Круг Матарезе - Роберт Ладлэм

- Как вам угодно, сэр, - проговорила телефонистка и снова подключилась к телефону в номере 211.

Чертовщина! Уже девять минут прошло с тех пор, как она отправилась на поиски Скофилда. Девять минут, чтобы проверить четыре номера, что соседствовали с 211-м! И даже если предположить, что все четыре номера заселены и ей пришлось объясняться с клиентами, то все равно этого времени было более чем достаточно. Когда кто-то кого-то беспокоит, диалог бывает обычно коротким: уходите, мол, не беспокойте меня, и все.

Спичка вновь вспыхнула, и ее маленькое пламя отразилось в темном стекле кафе. Где-то внутри за невидимым с улицы столиком некто тоже зажег спичку. Это был условный сигнал. Теперь и человек из Амстердама появился!

Талейников изучал направлявшегося ко входу в кафе. Это был высокий человек в черном пальто, на шее серый шелковый шарф, шляпа тоже серого цвета, с большими полями - черты лица не разглядеть.

Частые звонки, посылаемые телефонисткой в комнату 211, оставались без ответа. Василий начал строить самые немыслимые предположения: не заглотил ли Скофилд наживку? Если так, то американец находится в гораздо большей опасности, чем предполагал Василий, следя из телефонной будки за командой, присланной из Европы. Неужели телефонистка на коммутаторе работает на Скофилда и предупредила его? Значит американец решился на риск и впустил к себе пожилую элегантную горничную, чтобы разъяснить ее личность. Но этот риск куда более велик, чем Скофилд предполагает. "Горничная" всадит в него пулю в то самое мгновение, когда почует хоть какую-нибудь опасность. Скофилд даже не сообразит, откуда раздался выстрел, да он и не подумает, что у этой дамы может быть оружие.

- Мне очень жаль, сэр! - зло проговорила телефонистка. - Но двести одиннадцатый номер не отвечает. Предлагаю позвонить еще раз. - Она не стала ждать ответа и отключилась.

Неужели все же телефонистка? И он решился на отчаянный шаг, крайне опасный - он мог выдать себя. Но сейчас у него не было никакого выхода, да к тому же он был так измотан, что не мог подыскать альтернативы. Он знал лишь, что надо действовать без промедления, подчиняясь инстинкту и доверяя только своему чутью. Достав из кармана пять стодолларовых банкнот и присовокупив к ним письмо на английском языке, подтверждающее, что он является деловым партнером торговой фирмы в Берне, Василий двинулся к отелю.

Две минуты спустя управляющий представил телефонистке "любезного мсье Бланшара", который имеет обширные финансовые связи в Швейцарии и хотел бы выяснить некоторые недоразумения, связанные с телефонными переговорами. Двести долларов сделали управляющего не менее любезным, чем сам "мсье Бланшар".

- Я прошу простить мне мою назойливость, - мягко начал Талейников, вложив оставшиеся три сотни в напряженную руку телефонистки. - Финансовые дела - это такая сложная и нервная работа... почти бескровная война, постоянная борьба за брокеров и клиентов. У нашей компании как раз такие трудности. А здесь у вас в отеле есть человек...

Минутой позже Василий углубился в чтение распечатки телефонных счетов, зарегистрированных компьютером. Его внимание было сосредоточено на телефонных переговорах, проводившихся из номеров второго этажа. Всего там было пять номеров, причем имена проживающих не имели никакого значения. Местные звонки осуществлялись без фиксации номера звонившего. Междугородние - наоборот. Следовательно, лишь они могли дать хоть какую-то информацию! Где же искать то звено, за которое можно вытащить всю цепь? Из номера 212 было несколько звонков в Европу. Номер 214 чаще всего разговаривал с городами из центральной части США, а из номера 215 звонили на юг. Среди обилия топонимов было что-то, что беспокоило его, но он не мог понять, что именно. Нечто будоражило его память, но он никак не мог догадаться.

Наконец он сообразил. Только одна комната не вызывала никаких сомнений - комната 213. Два звонка были сделаны из нее в Мэриленд и один - в штат Миннесота. Перед глазами Василия всплыли строки из досье Скофилда: "Брэндон Скофилд имеет сестру в Миннеаполисе, штат Миннесота".

На всякий случай Талейников запомнил оба номера, по которым были сделаны звонки, хотя не был уверен, что они когда-нибудь понадобятся.

- Даже не знаю, что и сказать, - обратился он к телефонистке. - Вы были так любезны, предоставив мне эти счета, но они мало чем помогли мне.

- Как вы успели заметить, мсье Бланшар, из двести двенадцатого номера было сделано несколько звонков в Европу. - Телефонистка сменила гнев на милость и, преисполненная собственной значимости, попыталась оказать услугу значительной персоне из Швейцарии.

- Да, я обратил на это внимание, но абоненты в этих городах никак не связаны с нашей фирмой. Однако странно, из двести тринадцатого номера были сделаны звонки в Истон и Миннеаполис. Случайное совпадение, конечно, но там у меня есть друзья. Правда, никакой связи со своим делом я здесь не вижу... - Он старался говорить неопределенно, оставляя возможность для комментариев.

- Между нами, мсье Бланшар, я не думаю, что джентльмен из двести тринадцатого номера все еще там, если вы понимаете, что я имею в виду.

- То есть?

Женщина пояснила свои слова. Табличка "Не беспокоить" появилась на дверях 213-го номера сразу, как только клиент вселился. Даже горничной было приказано оставлять подносы с едой перед дверью в холле. Прислуга, как заявил клиент, будет специально приглашена, если ему потребуется. Но он так и не вызвал ее ни разу за три дня. Ну как так можно жить? Без уборки, без смены белья?.. Может, он ушел?

- Конечно, такие люди попадаются довольно часто, - продолжала телефонистка. - Обычно это либо пьяницы, либо те, кто скрывается от своих жен, проводя время с другими женщинами. Но три дня без уборки номера - это немыслимо. Я полагаю, он нездоров.

- Да, привередливым этого клиента не назовешь, - перебил ее Василий.

- Особенно для государственного служащего...

- Он из правительственных чинов? - снова перебил ее Василий.

- Да это мы здесь так думаем. Правда, об этом знают не все, а только те, кто работают много лет в этом отеле и находятся между собой в хороших отношениях.

- Да-да, старые друзья, я понимаю. Но почему вы так думаете? Что-нибудь случилось?

- Вчера вечером сюда пришел человек и предъявил ночному портье фотографию постояльца из двести тринадцатого номера. Мы все решили, что клиент либо психопат, либо алкоголик. Пришедший ничего конкретного не сказал, но предупредил, что, возможно, в двести тринадцатый номер в течение следующего дня придет врач.

- В течение дня? Это значит сегодня? И, разумеется, человек, показавший фотографию, представился как работник государственной службы? То есть я хочу спросить, как вы догадались, что он уполномочен властями?

- Когда вы проживете столько лет в Вашингтоне, сколько я, мсье Бланшар, вам не понадобятся никакие объяснения и документы, чтобы понять, кто перед вами. Все написано на лицах этих людей.

- Да, пожалуй, я могу это представить. Благодарю вас. Вы очень помогли мне.

Василий быстро вышел из комнаты и направился в холл. Он получил все необходимые подтверждения. Он нашел Беовулфа Агату.

Но не только он. Преследователи Скофилда находились всего в какой-то сотне метров от намеченной жертвы.

Забраться к американцу и предупредить его не было никакой возможности, это означало нарваться на пулю. Связаться с ним по телефону - значит насторожить его и окончательно потерять надежду на его доверие. Старый ненавистный враг предупреждает об опасности со стороны нового врага, о существовании которого предупреждаемый даже не подозревает. Слишком неправдоподобная ситуация. Что же делать? Но способ должен быть найден, и найден без промедления. Если бы было время, то можно было разыскать и послать к Скофилду какого-нибудь человека с объяснением истинного положения дел, то есть такого человека, которому американец доверяет. Но такой возможности уже не существовало. Время на размышления кончилось - человек в черном пальто появился в дверях отеля.

Глава 9

Скофилд моментально понял, что насторожило его в облике горничной: ее глаза, в них была тревога, испуг, но никак не любопытство, свойственное простушке, которая всю свою жизнь убирала за неряшливыми клиентами.

Возможно, актриса?

- Простите мою настойчивость, сэр, - заговорила она, разглядывая его небритое лицо и покрасневшие глаза, - я не пробуду здесь долго. Всего минуту...

Да, несомненно актриса. Она хорошо справлялась с полученной ролью. Но ее походка! Никак не скажешь, что это старая рабочая лошадь с мускулистыми ногами, постоянно согбенная над кроватью, перестилающая простыни, скребущая раковины. Да и руки белые, нежные, не такие, как у тех, кто все время пользуется химикатами и чистящими средствами.