Маг. Новая реальность - Вячеслав Железнов

Изящно подперев голову рукой, она смотрела, как пища исчезает с блюда – мел я нынче за троих. Удивительно, как женщина может из ничего сделать кое-что, в смысле, из продуктов долговременного хранения приготовить нечто не только питательное, но еще и вкусное. Ладно, пора и ответить, вон как смотрит любопытственно.

– Значит, так. Докладаю. Вокруг все либо сдохло, либо сбежало. За границей пятна еще далеко не встретишь никакой живности. Свежих следов тоже нет, все давнишние, еле читаются. С перевала никто не приходил, из Долин тоже не поднимался. Я дошел до нижних наблюдательных постов, из них видна дорога в Верхние Долины и таможенный пост. Следы движения есть, проход открыт нараспашку. В самом посту, скорее всего, еще никто не угнездился – слишком близко к Печати.

– Не думаю. Никто ее особо бояться не будет, только сервы. Вспомни хотя бы, как я сюда попала.

– Кстати, Дарзин, а почему вас просто не убили и не прикопали? Зачем нужно было так напрягаться и строить требушет? Не слишком ли сложно?

– Нет, не слишком. Нельзя проливать кровь шунов, иначе люди подумают, что это может сделать любой. Именно поэтому Данарий не отдал меня солдатам, а трудился сам, лично. – По лицу девушки пробегает короткий взблеск очень знакомого выражения. – Остальным не так «повезло». Что до крови, то казнить шуна может лишь Шуннам-марх, Совет Чести, причем только единогласным решением. Ну или Бхаг-шун, но для этого он должен быть силен так, чтобы никто и пикнуть не посмел. Во времена слабых Бхаг-шунов бывало и такое, что крепкий мятежный шун сам казнил первого. Еще можно вызвать шуна на дуэль равному по положению. Для всех остальных пролитие благородной крови означает смерть, без вариантов. При этом ровняют с землей и селение, где произошел инцидент, и то, откуда покусившийся родом.

– М-да, сурово, но ожидаемо. То есть если что, Данарий заявит, что тебя не убивал, а напротив, доставил до дома?

– Именно так.

– Ясно. А нынешний Бхаг-шун…

– Агранн, Бхаг-шун Агранн. Силен, как Первый Торр, но он начал вновь собирать Мкар, наше государство, всего десять лет назад, поэтому его длинные руки пока до наших окраин не дотянулись. Пока…

– Стоп. Первый Торр? – слегка прифигел я.

Дарзин гордо подбоченилась:

– Да, Рэндом, наш предок был Бхаг-шуном!

– Оэм-м-м… – Я отметил, что это надо серьезно обдумать на досуге. У меня в подчиненных ходит человек с эфемерными, но все же правами на трон! Это могло явиться причиной серьезных проблем в будущем. – Эй, а почему наш предок, а не твой? – спросил, уже подозревая, каким будет ответ. Естественно, таким он и был:

– Замок Морг – родовая вотчина Торров. И он тебя принял. То есть ты теперь тоже шун Торр. Рэндом Торр. – И эта стервозка лукаво улыбнулась.

– М-да-а… Интересные тут обычаи… Но мы уклонились. Почему таможня еще не занята?

– Просто зима скоро, ходить уже некому. Пошлина берется с караванов и обозов, что возьмешь с дикого горца? Он, если надо, и окольной тропкой пройдет. Ладно, хватит есть! – внезапно сменила она тему. – Пойдем, покажу тебе окольные тропки, из окна Ореховой башни они отлично видны… – При этом девушка свела руки сзади и медленной восходящей волной выгнула спину. Я невольно засмотрелся на это чудо пластики, что-то подобное видел по визору в исполнении известной актрисы Гусевой, но это было еще более грациозно и красиво. Дарзин засмеялась, схватила меня за руку и повлекла за собой…

Я проснулся внезапно от толчка в бок. Была глубокая ночь, светили холодные звезды, и таинственно мерцали глаза девушки. Приподнявшись на локте, отчего одна грудь показалась из-под одеяла, она словно к чему-то прислушивалась, хотя тишина стояла такая, что снаружи отчетливо доносился звон воды в речке. Дарзин прошептала:

– Рэндом, проснись. Печать – она меняется. Я что-то почувствовала во сне. Печать изменилась. Тревогой пахнет, чуешь?

Я чуял. Нечто витало в воздухе, признак опасности и… зла? Пятая точка подавала недвусмысленные сигналы, словно ей непосредственно угрожало черенкование пехотной лопаткой. Подключив канал магического восприятия, я «огляделся по сторонам» и ощутил, что что-то и впрямь изменилось. Каждый день я изучал сущность исполинской сложности некрозаклятия, которое пало на эту землю, но ничего не выходило – этот уровень был мне пока не по зубам. Потом появились новые возможности, совмещенный транс, и я просто запомнил, залил в память все заклятие целиком и теперь в свободное время крутил его в голове, вновь и вновь пытаясь разобраться. Так вот, сейчас беглое сравнение реальности и имевшегося частного слепка с нее выявило расхождения. Процентов десять массива Печати поменяло конфигурацию, превратившись во что-то совершенно незнакомое.

