Поваренная книга медиа-активиста - Олег Киреев

Создание Конгресса и принятие им сатьяграхи как основного курса создало два уровня борьбы: политический и общественный. Ганди всегда держал курс на неучастие в различных законодательных и прочих чисто политических институтах и бойкотировал выборы, роль же Конгресса рассматривал как духовную и моральную, а не политическую. Он утверждал, что преимущество членов Конгресса перед остальными участниками всеиндийской борьбы заключается лишь в том, что они первыми готовы пойти в тюрьму или возглавить мирную демонстрацию под дулами солдат, и они много раз доказывали это на деле. Огромную роль играл личный пример Ганди. Он жил скромно, никогда не имел личной охраны, всегда шел на диалог с любой стороной, и призывал участников сатьяграхи воздерживаться от ненависти к противникам. Он вел борьбу и на макро-уровне (национальном), и на микро-уровне повседневности, демонстрируя чистоплотный и умеренный образ жизни, организуя коммуны социалистического общежития без кастовых различий (Ферма Толстого). Вскоре после начала общеиндийской борьбы он получил народное звание «Махатма» — "Великая душа", которое раньше давалось преимущественно индийским подвижникам. Впрочем, почти в то же время это звание в Индии было присвоено и другому народному вождю — В.И. Ленину. По текстам Ганди рассыпаны прекрасные замечания, которые будут полезны в любой кампании:

Кампания сатьяграхи только тогда может считаться успешной, когда сатьяграхи выходят из нее более сильными и убежденными, чем в начале борьбы.

Очень трудно заинтересовать народ мирной стороной сатьяграхи.

Не всегда следует окружать ореолом смерть на виселице; часто такая смерть легче тяжелой и нудной работы в малярийной местности.

Даже в тех случаях, когда цель борьбы — политическая, но само дело — не политическое, придавать такому делу политическую окраску значит только вредить ему.

Прошло много лет, государство Индия имеет стремительные темпы развития, хотя она снова попала под жестокий контроль грабительского транснационального капитала, и учение Ганди, так же, как и вообще мысль о переустройстве общества, многим кажется утопией, — но на самом деле никакое разумное социальное преобразование уже не может обойтись без учета опыта Махатмы. В Индии он постоянно обсуждается каждым новым молодым поколением общественных деятелей, а в мире получил убедительное продолжение. Показательно, что революционные теории, которые на Западе обыкновенно являются атрибутом моды и интеллектуального престижа, в странах третьего мира становятся светом надежды. А почему еще, вы думали, только там и происходят революции?

Методы Индии переняли другие гражданские движения: успешные мирные кампании неповиновения, вдохновленные примером Ганди и включавшие его методы — такие, как марши ненасилия, — провели Мартин Лютер Кинг в США в 1960-х и Нельсон Мандела в Южной Африке в 1960-80-е, и они завершились соответственно завоеванием избирательных прав для африканцев в США и окончанием режима апартеида в ЮАР. Освобождение Индии, прекращение расовой сегрегации в США и южноафриканского апартеида — величайшие достижения революционной борьбы. Поэтому, когда нам говорят, что "оранжевые революции" импортируются с Запада, то это ложь: ненасильственные действия — основной метод революций нашего времени.

Русский кампайнинг

Первой волной кампаний в России можно считать многочисленные и высокоэффективные экологические лагеря протеста начала 1990-х. Активисты экологических организаций устраивали палаточные лагеря и акции-демонстрации возле экологически опасных объектов, что вызывало симпатию со стороны местного населения, и в акциях, кроме сотен приехавших, участвовали тысячи местных жителей. Также, организаторы более поздних акций протеста, например, антиядерная группа "Экозащита!", эффективно пользовались возможностями местной прессы: в силу того, что организованное мероприятие было локальным событием, репортажи о нем появлялись на первых полосах важнейших региональных изданий. Но в те времена, когда это происходило, в России еще не было опыта тактических медиа.

