Алый бант в твоих волосах - Павел Седов

Продолжая легонько царапать спину, я понемногу сдвигал покрывало на ягодицы. И снова возвращался наверх. А когда мои руки опять спускались ниже талии, Катя будто оттопыривала попку, придвигая её мне навстречу.

— Ниже! — прошипела она, когда мои пальцы в очередной раз собрались двинуться вверх. — Не останавливайся!

Из-под покрывала уже виднелась ложбинка между ягодицами. И сдвинься я ещё ниже, укрытыми махровой тканью останутся только ноги. Я развернул ладони, положил большие пальцы на крестец. Касаясь внешней стороны бедра кончиками пальцев, стал легонько надавливать и делать круговые движения.

Кожа сестры покрылась крупными мурашками. А через несколько секунд Катя резко дёрнулась. Её ягодицы затвердели, бёдра плотно прижались друг другу. И она перестала дышать. А лежавшая перед лицом ладонь, сжалась в кулачок, вбирая в себя и натягивая простыню.

Я продолжал «чесать» спинку, иногда проходясь по тонким рёбрам. А Катя постепенно расслаблялась. К ней вернулось прерывистое дыхание, которое теперь становилось всё реже. Облизав, наконец, пересохшие губы, она проглотила слюну и зашевелилась.

Я расправил край пижамы, насколько позволяла зажатая под грудью ткань, отнял свои руки и стал ждать. Сестра лениво перевернулась обратно на спину, сама закончила с пижамкой и натянула на себя покрывало.

— Хи-хи, — не открывая рта, довольно хихикнула Катя. — Это было очень приятно.

Конечно, я понял, что сейчас произошло. И догадался, где всё это время пряталась вторая рука сестры. И вроде бы смущаться должна она. Но почему-то неудобно стало именно мне. В голове крутились разные мысли, хаотично сменяя друг друга. Только что я стал свидетелем оргазма Кати, которая довела себя не без моей помощи!

— Спокойной ночи! — произнёс я и собрался подняться с кровати, чтобы уйти.

Но Катя схватила меня за руку.

— Поцелуешь? — спросила она и, повернув голову набок, открыла мне щёчку.

Я молча пересел чуть выше и наклонился, чтобы чмокнуть сестру перед сном. Но в самый последний момент Катя резко повернула голову и обхватила влажными губами мою нижнюю губу. Втягивая её в себя, она провела кончиком языка по моей губе, ещё немного с ней поиграла, а потом отпустила, обдав меня горячим дыханием, приятно пахнущим мятой.

— Ты ещё болеешь! Я же так тоже могу заболеть! — отстранившись от Кати, возмутился я.

— А то, что я целую тебя в губы, тебя не смущает?

— Теперь я тоже могу заболеть! — как дурак повторил я, потому что не смог найти, что ответить.

— Тогда я буду о тебе заботиться… — с нежностью прошептала сестра. — Как ты обо мне.

Пальцы её руки погрузились в мои волосы и прошлись от макушки к затылку. За долю секунды перед глазами пронёсся наш обед и то, как мы угощали друг друга онигири. Катя делала это своими палочками. Их кончики много раз кочевали изо рта в рот, разнося Катины бактерии. Но почему-то тогда я об этом не думал. Как, впрочем, и Сашка.

Я не злился, но был растерян. И если честно, мне понравился поцелуй. Он был таким нежным, чувственным, смелым. Но кое-чего понять я не мог.

— Кать, зачем ты это сделала? — наконец, собрав мысли в кучу, спросил я.

— Потому что хотела, — ответила мне сестра и, немного помолчав, спросила: — Ты помнишь наш уговор?

Я старался понять, что именно имеет в виду Катя, перебирая всё странное, что происходило между нами вчера и сегодня.

— Помню, — ответил я, потому что действительно помнил всё.

— Завтра я сама скажу Сашке, что ты меня поцеловал, — с нотками сожаления произнесла Катерина. — Ты ещё можешь сделать так, чтобы она не обиделась.

Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы догадаться. Теперь я должен сделать то же самое с её сестрой! И я тут же вспомнил о желании, которое обещал исполнить. Неужели она хотела именно этого?

Утром Катя всё расскажет. И неважно даже, скажет она, что это я поцеловал её, или расскажет правду о том, как всё случилось на самом деле. Сашка в любом случае обидится. Но либо только на меня, если Катя соврёт. Либо на нас обоих, если она скажет правду. А потом…

— Так ты это сделала ради Сашки?

— Ну ты и дурак! — ответила Катя и отвернулась к стене, сделав вид, что обиделась на мой вопрос.

И как мне это понимать? Почему они делятся секретами друг с другом, а меня заставляют лишь догадываться? Эти намёки! Это слишком сложно! Я не понимаю! Если Сашка хотела поцелуя, почему ничего не сказала? А если бы она сказала, то как бы я отреагировал? М-да…

Продолжая думать об этом, я стал гладить сестру по голове, пальцами передвигая лежащие на подушке волосы и легко касаясь Катиных плеч ладонью.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Иди уже!

Встав на ноги, я склонился над сестрой и поцеловал её за ухом.

— Спокойной ночи! — прошептал я.

— И тебе.

Вернувшись в гостиную, я обнаружил Сашку, тихо спящей на диване под включённый телевизор. Система климат-контроля, установленная в квартире, уже понизила температуру воздуха, и стоять босиком в одних только трусах и майке мне стало некомфортно.

Я прилёг на диван, на котором сегодня должен был спать именно я. Один. Робко забрался под тёплое покрывало, которым сейчас укрывалась Саша.

Кажется, она уже крепко спит. Я чувствую её тепло. Она совсем рядом.

Взяв в руки пульт от телевизора, я занёс палец над кнопкой выключения и, повернув голову, посмотрел на лицо младшей сестры.

Так чего же она хотела на самом деле? О чём не успела попросить? Сейчас меня беспокоил вовсе не поцелуй Кати. И даже не ещё не случившийся поцелуй с Сашей. А то, что она может обидеться. Катя права. Если я ничего сейчас не сделаю, Сашка точно обидится. Это очевидно.

Так и не выключив телевизор, я выпустил пульт из руки, повернулся набок и придвинулся ближе к сестре. Сейчас её лицо выглядело особенно добрым. Оно так близко. Одно движение — и можно коснуться её нежных губ. Но тогда она проснётся. А вдруг испугается?

Наверное, лучше разбудить. И что я скажу? «Привет! Я должен тебя поцеловать, потому как только что сделал это с твоей сестрой?» Я что, извращенец?

А, может, стоит сказать, что Катя всё подстроила? Тогда Сашка её не простит! Нет. Ревность затуманит её