Я втянул воздух со свистом и еле сдержался, чтобы не выругаться. Дарзин обеспокоенно глянула на меня:

– Что ты чувствуешь?

– Чувствую себя дураком. Печать и впрямь стала немного другой. Почему дураком? Да потому, что я с чего-то решил, будто Печать останется такой вечно. «Сотни лет», как же.

Тень понимания блеснула в глазах девушки.

– Не глупи. Никто не мог знать. Я не слышала, чтобы такое происходило раньше, хотя Печать за последние эйтц лет применяли дважды. Та-ак, я же читала… В первый раз ее почти сразу снял Огрим Блеск, а во второй она лежала почти семь десятков лет, и ничего, сначала медленно расширялась, потом стала сжиматься, в итоге же ее разрушил отряд магов, нанятый морскими шунами Двенадцати городов.

– Не в том дело. Понимаешь, Дарзин, Тьма и Зло, Тьма и Зло.

– О чем ты?

– Люди обычно смешивают эти понятия, хотя они далеко не равнозначны. В том или ином явлении или предмете может быть как одно из них, так и оба, или их противоположности в различных сочетаниях. Когда некромаг убивает раковые клетки в теле больного – он лечит, то есть в его поступке есть Тьма и Добро, когда убивает самого больного – Тьма и Зло. Замени некромага на белого в последнем примере, получишь Свет и Зло. Диковинное сочетание, не правда ли?

– Странная концепция. И пафосно глупая. Это из твоего мира? При чем здесь цвет? Или ты про Цвет? Если ты про магию, так она делится на четыре основные группы: Стихии, то есть Огонь-Воздух-Вода-Земля, Состояния – Жизнь-Смерть-Не-жизнь-Не-смерть, твои Тьма и Свет входят в третью группу, Цвет, наряду с Тенью и Радугой, и четвертая – Разум, к ней относятся все ментальные техники. Что же до Зла, то это совсем не магическая категория. Все знают, зло или добро – просто оценка твоих поступков тобой самим и другими. Что шуну хорошо, то серву смерть. Не путай теплое с мягким.

– Постой, а как насчет таких категорий, как Пространство-Время, Порядок-Хаос? – за незнанием аналога я произнес последнее слово на родном.

– А что с ними?

– Почему их нет в озвученной магической классификации?

– Как ты себе это представляешь?

– Ну-у… – И тут я призадумался. Не дождавшись ответа, Дарзин продолжила сама:

– Ладно, огонь – вот он горит, и маг может его вызвать или потушить. Но что есть Пространство? Что есть Время, можешь сказать? Повелевать тем или другим могли бы лишь боги. Но что-то подобное есть только в детских сказках. А кстати, почему ты произносишь их через дефис, как будто они являются частями одного целого? И что такое Хаос?

– Ну-у… – Что-то я сегодня удручающе однообразен. Объяснять ей ОТО?[13] А вдруг она тут не действует?

– Оставим это пока. Но к чему ты вообще завел речь?

– Я отчего-то счел, что Печать есть Тьма, хотя она есть Зло. Десятки людей зарезаны для ее наложения, принесены в жертву. Неудивительно, что она тянет за собой Зло еще большее.

– Опять ты все путаешь. Лирий был старый злой скопец лайде, не спорю. Но Печать – чистой воды Смерть, и никакой Тьмой тут не пахнет. Это вообще разные начала.

М-да, вот это она меня припечатала так припечатала. Умеют же эти загадочные беззащитные существа, от которых нет спасения, так мозги закрутить, что те едва набекрень не едут! Вообще-то это идиотизм – лежать в постели с красивой девушкой и беседовать на философские темы, когда под боком происходит нечто магическое, странное и опасное – в принципе все три слова можно считать синонимами. Просто я счел, что до утра выходить и вообще что-то делать не следует, вот и отвлекал и забалтывал девушку. Она это прекрасно понимала, но тоже приняла условия игры и пасовала в ответ. Сон уже, разумеется, не шел, так что мы просто лежали вместе до рассвета и перебрасывались мячиками умных фраз.

Наутро мы поднялись на стены. Стоял легкий морозец, румянивший щеки девушки. Воздух был чист и свеж, видимость – на миллион, только что-то все равно было не так. В границах Печати на первый взгляд ничего не изменилось, да и на второй тоже. Сколько я ни вглядывался в безжизненный круг, ничего нового там не увидел. Но вот ощущения…