В начале 1990-х население перестало участвовать в политической жизни. Некоторая инерция с 1991 года еще оставалась, однако все, кто попадал тогда на какие-либо политические мероприятия, помнят глубокую депрессию и моральный упадок, охвативший бывших участников демократического движения — вероятно, потому, что целеустремленные люди, нацеленные на создание в стране гражданского общества и развитие прогресса, оказывались повсеместно отстранены от управления, а власть в организациях получали чиновники, партийные карьеристы, недавние комсомольцы, будущие функционеры "Единой России". В этих условиях действовать начали не разочарованные активисты, а художники. Их действия временами были экстремальны, шокирующи, однако только в свете понимания, что в действительности тогда происходило, можно по достоинству оценить их историческое значение. Движение художников-акционистов (О. Кулик, А. Бренер, А. Тер-Оганьян, А. Осмоловский, Д. Пименов) не осознавало себя в качестве леворадикального движения, но испробовало и применило много тактик, полезных для будущего левого радикализма. Первой из них был медиальный скандал. Многие описывали медиа-политику радикалов как продолжение эпатажной традиции, начавшейся с футуристов и дадаистов — но московские радикалы работали не с историей искусства и не с историческим акционизмом, нет, они работали с общественным мнением. Их задача заключалась в том, чтобы вызвать на свет и продемонстрировать законы действия общественного мнения, такие, как стратегии исключения, остракизм, или признание, поощрение. Обязательным условием радикальной акции является не только сама акция, но и реакция контекста на акцию.

Весной 1991 года Анатолий Осмоловский и группа ЭТИ ("Экспроприация территории искусства") выложили своими телами слово «хуй» на Красной площади. Это повлекло за собой возбуждение уголовного дела, закрытого лишь после событий августа того же года. В январе 1998-го года Александр Бренер в музее Стеделик в Амстердаме зеленым спреем написал на картине Казимира Малевича "Белое на белом" знак доллара. За это и он попал под суд и в тюрьму на шесть месяцев. В том же году в декабре на ярмарке искусства Art Manege Авдей Тер-Оганьян устроил акцию, в которой предлагал любому желающему порубить топором картонные православные иконы. По протестам группы верующих было возбуждено уголовное дело, и Тер-Оганьян бежал из России в Прагу. Так же широко известны становились акции Олега Кулика в России и за границей. Особенно знаменитой стала акция 1995-го года, когда в галерее «Риджина» Кулик зарезал свинью — это вызвало протесты общественности самого разного рода, от православных до «зеленых». Однако и сейчас мало кто знает, что настоящий смысл акции заключался в том, что она была реакцией на принятую тогда же ГосДумой отменой моратория на смертную казнь, — и против этой отмены никто не протестовал, в то время как действие, которое ежедневно массово осуществляется на бойнях и на рынках, вызвало бурю протестов. Все эти действия ставили задачу диагностировать состояние общества, побудить его к ответным действиям репрессивного характера. Во всех этих случаях художники-акционисты пользовались тем, что, при достаточно открытой прессе, сенсации такого рода получали широкое освещение, кроме того, художественные критики и журналисты из отделов культуры в газетах принадлежали к общему с ними арт-кругу — так что медиа-политика была обеспечена. Такой подход к масс-медиа тогда приносил желаемые дивиденды.

Первый опыт использования тактических медиа имел место в ходе предвыборной кампании 1999 года "Против всех партий". Кампания ставила задачу предвыборной агитации за голосование "против всех" на выборах, которые должны были произойти 19 декабря. Согласно российской Конституции, голосование "против всех" предоставляет легальную возможность фактического ниспровержения государственной избирательной системы, так как в случае, если графа "Против всех" набирает голосов больше всех остальных, то выборы объявляются недействительными, переназначаются, и на следующие из выборов не имеет права идти никто из прежних участников. Именно эту цель преследовала кампания "Против всех партий", зародившаяся в недрах журнала «Радек». «Радек» уже прекратил существовать, а кампания осуществлялась небольшими разрозненными группами активистов. Проводились акции: граффити на стенах городских домов (надписи "Против всех партий!", «Война-выборы-война» и пр.), агитация с мегафоном на рок-концертах, листовки (например, "Главное дело уходящего года"), была издана самиздатовская книга "Против всех партий" (набор статей, стихов и призывов). В интернете распространялись тексты и лозунги, посвященные кампании, например, один из них являлся стенограммой сверхсекретных переговоров между мэром Москвы Лужковым и олигархом Березовским, которые вели между собой непримиримую войну в предшествующие месяцы в средствах массовой информации. Враждующие стороны говорили: