в которых нет ничего, кроме…»

Костя замолкает, видимо не в силах произнести слово «любовь» или что-то в этом духе.

Открываю рот, чтобы спросить.

«Молчите, мастер. Есть вещи, которые не стоит произносить вслух».

«Но…»

«Забавно. Только что у меня была возможность почти навсегда избавиться от своего злейшего врага, и он об этом знал. Да, мастер, я не могу прямо навредить вам или вашим гостям — это правда. Но вы пригласили бога, а не обычного старика, в которого он только что превратился. Это две разные формы существования».

Пребываю в некотором ахере. Вот ты сущность с безграничной властью — и такой решил: «А договорюсь-ка я с хобгоблинами в облике дряхлого старика». Да что не так с этими божками⁈ Почему⁈ Зачем⁈

«И почему же не избавился? Ты вроде как тысячи и миллионы лет с ним бодался. Он же и правда главный твой враг. С тобой-то что не так? Чувствительный порыв? Эмоциональное проникновение к врагу? Приступ милосердия?»

«Честно?»

«Как можешь».

Костя хмыкает.

«Что я буду без него делать?»

Торн как-то странно разглядывает хобгоблинов, потерявших к нам всякий интерес. Похоже, божьи слова зацепили его душевные струны. Что-что, а в убедительности богам не откажешь.

Тем временем Иешуа задерживается у стены. Стена не спешит поддаваться, как это было ранее. Он морщится, но вот по камню идут трещины, и он разваливается на куски, а не превращается в пыль.

«Жулик».

В этой секции монстров нет, но есть ГОРЫ СОКРОВИЩ! Тысячи, нет, сотни тысяч монет! Я чуть слюной не давлюсь от радости и с трудом давлю желание закопаться в этих горах.

Тиина поднимает монетку, разглядывает.

— Не спеши радоваться, красавчик. Это даже не медь. Железо. Причём очень плохого качества. Все эти горы можно продать кузнецу за десяток золотых.

А, понятно… Костина шуточка. Честно говоря, я начинаю сомневаться, что в секциях вообще можно найти что-то, кроме шуток и издевательств. Не зря я передумал играть в эти игры.

У следующей секции видно, что Иешуа тяжело. Долгих минут пять он щурится, пока по стене не идёт ленивая трещина. Образованный разлом уже не такой большой, и, чтобы пройти, нужно пригнуться.

По словам Кости, дальше никто не забирался… Кто вообще смог забраться так далеко, если даже могущественнейшему богу это тяжело? Но ведь секции кем-то созданы…

«Костя, а кто…»

Он перебивает, не дослушав:

«Такой же смертный, как вы, но намного сильнее, мастер. Большего не скажу. Но раз уж веселье летит прахом… Секции — это ещё и измеритель силы. Если кто-то смог пробить стену, то справится и с тем, что его ожидает за ней. Я же не дурак лишать себя удовольствия».

Так, стоп. Что-то тут не вяжется.

«Ты заврался. А как же Мерлин, с которым ты душевно беседовал сотни лет? Ты говорил, что он добрался до девятой секции».

«Но я не говорил, что он смертный».

«Он что, был сильнее Иешуа?»

«Не совсем. Одну секцию он вскрывал тринадцать лет, а другую — девяносто три года. Правда, копал с другой стороны, поэтому до тайной комнаты не добрался бы. Подвеска с путеводителем была предназначена не для него, хе-хе».

Да уж… А Иешуа делает это за секунды.

«Так что же нас ждёт в этой твоей тайной комнате?»

«Говорю же, без понятия, мастер. Если бы я знал, то было бы скучно».

«Но ты можешь предположить…»

«О, ещё как могу. И это добавляет скукоты. Надеюсь лишь, что молодым я был достаточно умён, когда создавал секцию. Так сказать, учитывал, что в будущем я могу предполагать, что в ней находится».

«И какие твои предположения?»

«Мастер, глупый вопрос. Конечно же, там гарем из зверодевочек».

Вздыхаю. Как же он иногда бесит. Если бы люди знали, что дьявол — это клоун, то, может, и не боялись бы его так сильно. Кстати, почему многие боятся клоунов?..

В пустую секцию заходит Иешуа. Я было ступаю за ним, но какие-то глубокие инстинкты начинают орать и предупреждать об опасности. Ещё и Иешуа замер на месте. Но вот он поднимает руку, останавливая и без того остановившегося меня.

— Какая неприятная ловушка, — сухо улыбается старец. — Перетерпеть её оказалось легче, чем обезвредить.

— Я ничего не заметил.

— Знаю, сын мой. Я пробыл неподвижно в этом месте сто семь лет.

Иона позади меня икает.

— То есть…

— Да, дочь моя. Эта ловушка создана так, чтобы простой смертный не смог её обезвредить. Я бы смог, но был не против спокойно поразмыслить каких-то сто с небольшим лет.

— Каких-то… — бухтит Торн.

— Очень жаль, что пришлось отложить многие дела…

Спрашиваю:

— В каком смысле «многие дела»?

Иешуа лишь грустно улыбается и идёт к следующей секции.

«Вы же не думали, мастер, что у него только одно воплощение? Хорошего же вы о себе мнения, если решили, что такая сущность уделяет внимание только вашей священной персоне. Его много… Очень много. Во многих мирах. Я бы сказал, что сделал ему небольшое одолжение: дал немного отдохнуть, частично заглушив связь этого его воплощения с другими. Да, я так умею. Я хозяин анклава и повелитель времени, в конце концов. Хотя и получилось это случайно, хе-хе».

«Враг, ты хотел сказать».

«Именно потому и враг. Кстати, мастер, вы только задумайтесь… Я заглушил его связь, а это значит… Сколько его планов в других мирах я разрушил, м? Ах, это так греет душу! Жалко, старик не показывает, как ему сейчас грустно оттого, что он немножко отдохнул».

«Почему-то мне не греет».

«Ну ясное дело. Вы прониклись его величием, добротой и честностью. На то он и бог, чтобы манипулировать вашими слабостями. Я уже даже не пытаюсь этому помешать, хе-хе».

«Даже ты его уважаешь».

«Разумеется. Если никого не уважать, то придётся считать, что существуешь среди идиотов. Вам не понять, мастер».

Зачмырил так зачмырил.

Мысленно хмыкаю:

«А меня уважаешь?»

«Мастер, вы пьяны, что ли?»

Иешуа долго морщится, а стена как стояла, так и стоит. Он устало говорит:

— Отойдите, дети мои. Эта секция не предназначена для вас.

Тиина морщит носик:

— А для кого она предназначена?

— Для меня…

«Так, Костя, это что за фигня?»

«А, что? Да врёт он всё».

«Костя…»

«Ну